— А если кошелёк украдут?

— Там привязка на крови, так что ни у кого другого он работать не будет, — пояснил Блэк. — Если кошелёк украдут, то придётся покупать новый.

— А если на тебя наложат заклятье подвластия и прикажут доставать деньги, пока они не кончатся в хранилище? Или заставят написать завещание под принуждением и убьют тебя?

— Тогда я буду доставать деньги, пока они не кончатся. Но в хранилище лежит всего три миллиона галеонов и каждый год туда начисляется рента от трёхсот до пятисот тысяч. Остальные средства вложены в дело и без моего присутствия их не вывести из оборота, — ответил Блэк. — Но с завещанием такой трюк не пройдёт, его должен заверить поверенный и целитель, который должен убедиться в том, что клиент не находится под действием принуждающих чар и зелий.

— Интересно. Так какие планы?

— Наведаюсь в отчий дом, — ответил Блэк. — Я хоть и не люблю дом на Гриммо, но больше некуда деваться. Он, по крайней мере, защищён Фиделиусом и прочими чарами, мой отец был специалистом в защитных заклинаниях и наложил их все, которые знал. Хочешь пойти со мной?

— Конечно.

До места мы добирались общественным транспортом, то есть на метро. Площадь Гриммо оказалась в самом центре Лондона в нескольких минутах ходьбы от вокзала Кинг Кросс и неподалёку от Риджентс парк в котором расположен Лондонский зоопарк. Мы пришли и оказались между домами одиннадцать и тринадцать.

— Подожди тут, я скоро вернусь, — сказал Блэк, сделал шаг вперёд и словно растворился.

Мне пришлось прождать на месте около двадцати минут. Блэк появился передо мной, словно соткался из воздуха, его одежда и волосы запылилась. Он стал отряхиваться. Поднимая кучу пыли.

— Кха-кха, — откашлялся Сириус. — Дома грязно, домовик отлынивал от работы, там просто кошмар что творится! Держи, прочти и верни назад.

Блэк протянул мне бумажку, на которой было написано:

Стоило прочесть эти слова, как между домами 11 и 13 появился до сего момента мне невидимый дом с грязными кирпичными стенами и закопчёнными окнами. Вход в здание оформлен крыльцом с истёртыми каменными ступенями. Видавшая виды дверь выкрашена в чёрный цвет, краска со временем потрескалась и местами осыпалась. У двери не было ни замочной скважины, ни ящика для писем, зато имелся серебряный дверной молоток в форме извивающейся змеи.

Вернув Сириусу бумажку, я пошёл за ним внутрь появившегося жилища.

Глава 12

— Добро пожаловать в дом семьи Блэк, — с пафосом произнёс Сириус. И уже нормальным тоном добавил. — От меня не отходи ни на шаг, Мерлин знает, что тут успело завестись, например, боггарты. У нас дома ещё были опасные артефакты, так что лучше ничего не трогай, как бы безопасно это ни выглядело.

— Что за боггарты?

— Разновидность привидений, которые принимают вид самого большого страха волшебника, — пояснил Блэк. — Вы разве ещё не проходили их по ЗОТИ?

— У нас по ЗОТИ были ужасные учителя и таких тварей ещё не проходили.

— Должен предупредить, на первом этаже висят портреты предков, матушка Вальпурга чересчур шумна, — предупредил Блэк.

Пройдя через прихожую, мы оказались в длинном и мрачном коридоре с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивает затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висят потемневшие от времени портреты. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе оформлены в виде змей. За парой длинных, изъеденных молью бархатных портьер, раздвинутых в стороны, находится портрет, как понимаю, матушки Сириуса, Вальпурги Блэк в натуральную величину. Это желтолицая старуха в черном чепце и с туго обтянутой кожей лицом. Портрет женщины безмолвно выкрикивал, по всей видимости, ругательства. Стены были отделаны деревянными панелями, на полу положен дубовый паркет. Всё покрыто изрядным слоем пыли, которая поднимается в воздух, стоит на неё ступить ногой.

— Чего это происходит? — Киваю в сторону портрета.

— Это моя матушка, — насмешливо произнёс Блэк. — Я пробовал снять портрет, но мама ещё перед смертью закрепила его заклинанием Вечного приклеивания, так что ничего не вышло. Пришлось наложить на портреты чары безмолвия, а то уж больно они неприятно ругаются.

