Они вышли из Гардеи и направились по дороге на восток. Вскоре мальчишка свернул с дороги, а ещё через некоторое время на горизонте показались две полуразрушенные башни.
- Вон его конь, - сказал юный провожатый, указывая на пасущегося неподалеку вороного жеребца.
- Благодарю. Дальше я пойду одна.
Шайнара оставила мальчишку и двинулась к развалинам. Уже смеркалось, и подойти к башням незамеченной было не сложно.
Бурст встретил старую знакомую тихим похрапыванием. Шайнара с грустью провела рукой по его морде и бесшумно продолжила путь к ближайшей башне. Потолка в ней не было, лишь три стены, несколько окон и винтовая лестница с наполовину разрушенными ступенями.
Возле дальней стены горел костёр. Около него лежал человек, закутанный в плащ с головы до ног. Шайнара подавила невольный вздох и подошла к спящему почти вплотную. Она беззвучно и плавно вытащила из ножен меч. Ещё немного и всё будет кончено.
Но тут за спиной девушки раздались хлопки в ладоши. Она обернулась. Это был Рогул. Он стоял в проёме и аплодировал. Шайнара перевела взгляд на лежащее у стены тело и слегка пнула его ногой. Плащ развернулся, и из-под него выкатился тюк соломы.
- Что-то ты расслабилась, Судья. Бросай свой меч, - усмехаясь, сказал варн.
И со всех сторон через щели в развалины начали пролезать солдаты из бывшей личной охраны Железного герцога. Они окружили девушку и обнажили клинки. Шайнара насчитала девять человек.
- Господин Рогул… - рядом с варном показалось знакомое курносое лицо, - Я привёл её, как Вы и просили…
- Н-да, - ответил Рогул и бросил мальчишке тугой кошелёк. - А теперь исчезни отсюда.
Юнец не заставил себя долго ждать и быстро растворился в сумерках.
- Бросай оружие, - повторил Рогул Шайнаре.
Но девушка крепко сжимала рукоять меча и не собиралась выпускать её по своей воле. Она обвела взглядом окружающих её солдат. Шайнара прекрасно понимала, что ей не справиться с ними со всеми. Но она не боялась. В Ордене её научили всегда быть готовой к бою и к смерти.
«Тени не сдаются», - сотни раз повторял Велиар Хрут старшим ученикам в Зале Пустоты в утренние часы единения с духом. «Тени не сдаются»,- вторил ему Мастер Боя, заставляя учеников терпеть самые тяжёлые тренировки в лагере. «Тени не сдаются», - говорил Барламо Солеро, потягивая рубиновый аскорис и делясь с девушкой своими былыми подвигами…
Шайнара подняла меч. Отбросила эмоции. Освободила голову от лишних мыслей, предоставив телу двигаться на рефлексах. И устремилась в свою последнюю атаку.
И время замерло вокруг неё. Каждое мгновение растянулось на тысячи таких же мгновений. Тень видела перекошенные от ужаса лица солдат, когда она, как фурия, прорвала их строй и вырвалась из окружения.
- Жи-и-ивой! Взя-ять её жи-и-иво-ой! – услышала Шайнара сквозь туман отключённого сознания жуткий и неестественно растянутый вопль Рогула.
Время вернулось к своему естественному ходу. Девушка изворачивалась, отражая удары направо и налево. Отбиваясь, она поднялась по лестнице, перепрыгивая через разрушенные ступени, а потом соскочила вниз.
Шайнара вошла в раж. Никогда ещё она не сражалась так отчаянно и дерзко. Лязг мечей смешивался с воплями раненых, наполняя развалины жуткими звуками. Рогул долго не вступал в бой, наблюдая за схваткой со стороны. Но, когда два его солдата были убиты, а трое ранены, он вытащил из ножен и свой меч.
Варн отдал приказ своим людям отступить, а сам вышел вперёд и сделал Шайнаре издевательски-пригласительный жест. Такого подарка судьбы девушка не ожидала. Похоже, Тень всё-таки исполнит свой последний приговор…
Шайнара пренебрежительно вытерла тыльной стороной ладони кровь, сочившуюся у неё из рассечённого лба и стекающую на глаза. Несколько секунд противники молча изучали друг на друга. А потом их мечи пустились в яростную и безумно-опасную пляску.
