И тогда я, удивляясь собственной смелости и безрассудству, в несколько шагов преодолела разделяющее нас с Ронирионом расстояние и опустилась рядом с ним, глядя в его изумрудные глаза, которые в тот миг были практически черные. А он вдруг протянул руки, обнял меня за талию притянул к себе на колени.

- Рон, - шепнула я и снова посмотрела на него.

- Ты нашлась, - тихо сказал он и погладил меня по щеке, - я думал это невозможно.

- Поцелуй меня, - попросила я, желая запомнить вкус его губ на всю оставшуюся жизнь, которую я проживу в одиночестве, или с нелюбимым мужчиной. И он не стал спорить, притянул меня еще ближе и прильнул к моим губам. Мой первый поцелуй. Самый потрясающий и невероятный. Это было так необычно и настолько приятно, что я про себя молила всех богов этого мира, чтобы этот миг никогда не прекращался, но они меня не послушали...

Проснулась рывком, резко вскочила на ноги и осмотрелась. Сердце бешено колотилось в груди, губы горели и пощипывали, в теле появилась непривычная истома. Быстро осмотревшись, заметила спящего неподалеку от меня Рона и тяжело вздохнула. Это был сон, всего лишь сон! Как же так? Я была так счастлива в тот миг, и он... он смотрел на меня так, как смотрят на долгожданное счастье, которое неожиданно нашлось. И, оказывается, это всего лишь сон, самообман, то что мне хотелось больше всего на свете. Хотелось разрыдаться от жгучей обиды, вспыхнувшей в душе, и я неслышно пошла к озеру. Умыться и остудить пылающие щеки. Ну как же так! Ведь это было так реально и так правильно! В тот миг мне казалось, что это навсегда, что он тоже все понял, о моих чувствах и сам признался мне в ответных. Нам не нужны были слова, его глаза, губы, не лгали.

Вздохнув, опустилась на корточки и, намочив ладони в прохладной воде, принялась растирать пылающее от пережитого счастья и разочарования лицо, словно пытаясь с водой смыть все воспоминания этого чуда, которое никогда не сбудется наяву. Когда перед моим лицом появился тот самый шар, как во сне, я так и не поняла, да и мысли вылетели из головы едва я заглянула в него.

Я сидела в кабинете отца, раздраженно постукивая по подлокотнику кресла. Он сидел напротив, за своим столом, и выглядел каким-то неуверенным в себе. И это мой отец? Да его никто никогда не сломил бы!

- И что ты хочешь с ней делать? Я требую прилюдную казнь! Пусть все знают, что она сотворила!

- Это невозможно! Листаэль - представитель высшей аристократии и к тому же женщина, а мы не казним женщин, ты и сама прекрасно это знаешь, - раздраженно ответил отец и посмотрел на меня.

Горечь в его глазах опалила сердце безумной жалостью и состраданием, но та Надиэль, глазами которой я наблюдала происходящее не знала ни жалости, ни сострадания. Лишь кипучая ярость и жажда мести царили в ее душе. И мне было неприятно находиться внутри нее, потому что...Это точно была я сама, и я узнала, что Листаэль убила мою маму и та я, которая была еще несколько дней назад так и чувствовала себя. Но «я» сегодняшняя уже требовала доказательств вины мачехи, хотела убедиться, что ее заставило так поступить...и ... даже если она действительно виновна, я сегодняшняя не хотела ее смерти. Нет, не из жалости к этой женщине, а от тревоги за брата и сестру. Да, они уже взрослые, но видеть, как мать умирает у них на глазах, что ее казнят, как какого-то разбойника, я не могла допустить. Но вторая Нади думала иначе.

- Она убила мою маму, отец! И твою любимую женщину! Это должно быть самым важным. И еще, знай, я достану ее в любом монастыре, куда бы ты ее не отправил и убью сама, своими руками. И вот тогда на твоей совести будет еще и это преступление. Ты не уберег маму, не любил никогда меня, не смог самостоятельно расследовать это преступление.

- Я согласен со всеми твоими обвинениями, - глаза отца заледенели, а слова резали не хуже острого клинка, - но ты не указала еще одну мою огромную ошибку, Надиэль. И она самая страшная из всех! Я вырастил настоящее чудовище, и это самый тяжкий из моих грехов.

