Поздно вечером, уставшие и довольные, сыто-пьяные от обилия пищи и впечатлений, гости наконец-то расползлись по выделенным им помещениям. А Кэйтайриона, взяв за руку Эйна и, мило улыбнувшись всем оставшимся, Шайну, Айки и Рэйни: "Спокойной ночи, мальчики", увлекла мужа за собой. Эйнри, в дверях зала, обернулся и послал всем воздушный поцелуй на прощание.
— Сссука! — выдохнул возмущенный Айкейнури, и тут же обернулся к Рэйни.
— А я что? — пожал плечами Рэйнийляш. — Госпожа мне уже сказала, что моя ночь — следующая. А сегодня муж в фаворе, никому не обидно.
— Лучше исчезни отсюда, — вздохнул Айк, признавая правоту парня. — Нет! Но эта-то морда зеленоглазая, какие красивые песни нам пел днем! Тля! Разберитесь между собой… Тля! Тля и тля!
— Ладно, Айки, не гунди, — почти скопировал его вздох Шайн. — Ты как, у кадки сегодня заночуешь, под пальмой или к Никки пойдешь, пока он к Тийки не улизнул?
— Да Ягодку-то я с этого поэта стащу, не вопрос. Или вообще сверху пристроюсь, — хохотнул Айк, хотя было видно, что на самом деле ему не так уж и смешно.
— Ну успехов в ночных развлечениях, — рассмеялся Шайн. — Если что, имей в виду, Рыжика я тебе не уступлю!
И парни расползлись по своим комнатам.
Когда Кэйтайриона, затащив Эйна в спальню, захлопнула дверь, весь глумливый задор с парня слетел. Потому что сейчас могли дать приказ, который нарушит и хрупкую конструкцию их новых взаимоотношений, и его дружбу с Айком, и…
— Поболтаем? — улыбнулась ему Кэйт. — Только я сначала душ приму. А ты пока кровать разбери, — и жена скрылась в ванной.
Вот, тля, попал… Но рожа Айка, когда до него дошло, что спать с Кэйт сегодня будет не Шайн… Сложно было удержаться и не созорничать. Правда, потом ему это припомнят, главное, чтобы была возможность с честными глазами сказать, что все это ваши девичьи мечты, а между мной и женой была тумбочка…
Разобрав кровать, растащил две подушки по разным краям, а в середину положил скатанное в рулон покрывало. Намек такой…
Хотя, гори все… Сложил покрывало на кресло, а подушки швырнул художественно, как упали, так и пусть лежат.
— Пойдешь под душ? — Кэйт вышла в красивой ночной сорочке, хотя, спасибо, Матерь Сущего, наверное пожалела его. В то время, когда откровенно пыталась соблазнять, эти шелково-прозрачно-кружевные тряпочки были не в пример игривее.
— Да, конечно… — слегка охрипшим голосом выдавил Эйн.
Интересно, а вот и правда, что он будет делать, если жена его поиметь захочет, на законных основаниях, между прочим. И, еще хотелось бы знать, а Айрин в курсе происходящего, или завтра придется улаживать проблему и с этой стороны? И как вообще все это будет происходить? Как вот завтра смотреть в глаза Айки и Шайну? Тля! Но какая у Айка была рожа… Мда, хватит натираться — блестит уже весь, как яйца у кота. Можно вылезать из ванной и прикидываться импотентом.
Открыл дверь и заржал. Все-таки, если Айрин на него похожа, потому что кровинушка протекает общая, то откуда у него столько сходства с Кэйт, не понятно.
На кровати, по разным краям лежали подушки, а в середине, свернутое в рулон — одеяло. И на одной половинке кровати сидела его жена, довольная и сияющая.
— Мне показалось, что так ты точно поверишь в чистоту моих намерений, — усмехнулась девушка. — Я, правда, просто хочу поболтать. Мы же раньше никогда не разговаривали с тобой нормально. А мне очень многое с тобой хотелось бы обсудить.
— Мне тоже… Многое… Давай поболтаем. Сегодня, кстати, единственная ночь в году, когда будет видно вторую звезду созвездия Матери. Не хочешь посмотреть? Я каждый год смотрю просто… Что-то типа традиции.
— Традиции, это хорошо. У меня на веранде есть телескоп…
— Настоящий?! — глаза парня заблестели мальчишечьим восторгом.
— Конечно настоящий! Вот видишь, ты так давно… — Кэйтайриона замолкла, погрустнев на мгновение, не договорив фразы, но тут же снова с энтузиазмом заулыбалась:
— Моя звездочка упорхнула… Вот, решила, вдруг разгляжу новую…
— Кэйт, прости… — блеск в глазах слегка стерся, от чувства вины, но тут же засветился с удвоенной силой. — Для этого не обязательно смотреть в небо, родная!