Варн и Тень несколько раз сходились и расходились. Но победа не давалась ни тому ни другому. Лишь однажды девушке удалось слегка порезать Рогулу ногу спереди на бедре. Но это была пустяковая рана, и она нисколько не ослабила варна. На его лице даже появилась мимолётная одобрительная улыбка в этот момент.
Рогул легко парировал удары девушки, не давая её клинку нанести ему хоть сколько-нибудь сильное увечье. И чем больше Шайнара атаковала, тем яснее понимала, как сильно она недооценила командующего. «Нет лучшего бойца на земле, чем варн с Великих Равнин», - всплыли в её мозгу слова старого конюха. Но ей сейчас совсем не нужны были эти мысли. О, как же она пожалела, что отказалась от помощи Анока и Рудена. Самонадеянная и глупая Тень!
Когда клинок Рогула в очередной раз оказался у её лица, и она заблокировала его своим мечом, варн поднажал, а потом с силой ударил её ногой по колену сбоку. Шайнара потеряла равновесие и упала на одну ногу. Не давая ей опомниться, Рогул ударил её коленом в лицо. Девушка распростёрлась на земле. Варн подскочил к ней и надавил ногой ей на руку с мечом, приставив свой клинок к её горлу. Шайнара закрыла глаза и приготовилась к смерти. Но Рогул лишь выбил меч у неё из руки и скомандовал солдатам:
- Свяжите её.
Глава четырнадцатая. Варн.
Солдаты связали девушке руки впереди, сняли плащ и обыскали. Из набедренного кармана её штанов они извлекли Книгу Судьи, а из-за голенища сапога – маленький нож. Рогул повертел нож в руках и отдал одному из соратников. Плащ, меч, книгу и пояс с серебряной пряжкой варн забрал себе.
Во время боя девушка убила двоих и ранила троих человек, один из которых теперь не мог продолжать путь. Рогул распорядился, чтобы раненому оставили лошадь убитого солдата.
- Продашь её в Гардее и оплатишь лечение, - сказал он. – Я добьюсь для тебя и всех нас помилования у короля.
После этого командующий взял ещё одну освободившуюся лошадь и подвёл её к пленнице.
- Садись, - приказал он и подставил руку, чтобы помочь связанной девушке взобраться на животное.
Но Шайнара не сделала ни шага.
- Хочешь путешествовать поперёк седла, Судья? В этом будет мало приятного, а путь нам предстоит долгий.
Шайнара залезла в седло. Рогул прикрепил поводья её лошади к луке своего седла. И отряд из семи человек, включая командующего, оставляя на горизонте клубы пыли, направился прочь от развалин. А где-то высоко в небе, ныряя в пушистые облака, за ними неотступно следовала маленькая крылатая тень…
***
Полуденное солнце припекало. Шайнара облизывала пересохшие губы. Ей всё труднее было сохранять вертикальное положение в седле. Удар коленом в лицо не прошёл бесследно. Кровь из рассечённого лба остановилась и запеклась, но вся область от глаз до подбородка болела так, словно по ней потоптались кони. Девушка осторожно ощупала нос. Каждое касание, усиливаемое тряской от скачки, приносило острую боль, которая уходила куда-то вглубь головы и отдавалась в затылок. Но нос был хотя бы не сломан.
Рогул то и дело оглядывался на пленницу. Увидев, что та еле держится в седле, он приказал отряду остановиться на опушке леса и сделать привал. Шайнару сняли с лошади и посадили на землю.
Солдаты пополняли запасы воды из ручья, вьющегося тонкой струйкой, как змея, среди вывороченных корней. Рогул тоже наполнил свою флягу и, не закрывая её пробкой, поднёс девушке:
- Пей.
Шайнара сделала несколько глотков. Ледяная вода наполнила рот божественной свежестью, унося с собой жар и сухость. Варн вернулся к коню, на котором был закреплён свёрнутый в рулон плащ Тени, и оторвал от него кусок. Рогул смочил ткань водой и протянул пленнице:
- Приложи к лицу.
Орудовать связанными спереди руками было неудобно, но девушка изловчилась и с упоением уткнулась в мокрую тряпку, еле сдержав при этом стон облегчения.
Короткий привал был окончен, и всадники двинулись дальше.
К вечеру погода испортилась. Порывы ветра усилились. Серая мешанина из дождя и тумана летела навстречу всадникам и пробирала до костей. В отряде имелось несколько бурдюков с вином и, чтобы согреться, солдаты то и дело к ним прикладывались.