- Она убила маму! - не сдавалась я хотя в душе что-то дрогнуло от его слов, отхлеставших не хуже пощечины. - И хотела убить еще не родившуюся меня!

- Твои доказательства убедительны, Надиэль - ответил отец, и сталь из его глаз начала уходить, оставляя лишь безнадежность, - но я никогда не поверю, что она на это способна. Никогда! Я прожил с этой женщиной много лет и не видел в ней и сотой доли того, что раскопала ты. Кто-то твоими руками пытается разрушить наше королевство, и ты им помогаешь. Твоя жажда мести застилает тебе глаза, и ты не желаешь видеть то, что позади. И это моя вина, я мало уделял тебе времени. Просто ты слишком похожа на маму, и я ошибочно полагал, что ты такая же добрая и хорошая девочка, какой была она. Никогда, Надиэль, никогда она бы не пожелала, чтобы ты стала убийцей!

- Тогда казни ее сам! - я не сдавалась. - И я буду отомщена. И все станет хорошо. Ты, я, и сестра с братом. И бабушка сразу вернется, - мой голос был таким милым, но я ясно понимала, что не верит это «чудовище», коим я стала ни одному своему слову. Она желает лишь мести. И что самое печальное, что это была не чужая девушка, а я сама. И похоже мне показали мое будущее, раз я уже сижу в форме старшего дознавателя в кабинете отца.

И я изо всех сил постаралась то единственное, что могла в тот момент - переубедить эту упрямицу, докричаться и попросить прислушаться к словам отца. Она не видит того, что видно со стороны. Потерявшись в своих заблуждениях она своими руками разрушает все то, что отец долгое время, после смерти своих родителей, так тяжело восстанавливал. Да и он любит жену. Не так, как маму, но благодарен этой женщине за детей, за то, что она все эти годы была надежной опорой и помогала ему во всем, твердой рукой забрав под свое командование хозяйственные вопросы.

- Опомнись! Подумай как следует, и вслушайся в слова отца! - я кричала, надрываясь, и срываясь на рыдания.

- Ал, - Рон тряс меня за плечо, - с тобой все в порядке? Ты кричал во сне.

Распахнув глаза, я столкнулась с обеспокоенным взглядом Ронириона. Буркнув, что страшный сон приснился и я волнуюсь за бабушку, быстро побежала умываться. Еще не хватало, чтоб он меня слабаком считал. Значит снова сон. Но до чего же реальный! И ведь так и было бы на самом деле.

«Когда найдем Айтлин я дам ей клятву верности, - решила я для себя, - эта девушка, сама того не ведая, изменила мою судьбу, не дав свернуть на неверную дорожку. А значит она достойна моей вечной преданности и дружбы».

Умывшись, застала принца, сидящего с безучастным видом и смотрящего невидящим взглядом на озеро. Что опять? Видения или испытания?

- Рон, - подошла и потрясла его за плечо, а когда он перевел уже осмысленный взгляд на меня, спросила, - все в порядке?

- Да, - ответил он, рассматривая меня, - скажи, Алидэль, ты сегодня ночью ничего... странного не видел?

- Нет, - почему-то соврала я.

«Дура! Ну расскажи же ему уже, что что ты девушка! А вдруг это был не сон?! - кричало мое подсознание, но ... Снова это «но». Не готова я пока раскрыть карты. Может от опасения что то видение было лишь мое и на деле Рон никогда не будет смотреть на меня, как там. А может, что более вероятно, не время и не место пока выяснять отношения и говорить правду. В конце концов мы здесь, чтобы помочь Рэю, а все прочее нужно пока отложить на самую высокую полочку и забыть.

- А ты что-то видел? - спросила меж тем, тоже рассматривая его и стараясь делать это как можно более безразлично.

- Да. Но это сейчас не важно, - он резко встал и прошел к рюкзаку, давая понять, что продолжения не предвидится. - Пора идти, Ал. Давай выпьем зелье и в путь. Надо найти остальных.

Я лишь молча пожала плечами и принялась собираться.

Весь этот день мы шли молча, заговаривая лишь по необходимости. Рон выглядел задумчивым, заговаривал только по необходимости, был рассеянным и шел куда глаза глядят. Поисковик все равно не работает, так что решили идти прямо и просто ждать. Или кого встретим, или препятствие может какое появится.