Сидящий по соседству от толстяка Руссо маг поднялся с места, презрительно посмотрел на него, и произнёс:

— Я не буду находиться рядом с этим в одном помещении…

После чего он с гордым видом покинул палатку.

Следом поднялся другой волшебник, сидящий по другую сторону от Руссо. Он просто молча вышел на улицу. Остальные маги бросали на Руссо взгляды, которыми смотрят на вонючую кучу фекалий.

— Эй, Руссо! — воскликнул я. — А ты случайно не содомит? А то у твоего братца-сквиба трое детишек, а ты по девочкам замечен не был. Наверняка долбишься под хвост… Ну да, с твоей-то внешностью только мальчиков и соблазнять. То-то ты на меня смотришь с таким вожделением. Наверняка хочешь запустить моего василиска, чтобы прочистить свою пещеру…

Толстяк вскочил из-за стола и посмотрел на меня с непередаваемой яростью.

— Заткнись, мерзкий уродец! — воскликнул он. — Тварь, я тебя уничтожу!

— Ха-ха-ха-ха! Не выйдет, Руссо. Ты всего лишь труп, который по нелепому стечению обстоятельств отчего-то всё ещё говорит и не подозревает об этом. В принципе, как и все волшебники вокруг. К сожалению, после моего последнего подарочка, вас даже мои родственники не смогут воскресить. Смирись, Руссо, ты никогда не сможешь загнать мой Хогвартс-экспресс в свой тоннель. Ибо я по девочкам, в отличии от некоторых.

— Тварь! — со злостью произнёс Руссо. — Когда придёт время, я лично тебя убью!

— Ню-ню-ню… Содомиту из рода, в котором уничтожают магию в тех, в ком течёт родная чистая кровь, нет никакой веры, даже твои угрозы звучат смешно… Эй, Том, а вы всё предусмотрели, беря меня в плен?

— Конечно, дворф, — уверенно, я бы даже сказал, самоуверенно произнёс Фелтон.

Я плюнул в сторону ближайшего мага, но слюна, достигнув барьера, была остановлена.

— Даже не надейся, — столь же самоуверенно сказал Фелтон. — Этот барьер рассчитан в том числе и на удержание магов крови, так что удержит жидкости волшебника. И артефакты, если у тебя таковые есть, будут обезврежены, лишь усилив барьер. Он их попросту разрядит.

— Ты хоть знаешь, сколько я отдал за этот костюм?! — возмущённо воскликнул я, потрясая за лацкан кожаного пиджака, большее количество чар на котором действительно уже разрядились.

— Ха-ха-ха-ха! — радостно засмеялся Фелтон.

К нему присоединились остальные колдуны, огласив хохотом всё помещение.

— Извини, Адамс, — издевательски начал Фелтон, — но твоего последнего желания я не стану выполнять. Давай уж, как-нибудь сам развлеки себя в последние часы жизни. Передёрни, что ли.

— Хорошая идея.

Я забрался ногами на стул, и под удивлёнными взглядами волшебников расчехлил болт. Но не для того, о чём они подумали, судя по большим глазам. Я попросту помочился, чтобы проверить сказанные Фелтоном слова. Мои органические жидкости барьер не пропускал. После того, как я закончил, все волшебники захохотали.

— Ну-ну, развлекайся, Адамс, — произнёс Фелтон. — Повесели нас, карлик, твои кривлянья нас забавляют.

— Что-то мне захотелось выпить…

Я достал из расширенного кармана куртки бутылку вина, открутил крышку и отпил небольшой глоток. После чего скривился и выплюнул вино. Брызги достигли барьера и были им остановлены.

— Фу-у! Какая кислятина. Это не мой любимый Шираз урожая девяносто первого года.

Под радостно-издевательский гогот колдунов, я повернул бутылку донышком вверх и вылил содержимое на пол. После чего с удовлетворением краем глаза наблюдал за тем, как вино спокойно протекает сквозь барьер. Пустую бутылку я кинул в сторону стола, целясь в ближайшего волшебника, но она вполне ожидаемо оттолкнулась от барьера и со звоном упала на пол, разбившись на осколки.

