Радислава только покачала головой. Да, Будапешт, конечно не Мадрид, не Львов и не Одесса, где будь ты хоть вампир с клыками наружу, тебя в лучшем случае удостоят равнодушного взгляда, ну, поздороваются, если коллега или сосед. По городу девушка шла в солнечных очках с круглыми зеркальными линзами, которые прекрасно скрывали янтарную радужку на весь глаз.

Глаза, не человеческие -- волчьи -- единственное, что выдавало истинного оборотня. Общаясь с трактирщиком, очки пришлось снять. По не писаному правилу, хозяин заведения имел право знать, кого занесло под его кров, и каких неприятностей он может за это огрести от властей.

Сейчас оборотничка сидела в общем зале на стойке и неспешно перебирала струны, наблюдая за окружающими из-под опущенных ресниц. Патруль инквизиции, вломившийся в зал, она почуяла ещё на подходе, но не двинулась с места. Смысл? Сбежать она всё равно не успеет, да и вещи бросать не хотелось. К тому же, город ещё не сказал, зачем позвал её. Пусть всё идёт своим чередом.

Утро княжны Ди Таэ началось с пронзительного вопля и короткого, но весьма ёмкого по своему содержанию цветистого комментария. В источник шума полетела подушка, но не успела чародейка окончательно проснуться, как подушка бумерангом шлёпнулась обратно на неё. Анна разлепила сонные глаза и села. Возле дверей стояла мокрая и недовольная Арьята. У ног ведьмочки в луже воды валялось ведро.

--Это что? -- мрачно поинтересовалась она у сонно щурящейся наставницы.

--Охранная система-а-ах... -- давясь зевком, откликнулась княжна, -- Виктор вчера поставил. Мы пришли к выводу, что мои охранные чары не так уж и действенны, -- чародейка выпростала из-под одеяла руку, и щелчком пальцев направила на Арьяту поток тёплого воздуха. Ведьмочка блаженно зажмурилась. -- Лужу на полу убираешь ты, -- мстительно напомнила Анна.

--Напугали ежа голой попой, -- фыркнула ученица, опускаясь на колени и проводя ладонями над лужей на ковролине. Повалил пар, запахло паленым, и пятно мокрое превратилось в пятно горелое.

--Ой, кажется, я перестаралась... -- пискнула Арьята, заметив, как вытягивается лицо наставницы.

--И что мне теперь с ЭТИМ прикажешь делать?! -- грозно осведомилась княжна, вылезая из-под одеяла и тыкая пальцем в пятно.

--Ну, это можно выдать за останки покусившегося на тебя вампира... Ой, какая пижамка! -- восторженно заверещала ведьмочка, углядев наставницу в ярко-зелёной пижаме с танцующими мышками.

--Мы ушли от темы, -- проигнорировав её восторги, сказала чародейка, -- что тебе надо от меня в такую рань, заноза?

--Тренировка, -- ничуть не обидевшись, откликнулась девочка.

--О-о... -- протянула Анна убитым голосом.

--Ы-ы... -- передразнила её ученица.

--Цыц, негодница! -- пресекла кривляния чародейка. -- Сегодня очередь Эрика над тобой измываться, а его комната в другом конце коридора.

--Правильно, -- согласилась Арьята, -- но когда я, наконец, дождалась его в холле, господин князь появился со стороны чёрного хода. Был расхристан, блаженно доволен и цитировал японскую любовную поэзию. Заявил, что сейчас он в душ и спать, а меня отправил к тебе. Думаю, уточнять, где он был и что делал, не нужно? -- невинно похлопала глазами ведьмочка.

--Угу, -- княжна исчезла за дверцей шкафа, -- и в этом весь Эрик: он никогда не допустит, чтобы какой-то воскресший священник испортил ему свидание с любимой женщиной... Пошли завтракать, -- произнесла Анна, на ходу застёгивая жилетку.

--А тренировка? -- недоуменно спросила Арьята.

--Вечером, -- откликнулась чародейка, -- точнее, ночью.

--Будем кого-то истреблять на благо общества?

--Скорее ловить. Истреблять тоже будем, но не сегодня, -- Анна подумала и активировала старые защитные чары на двери, здраво решив, что второго потопа ковролин не переживёт.

--А кого ловить будем?

