— Прыгай! — закричал Гидеон.

— Но я ни черта не вижу…

— Либо так, либо схлопочешь пулю! Прыгай!

Они прыгнули. Это было отвратительное, ужасающее погружение в черноту, а затем… они приземлились в ледяную воду. Гидеон почувствовал, как его подхватил бурный поток, стремительно и с грохотом увлекая их со спутницей вниз по течению. Они достигли порогов Рио-Гранде, бегущих по дну каньона Уайт-Рок.

— Алида! — закричал он, лихорадочно озираясь по сторонам. Ему показалось, что ее лицо белым пятном мелькнуло слева от него. — Алида! — он попытался нырнуть и подплыть к ней, но сильное течение тащило их обоих вниз по ревущим порогам, окатывая мощными речными волнами.

— Гидеон! — услышал он ее крик. Он протянул руку, сумел почувствовать рядом с собой ее тело и, в конце концов, схватил ее за руку. Они не могли сделать ничего, кроме как отдаться на волю течения. Вертолеты рассредоточились, прожекторы яростно исследовали своими лучами речную поверхность, но, похоже, они неправильно оценили обстановку, потому что сосредоточились на участке выше по течению. Здесь каньон был узким и глубоким, и воздушное пространство могло вместить ограниченное число вертолетов, так что теперь только три из них принимали участие в поисках.

Гидеон и Алида продолжали беспомощно барахтаться в темных водах, с ужасающей скоростью скользя вниз по течению, и беспомощно, из последних сил, цепляясь друг за друга. Гидеон едва мог удержать голову над бурлящей водой. Когда его глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть то, что ожидало их дальше — ужасающий спуск, кипящий белой пеной. Их подбросило волной, после чего они рухнули вниз и почти потеряли друг друга в сильном течении. Гидеон вырвался на поверхность, жадно схватил ртом воздух и снова оказался захвачен мощным течением. Теперь они с Алидой полностью ушли под воду, ощущая себя словно листья, уносимые мощным порывом ветра. В какой-то момент Гидеон сильно ударился о подводный камень и выпустил руку Алиды.

Через несколько мгновений, кашляя и задыхаясь, ему удалось вырваться на поверхность. Он попытался позвать Алиду, но наглотался воды и снова закашлялся. Ему с трудом удавалось оставаться на поверхности и ориентироваться в потоке. Скорость движения незначительно замедлилась, но все еще оставалась ужасающе быстрой. Гидеону, наконец, удалось всплыть на поверхность и вдохнуть достаточно воздуха, чтобы восстановить дыхание.

— Алида!

Ответа не последовало. Он всматривался в темноту, но не видел ничего, кроме белизны речной пены и темных скал каньона. Сейчас три вертолета были выше по течению и довольно далеко от них, продолжая обследовать прожекторами участок реки, на котором беглецов уже давно не было. Но к их нынешнему местоположению приближались еще два, исследуя лучами бурлящую поверхность реки. Когда один из вертолетов приблизился к нему, Гидеон задержал дыхание и с открытыми глазами ушел под воду. Синеватое свечение прошло над ним. Он вынырнул, сделал еще один вдох и снова погрузился в поток, поднявшись над поверхностью лишь тогда, когда луч второго прожектора удалился на достаточное расстояние.

— Алида!

И снова — никакого ответа. Теперь единственное, что он мог видеть и слышать — это бурная вода, грохот которой заглушал даже рев вертолетных пропеллеров. Гидеон понял, что это хуже — намного хуже — всего того, что им уже довелось пережить.

И, что самое страшное — нигде не было видно Алиды.

46

Стоун Фордис пристально вглядывался вниз через открытую дверь вертолета, манипулируя мощным лучом прожектора под названием «ночное солнце». Пока луч безрезультатно блуждал по бурлящей поверхности реки, он почему-то ощущал неожиданный катарсис — странную смесь облечения и печали. Казалось, не было не единого шанса, что человек мог пережить заплыв по этим ужасающим речным порогам. Все было кончено.

— Что находится за этими порогами? — спросил Фордис через гарнитуру у пилота.

— Очередные пороги.

— А затем?

