- Отец…

- Я понимаю твои чувства, - продолжил царь, осторожно подбирая слова, - сядь, не мельтеши!

Эвмен послушно сел на стул у рабочего стола Атталоса, и с ожиданием уставился на отца.

- Так вот, я понимаю, что ты чувствуешь и хочешь сказать, но… - вздохнув, Атталос продолжил, - ты всерьёз думаешь, что до тебя об этом никто не задумывался?

- Александр Великий…

- Александр в деле управления государством не интересовался такими материями, - оборвал сына царь, - стратегом он был великолепным, но вот правителем… Все его действия были направлены на ассимиляцию аристократии, ты же хочешь перекроить весь порядок вещей.

- Я уже начал…

- Вот именно, ты начал, - оборвал Атталос, - ты начал, но не подумал. Вернее, обдумал далеко не все тонкости. Ты слишком поспешил.

- Ты о пергамской аристократии?

- Именно.

- Вряд ли они догадываются…

- Пока что нет, но как только мы начнём действовать, они поймут, куда дует ветер и вот тогда мы хлебнём лиху. Аристократы намного сильнее, чем ты думаешь, сын.

Замолчав, Атталос отпил вина – пересохло горло, Эвмен терпеливо ждал продолжения, обдумывая сказанное.

- Думаешь, что ты первый, кто хочет создать такое государство? Нет, попыток было немало – и в те времена, когда государства только начали складываться, и много позже. И знаешь, что всех остановило?

- Что?

- Война.

- Я не собираюсь…

- А о тебе никто не говорит, Эвмен, с таким государством начинается кровавая война. Война всех соседей – уничтожение и выжигание – да-да, отравленных свободой людей будут без пощады уничтожать, сын. Те, кому всё же посчастливится остаться в живых, будут обращены в рабство. Вот какова будет цена нашего поражения. Аристократы не потерпят подобного «солнечного» государства, оно будет разжигать постоянные восстания на их земле, нет, завоёвывать ты ничего не будешь – области сами начнут откалываться от соседних с Пергамом государств, этого будет более чем достаточно для того, чтобы настроить против Пергама и царей. И если сначала на нас просто обрушится страшная экономическая блокада, и под страшной я подразумеваю действительно тяжёлую блокаду – не чета той, что нам устроило кольцо полисов сейчас, то отделение пограничных областей уже приведёт к войне. На нас навалятся мощнейшие государства Азии и Европы, и я не вижу особой возможности выжить в таких условиях.

- Об этом я не задумывался… - ответил Эвмен, он был немного ошеломлён – о таком он действительно не думал, таких последствий он не видел.

- Подумай, сын. Будет так, как ты скажешь – я поддержу тебя. Сейчас мы ещё можем дать задний ход – уничтожение местной аристократии в захваченных полисах дело нечастое, но вполне обычное. Просто посадим в этих городах пергамских. Тем более что в Эфесе у тебя было моральное право их уничтожить…

- Я не готов дать ответ сейчас, отец…

- Я не тороплю, обдумай всё хорошенько, через пару дней скажешь. Ты с женой-то встречался?

- Ещё нет…

- Так какого… Ты ко мне пошёл сначала?

- Государственные дела…

- Пара часов в государственных делах ничего не решают, иди, она так ждала тебя…

- Всё, тогда я ухожу.

- Уходи-уходи, - пробормотал Атталос, уже уставившись в бумаги.

Выйдя из кабинета, Эвмен наткнулся на стоящую неподалёку жену. Да, она не считала какие-либо свои дела важнее мужа… стратег почувствовал, как краснеет от стыда. Аргираспиды дипломатично смотрели в коридор, словно не замечая возникшей неловкости. Эвмен подошел к Кахине, не зная, с чего начать…

- Здравствуй, муж, - да, даже нормально пообщаться на чужих глазах было невозможно, ох уж этот этикет…

- Здравствуй, жена, - ответил Эвмен, и, подхватив её под руку, повел в личные покои – чтобы можно было поговорить с глазу на глаз.