--Мятежный дух, который всем желает зла, но вечно совершает благо.

--Не поняла? -- Арьята удивлённо застыла посреди лестницы -- она так и не привыкла к особенности своих наставников изъясняться цитатами.

--Чего ты не поняла? Есть одно праздно шатающееся тело и одна не менее праздно шатающаяся душа, а нам очень нужно получить из этих двоих одного homo sapiens, дабы вырабатываемый ним коэффициент полезного действия был направлен на благо нашего отдела. Вот душу, мы сегодня и отправимся ловить, -- мрачно усмехнулась Анна Ди Таэ.

Арьяте почему-то подумалось, что лучше бы она не сталкивалась с Хьюго вчера на набережной.

Раннее весеннее солнышко пыталось пробиться сквозь тёмные тяжёлые портьеры, крася их изнутри в пурпурно-персиковый цвет. Несколько лучиков нашли лазейку и теперь играли на полу в догонялки. Госпожа кардинал крепко спала, обняв соседнюю подушку и блаженно уткнувшись в неё носом. Перекрутившееся и сбившееся атласное одеяло медленно сползало на пол никем не удерживаемое. Вот оно съехало на четверть, на половину и, наконец, полностью опало тяжёлыми складками на пушистый ковёр. Едва одеяло завершило своё предательское сползание, как блаженную сонную тишину разорвало дребезжание дверного звонка.

--Ммфрпффхм... -- недовольно пробормотала госпожа кардинал сквозь сон. Звонок повторялся вновь и вновь, заставив Злату всё-таки сесть на кровати, нашарить где-то на полу халат, влезть в мягкие тапочки и спуститься в прихожую. Звонок прекратил надрываться только тогда, когда она распахнула дверь. На пороге стоял Профессор.

--Доброе утро, пани Злата.

--Умхм... -- невнятно откликнулась госпожа кардинал, давясь зевком, -- простите, не выспалась. Бессонница, знаете ли...

--Знаю, -- усмехнулся Криэ, проходя в дом, -- я даже знаю, как эту бессонницу зовут.

--Эмм... -- на щеках Пшертневской выступил смущённый румянец.

--Думаю, Конрад Пшертневский, одобрил бы выбор своей дочери, если бы был жив, -- заметил Профессор.

--Что-то случилось? -- госпожа кардинал уже достаточно проснулась, чтобы анализировать ситуацию.

--А как вы думаете? -- скептически откликнулся Криэ.

--Думаю, случилось, иначе вы бы не стали будить меня дома, а дождались бы в отделе, -- ответила Злата, направляясь на кухню. -- Кофе будете?

--Не откажусь. Разговор предстоит довольно долгий.

Профессор извлёк из-под сутаны плотную кожаную папку и положил на стол. Госпожа кардинал пытливо взглянула на него. Криэ выдержал театральную паузу, отхлебнул кофе и произнёс:

--Насколько вы помните, пани Злата, чуть более полугода назад при невыясненных обстоятельствах в поезде Будапешт-Варшава был убит архиепископ Ингвар Краковский.

Женщина молча кивнула. Она слишком хорошо помнила эту историю с Мальборгом.

--Следствие ведётся до сих пор, хотя и козе понятно, кто за этим стоит, -- продолжил Вилдар Криэ, -- я хочу провести собственное расследование и собрать доказательства, которые помогут припереть к стенке господина Великого инквизитора Нейтральной зоны, почтеннейшего Сангру, чтоб ему на ёлке болтаться!

--Вилдар, вы же понимаете, что я не могу вам этого позволить, -- ровно откликнулась Пшертневская.

--А я не прошу вашего позволения, я ставлю вас в известность, -- резко парировал Криэ. -- Это дело чести, Злата. Нас было шестнадцать выпускников духовного факультета Венского университета. До сего года в живых оставались Ингвар Краковский и ваш покорный слуга, -- Профессор театрально поклонился. Милко Раджич и Эдгар Шпритт сложили головы в Священной Страже, Арден погиб в схватке с вольным чародеем, устроенной, как я теперь понимаю, не без помощи инквизиции. Остальные, в том числе и ваш отец, Конрад Пшертневский, погибли при невыясненных обстоятельствах. После смерти Ингвара в живых остался только я.

Злата молча смотрела на него.