— В конечном итоге река впадает в озеро Кочити, — ответил пилот.

— Значит, впереди целых пять миль сплошных речных порогов?

— Примерно так. Вниз по течению есть один по-настоящему жуткий участок.

— Тогда следуйте вниз по течению до озера Кочити, но медленно. Очень медленно.

Пилот направился вдоль реки, а Фордис продолжил обследовать поверхность воды с помощью прожектора. Вскоре они достигли того самого «жуткого участка» — узкого бутылочного горлышка зажатого между отвесными скалами каньона высотой с многоквартирный дом. Вода налетала на эти стены яростными всплесками, пенилась и шипела, создавая массивные водовороты. Затем река выравнивалась и текла между песчаными отмелями и склонами осыпей. Без плавающей контрольной точки было трудно судить о скорости течения. Фордис задался вопросом, всплывут ли тела беглецов, или утонут… или, возможно, они разобьются о подводные скалы и превратятся в груду переломанных костей?

— Какова температура воды? — спросил он у пилота.

— Секунду, я уточню, — отозвался он и спустя всего пару мгновений, ответил: — Примерно пятьдесят-пять градусов[49].

«Это убьет их, даже если они преодолеют водные пороги», — подумал Фордис.

И все же он продолжал поиск — скорее всего, из профессиональной тщательности, не более того. Река, наконец, расширилась, и течение ее заметно замедлилось. Агент увидел небольшое скопление огней ниже по течению.

— Что это? — спросил он.

Пилот летел медленно, следуя изгибам реки.

— Город Кочити-Лейк.

Далее показалось и само озеро. Оно было длинным и узким, и очевидно, образовалось в результате постройки на реке плотины.

— Я не думаю, что нам есть, что здесь искать, — качнул головой Фордис. — Остальные могут продолжить поиск тел. Доставьте меня обратно в Лос-Аламос.

— Да, сэр.

Вертолет снова поднялся и тут же, набрав высоту, ускорился, направляясь на север. Фордис нутром чуял, что Гидеон и та женщина были мертвы. Никто бы не смог выжить на этих порогах. Он задавался вопросом, стоит ли вообще допрашивать Чу и других сотрудников службы безопасности. Идея о том, что кто-то намеренно подбросил те письма в ящик Кру, была смехотворной и почти невозможной. Это мог сделать только кто-то изнутри, и при этом должен был быть задействован хотя бы один главный офицер службы внутренней безопасности… но с какой целью? Зачем вообще подставлять Гидеона?

И все же агент чувствовал странное беспокойство. Оставить кучу инкриминирующих писем в своем же собственном почтовом ящике было не самым разумным поступком для террориста. По своей сути это было очень глупо. А Кру был кем угодно, но только не глупцом.

47

Гидеон Кру ползком выбрался на песчаную отмель, дрожа от холода, пережитого страха, саднящих ушибов и боли после бешеной скачки по речным порогам и отчаянной борьбы с течением за возможность выбраться на берег.

Лихорадочно кашляя и стараясь отдышаться, он сел и обхватил руками колени, отчаянно пытаясь унять дрожь. Где-то посреди речных перекатов он потерял и свой бутафорский револьвер, и пистолет, отнятый у сотрудника NEST. Выше по течению он слышал слабый рев речных порогов. Он отметил их четкую границу в месте, где каньон расширялся. И как только ему удалось миновать это место живым?

Теперь Гидеон сидел на низкой песчаной отмели, изогнутой и протянувшейся на сотни ярдов вдоль внутреннего изгиба реки. Прямо перед ним бег воды был неспешным и спокойным, а свет луны медленно играл на ее поверхности.

Выше и ниже по течению он видел кружащиеся в небе вертолеты, безуспешно продолжавшие поиски беглецов в реке и на прилегающей к ней территории. Гидеон знал, что ему стоило как можно скорее уйти с открытой местности и спрятаться.

С большим трудом он сумел подняться на ноги. Где Алида? Выжила ли она? Пережитое ими злоключение было слишком ужасным — ничего подобного в его планы не входило. Он втянул в свои проблемы невинную женщину, как было и с Орхидеей в Нью-Йорке. И вот теперь по его вине Алида, возможно, была мертва.