В конце коридора находится дверь, ещё одна дверь расположена посередине коридора. Наверх ведет тёмная лестница. Над ней на декоративных пластинах расположены отрубленные головы домовых эльфов закреплённые по типу охотничьих трофеев наподобие голов оленей, у всех — одинаковые вытянутые носы-рыльца и огромные уши.

— За торцевой дверью спуск на кухню с кладовкой и чуланом, в котором живёт домовик, там же находится котельная, боковая дверь ведёт в столовую. Лестница ведёт в гостиную, там же расположена ванная комната, — пояснил Сириус. — Тут не убрано, так что не обращай внимания на бардак. На третьем и четвёртом этаже расположены спальни, ещё есть чердак.

— Неплохой домик, только дизайн мрачноват. А что, на такой большой дом всего одна ванная комната?

— Всего одна, — согласился Блэк. — Её делали ещё в начале века.

— А что насчёт книг? Я думал, у вас имеется библиотека.

— Нет, библиотеки нет, все книги хранятся в гостиной, — ответил Сириус.

Мы поднялись в гостиную в которой расположен большой камин, друг напротив друга стоит пара старинных диванов, в углу установлено пианино со скамьёй, большие окна занавешены старыми пыльными портьерами, а одна из стен уставлена стеллажами с книгами. На полу лежит старый пыльный и потёртый ковёр, наверху висит большая люстра.

Неподалёку от входа в помещение стоял старый домовой эльф. Он был морщинистым и подслеповато щурился, большие уши и нос свисали вниз. На домовике была надета старая тряпка, которая уже истлела и напоминала ветошь серо-грязного цвета. Домовой эльф стоял на месте и что-то по-стариковски тихо и неразборчиво бормотал себе под нос.

— Это Кричер, наш домовой эльф, — презрительно выдал Сириус. — Он служит в доме Блэков уже не первое столетие.

— Здравствуй, Кричер. Рад знакомству. Я Гарри Адамс, ученик Сириуса.

Домовой эльф замер, прекратил бормотание и был явно удивлен.

— Кричер не видел юного хозяина, — промолвил он, поворачиваясь и кланяясь мне. Смотря в пол, он довольно невнятно добавил. — Противный маленький друг предателя.

— Забавный старикан. Чем он вообще питался, если в доме никто не жил долгое время? Сириус, а чего он так непрезентабельно выглядит? Ты бы дал Кричеру хотя бы тряпку поприличней этой ветоши.

— Предатель привёл в благородный дом Блэков своего мелкого дружка… — смотря на нас очень недоброжелательно, продолжил свое бормотание старый домовой эльф. — Маленький друг предателя, нагло там стоит… Ох, если б моя госпожа знала, ох, она бы заплакала. Предатель, что он здесь делает? Кричер не знает…

— Заткнись, Кричер, — пренебрежительно с гневом воскликнул Сириус. — Не смей оскорблять моего гостя!

— Сириус, ты чего так остро реагируешь? Кричер прожил один в доме долгое время, плюс он уже стар. У стариков такие болезни, вроде бормотания гадостей — это норма. Маразм и прочие неприятные болезни. Лучше пожалел бы старого слугу и магией подкормил. Мне в Хогвартсе один домовой эльф рассказывал, что они в магии нуждаются.

— Маленький друг хозяина жалеет старого Кричера, — пробормотал старый домовик. — Если бы госпожа Кричера увидела его в такой компании, ох, чтоб она сказала?

— Интересно, — произнёс Сириус. — Ты чем занят, Кричер? Разве я не приказал тебе убираться?

Кричер согнулся в смехотворно низком поклоне, касаясь своим круглым носом пола.

— Встань, — нетерпеливо приказал Сириус. — Я спросил, чем ты занят?

— Кричер убирает, — сказал эльф. — Кричер живет, чтобы работать в Благородном Доме Блэков.

— Н-да, и поэтому он грязный как никогда, — возразил Сириус.

— Господину всегда нравились его маленькие шутки, — Кричер опять поклонился и продолжил шепотом. — Господин был противной неблагодарной свиньей, которая разбила сердце своей матери…