— Хочешь сказать, лучше заглянуть с утра под пальму? — девушка усмехнулась, очередной раз подумав, что все же придется поставить там диванчик.
— Да, там, за листьями, очень ярко сияет любопытным носом новая звездочка. Разве нет? Я бы, на твоем месте, там диван поставил. Этот любопытный нос блестел из под пальмы каждое утро, еще когда я у тебя жил, а уж сейчас он там вообще должен был гнездо свить и обжиться.
— Я тоже думаю насчет дивана, идея хороша! — засмеялась Кэйт. — К тому же, знаешь, в последнее время, у меня здесь многие засветились…
— Трудный выбор? — сочувственно спросил Эйн, сразу подумав про старшего из пары любимцев жены.
— Да нет… Хотя, да… трудный… Шайн… Я не знаю, что мне с ним делать… Если бы не он, не они… Я не знаю, смогла бы смириться…
— Кэйт, они оба прекрасны, но Шайн… К сожалению, он будет еще большим вызовом обществу, чем я.
— Да в том-то и дело… Мама и так злится, что я объявила мораторий на моих любимчиков…
— И на их любимчиков тоже? — иронично поддел Эйн.
Кэйт кивнула, опустив голову, чтобы скрыть смущенную улыбку.
— Ты — Старшая госпожа в Доме.
— Только я, в отличие от Айрин, воспитана на Венге… — вздохнула она, — мне трудно принять окончательное решение наперекор матери.
— Время еще есть, я уверен, ты что-нибудь придумаешь. В конце концов, если получится все-таки провести Закон в Совете… Там же осталось всего несколько пунктов, по которым есть разногласия.
— Я надеюсь…
— Но я всегда готов буду тебя поддержать, во всем, ты же знаешь?!
— Знаю… Точнее, я очень на это надеюсь, впрочем, Эйн… Ты же прекрасно понимаешь, что это взаимно, милый?
— Спасибо, родная, — Эйн, уже давно сидевший рядом с женой, нежно обнял ее и прижался губами к виску, а потом, скрывая смущение за наглой интонацией, спросил: — Ну так и что у нас с Айкейнури?
— С Айком проще, чем с Шайни, но я очень боюсь, что он не вынесет такой чести. Слишком эмоционален, ревнив, молод…
— Поверь мне, молодость — это очень быстро проходящий недостаток, я б сказал, пролетающий. А от осознания ответственности мужчины умнеют гораздо быстрее, родная, посмотри на меня, — улыбнулся Эйнри, изобразив на лице что-то, очень условно похожее на скромность.
— Я пока подожду, вдруг это случится совсем скоро. В смысле, он поумнеет, — рассмеялась девушка. — Ладно, солнце мое, пойдем телескоп смотреть. И ты мне звезду покажешь… Пусть хоть в мой День рождения у нас будет немножко романтики.
— Кэйт, у тебя будет все, что ты захочешь, обещаю!
— Но не с тобой, — Кэйтайриона улыбалась, но глаза влажно заблестели…
— Глупышка… Знаешь, я ведь не обязательно должен изображать влюбленного по уши кретина, чтобы окружить дорого мне человека романтикой, — усмехнулся Эйнри, подхватывая легкую девушку на руки. — Так уже романтично?
— Ага! — просияла Кэйт, обнимая его за шею и прижимаясь щекой к сильному плечу, — Только не называй меня глупышкой, мне и Шайна хватает. Никакой субординации! Эх, разбаловала я вас…
— Как пожелаете, моя госпожа! — прошептал, закопавшись лицом в ее волосы Эйн… Вот паршивец… От одной только этой фразы, произнесенной с особой интонацией, побежали мурашки…
— Желаете, чтобы я отнес Вас на веранду на руках, моя госпожа?
— Да, желаю! Только иди помедленнее…
Эйнри красноречиво взглянул на жену, разгадав ее хитрый намек на то, что она хочет подольше оставаться в его объятиях, и смущенная девушка спрятала лицо в ладошки, отчего оба рассмеялись.
Матерь Сущего! Как же хорошо, что они теперь могут оставаться просто близкими людьми… И вот такая вольность вовсе не содержит сексуального подтекста, легко и свободно… Да, ей хочется внимания мужа, и всего, что он может ей предложить… Пусть не много, зато от чистого сердца, и, поэтому, это ценнее, чем игра и притворство, обман и иллюзии… Пусть лучше будет так.