Да, слишком часто, к сожалению, мы понимаем, сколько для нас значат наши родные слишком поздно. Эвмен стал принимать жену как должное, да, он её любил – что было нечасто для царской четы, она любила его, но годы стирают чувство важности человека, особенно, когда он всегда рядом, как бы парадоксально это не было. И сейчас он это внезапно понял… В тридцать лет Эвмен всё ещё не имел наследника – первенец погиб при рождении, второго, мальчика, унесла эпидемия, не жалевшая ни простолюдинов, ни богачей, ни царей… Впрочем, для царской четы возраст ещё вполне вменяемый.

- Прости, я решил сначала поговорить с отцом… - сразу начал Эвмен, едва они остались наедине.

- Ничего, я понимаю, государственные дела для правителя должны быть на первом месте, - помолчав, она словно через силу продолжила, - я о тебе волновалась…

- Что со мной может случиться, - улыбнулся Эвмен, - как же я могу покинуть тебя.

- Эвмен, у меня есть новость. Я ещё никому не говорила…

- Что такое? – Эвмен, слушая, копался в еде на столе – виноград – нет, сыр – нет, хм, что бы съесть…

- Я беременна, - сказав это, Кахина встревоженно посмотрела на стратега – и почему она всегда так делала, его реакция была всегда одинаково положительна…

- Это же великолепно! – рассмеялся Эвмен, бросив многострадальный стол, он обнял Кахину, и, всмотревшись внимательно в глаза, поцеловал. Дети… Он мечтал о большой семье.

Остальной день прошёл в беготне – как не хотелось Эвмену остаться с женой, особенно после такой новости, надо было обустроить армию у Пергама – война ещё не закончилась, впереди был поход на Вифинию… В свои покои Эвмен попал только ближе к полуночи, кое-как раздевшись, он лёг рядом с женой, приобнял её – Кахина не спала, ожидая его.

- Тяжёлый день? – тихо спросила она, прижавшись к Эвмену покрепче.

- Да… Ничего, не беспокойся…

- Не могу. У наследника престола слишком опасная жизнь, чтобы перестать за него беспокоиться…

- Не бойся, всё будет хорошо, - улыбнулся Эвмен, и, хоть всё скрывала ночная тьма, он был уверен - Кахина знала, что он улыбнулся...

- Кахина… Ты не спишь? – спросил после долгого молчания Эвмен.

- Уже нет, - сонно пробормотала она.

- Извини… Я хотел спросить… Я сейчас стою на распутье… Не знаю, что решить…

- Хочешь знать моё мнение?

- Да.

- Слушай сердце. Когда бессильна голова, оно помогает принять правильное решение.

- Сердце… - с сомнением протянул Эвмен.

- Боги, какой же ты бываешь глупый, - вздохнула Кахина, - прислушайся к себе и выбери тот вариант, который чувствуется, как лучший.

- Но как же ты…

- Ты же знаешь, что я всегда тебя поддержу.

- Да, знаю, - довериться сердцу…

Эвмен, ещё раз всё взвесив, принял решение и, успокоенный, вскоре заснул.

ГЛАВА 4: ВТОРОЙ ШАНС

- Стратег… Я ждала тебя. И даже догадываюсь, зачем ты пришёл.

- Как может столь прославленный оракул не знать, зачем пришёл к нему страждущий… Приветствую, - склонил голову Эвмен в знак почтения.

- Слава скоротечна и обманчива, стратег, для большинства людей, к чьему числу принадлежу и я...

Она приняла его в той же комнате, но теперь в глазах не проблескивали смешинки, оракул была предельно собрана и внимательна. Храм всё так же встретил Эвмена пустотой, всё так же горели лампады на алтарях, всё так же жрецы с охраной, проводившие его в комнату, словно растворились в воздухе… Впрочем, в постоянном мраке храма пропасть с глаз было легче, чем казалось.

- Иметь неземную красоту и божественную мудрость при жизни – многие ли откажутся от подобного? - улыбнулся стратег.

- Лестью свой путь не вымостишь, стратег, - рассмеялась, немного оттаяв, оракул, - зачем же ты пришёл ко мне, если всё решил?

- Мне показалось, что нужно… - замялся Эвмен, подбирая нужные слова.

- Засвидетельствовать это в храме?

- Не совсем, я хочу сказать это тебе.

- Хорошо ли ты всё взвесил, стратег? Помни, боги очень жестоки и отбирают то, что пожелают, и цена часто бывает запредельна, - оракул, снова став серьезной, внимательно смотрела стратегу в глаза.