Значит, не всё предусмотрели маги, ой не всё. Вино, смешанное с моей слюной — не проходит. А просто вино, следовательно, и прочие жидкости, проходят через барьер. А ведь ещё я чем-то дышу, значит воздух должен проходить. Твёрдые предметы барьер не пропускает, вероятно, в обе стороны, значит доставать огнестрельное оружие бесполезно, стрельба скорее прибьёт меня рикошетом, чем колдунов. Скорее всего условия ритуала задавались по стандартной схеме, аналогичной работе с трансфигурацией с условием, значит всего предусмотреть на столь маленькой площади печати они не могли.

— После вина надо подымить.

С этими словами я достал сигареты, вынул из пачки одну и прикурил обычной зажигалкой, также извлечённой из кармана. Хорошо ещё, что чары незримого расширения держатся и не развеиваются. В противном случае нас бы всех завалило тоннами вещей. Мощности сдерживающей печати, какой бы она ни была, не хватит чтобы выдержать объём вещей, которые даже во всей этой палатке не поместятся.

— Пей и кури сколько угодно, но перед смертью не надышишься, — уже без энтузиазма добавил Фелтон.

Я вообще не курю, придурок, только если сильно пьян. Но тут отдельный случай. Ведь я с удовольствием наблюдал за тем, как дым спокойно проходит сквозь барьер.

— Том, а ты уверен, что подчинённые без руководства нормально переделают печать? А вдруг она не сработает должным образом? Вот мне счастье-то будет.

— Хм… — Фелтон подозрительно посмотрел на меня. — Карлик прав, надо проверить, как идут дела у остальных. Стивенсон и… — Он обвёл взглядом оставшихся магов и остановился на Руссо, который с ненавистью сверлил меня взглядом. — И Руссо, проверьте как идёт ход работ по переделке ритуала.

Один волшебник, высокий и кряжистый блондин, поднялся и направился на выход. За ним последовал Руссо.

— Чем ещё нас порадуешь? — издевательски спросил Фелтон у меня.

— О, сущие пустяки.

Я достал из кармана маленький пузырёк на десять капель Феликс Фелицис, после чего тут же опрокинул его в рот.

— Фи… — протянул Фелтон. — Как банально. Сколько зелья удачи не пей, тебе это уже не поможет. Адамс, ты уже в ловушке!

— Да-да-да! Твой папаша, Дамблдор, тоже что-то говорил о вступлении в КПСС… Или это был Орден Феникса? Ах, нет… Он завидовал тому, что меня приглашали участвовать в свингер-вечеринках, а его нет!

— Говори-говори, а мы послушаем. — Фелтон усмехнулся.

— Знаете, мне кажется, что есть отличный повод устроить карликовый стриптиз.

Я снял пиджак и рубашку, после чего на воле активировал заклятье Силы. Мои мышцы налились мощью, хотя они и так были не маленькими после того, как я начал практиковать их постепенное изменение, но сейчас я напоминал мощного перекаченного бодибилдера.

— Я научу вас любить, мои сладенькие птенчики! — противным вибрирующим голосом начал я.

Затем попеременно начал напрягать мышцы груди, приковав к ней внимание. Это было только начало техники Хапсиэля, но, к сожалению, приёмчик уже был однажды засвечен. Судя по выражению ошарашенных лиц волшебников, на которых стало проступать понимание, до них стало что-то доходить.

— Это же… — начал один из магов, среднего роста большеносый брюнет в арабских одеждах.

— Это знаменитая магия боевого карлика-Адамса! — с ужасом произнёс Фелтон. — Срочно, все на выход, иначе мы сойдём с ума!

Все колдуны резко повставали со своих мест и ломанулись к выходу из палатки, при этом стараясь не смотреть на меня, но их глаза нет-нет, но предательски соскальзывали в мою сторону. Я же старательно исполнял заученные гипнотизирующие поигрывания мышцами и совершал изгибы тела.

— Куда же вы, мои сладенькие? Я подарю вам любовь и принесу мир в ваши сердца! — Я протянул руки в молитвенном жесте в сторону улепётывающих колдунов. — Я научу вас любить весь мир и научу любить маглов! Скорее, идите же ко мне, позвольте заключить всех в объятья!

Волшебники, расталкивая друг друга, спешили покинуть палатку. Последним уходил Фелтон. Перед тем, как выйти, он прикрыл глаза рукой и полуобернулся в мою сторону.

— Твои кривлянья и странная магия не помогут, Адамс, — серьёзно произнёс он. — Печать настолько хороша, что удержит тебя внутри до тех пор, пока ты либо не помрёшь и не превратишься в мумию, либо пока кто-то её не деактивирует.