На въезде в долину я оплатил экскурсию на группу из пяти человек. К нам вышел экскурсовод, высокий светловолосый сорокалетний мужчина обычного телосложения. Он был одет в синюю рубашку с длинными рукавами и черные брюки. Осмотрев нас, мужчина удивлённо вскинул брови, и я его понимаю. Глядя на группу ребят, одетых в школьную форму, в последнюю очередь думаешь о том, чтобы отвести их дегустировать вино.
— Здравствуйте. Я Роберт Валтон, ваш экскурсовод, — произнёс он. — Ребята, а вам есть восемнадцать лет?
— Есть, всем есть, — хищно улыбнувшись, ответила за всех Элизабет. — И вот этому мелкому тоже есть! — Она показала на меня.
— Извините, но я должен проверить ваши документы, — сказал Валтон.
Каждый из нас продемонстрировал свои документы и, лишь убедившись, что мы все совершеннолетние, гид заулыбался и слегка расслабился.
— Ну что, ребята, с чего начнём? — спросил он.
— Вначале надо нажраться, в смысле, надегустироваться вина, а потом всё остальное.
— И пожрать! — громогласно добавил Гарт.
Фраза Кинга вызвала всеобщий смех. Гид улыбнулся.
— Понятно, — сказал мужчина. — В таком случае, я знаю, что вам понравится. Есть тут один погребок с домашней кухней. Пройдёмте в машину.
Мы погрузились в микроавтобус, за руль которого сел Валтон, и поехали. За окном с обеих сторон были восхитительные виды зелёных виноградников, уходящих к горизонту.
— Долина Хантер является старейшим винодельческим регионом Австралии, — начал громко и чётко рассказывать мистер Валтон. — Она также известна своими прекрасными ресторанами, кулинарными школами, галереями, оздоровительными спа-комплексами и площадками для игры в гольф. Здесь можно отведать и приобрести местные сорта сыра, шоколад ручной работы, мясные закуски, молочные продукты, хлеб на закваске и оливковое масло напрямую от производителей, посетить мастер-класс по дегустации вина или попробовать различные сорта вин из широкого выбора более 150 винных погребов.
— Всё такое вкусное, — прокомментировал Гарт. — Хочу всё попробовать!
— Первый виноград в Долине Хантер фермерские семьи начали выращивать в 1820-е годы, — продолжил Валтон, — тем самым сделав Долину Хантер старейшим винодельческим регионом в Австралии.
Машина мчалась довольно шустро, за окном через каждый километр мелькали винные бутики, возле которых стояли автобусы и микроавтобусы и толпились туристы.
— Как вы видите, в ближайших винокурнях толпы туристов, — прокомментировал Валтон, когда мы проезжали мимо второго строения. — Поэтому я вас везу в дальнюю винодельню, куда мало кто доезжает. Здесь в долине производят красное и белое вино разных сортов.
— А раз там мало людей, не значит ли, что будет хуже вино? — спросила Верити.
— Во всех винодельнях вино имеет почти одинаковый вкус, поскольку производится из одного и того же винограда, так что не думайте, что раз будет мало народа, то будет невкусное вино. Здешнее вино идет почти всё для местного употребления. Экспортируется несколько сортов вин только в два ресторана в Нью-Йорке. В отличие от европейских, а точнее французских вин у нас все бутылки закупориваются металлической пробкой. Мы, австралийцы, доказали, что пробковое дерево может изменять вкус вина, в то время как нержавеющая сталь никак не изменяет свойств напитка. Этот спор длится на протяжении уже многих лет, французы так и считают, что пробка лучший закупоривающий материал… Глупцы! Учёных надо слушать, которые всё подтверждают экспериментальным путём, а не голословно говорить, мол, пробка — идеальный закупоривающий материал для бутылок.
Ехали мы не так долго, как вначале боялись и вскоре прибыли на место. Нас тут же встретил радушный хозяин винодельни, полный пятидесятилетний мужчина.
— Билл, — сказал гид хозяину винодельни, — они все совершеннолетние, я проверил документы. Пусть супруга сообразит еды.
— Конечно, — согласился Билл. — Ребята, домашняя еда вам будет стоить по десять долларов с человека.
— Окей.
Хозяин винодельни сопроводил нас в подвал, который являл смесь магазина и кафе. Вдоль длинной стены напротив входа были установлены стеллажи, уставленные бутылками с винами, шампанским и коньяками. За стойкой стояла пятидесятилетняя поджарая женщина в очках. Посетителей тут не было, и я даже обрадовался этому факту, поскольку быть среди толпы туристов мне не особо хотелось.
— Маргарет, организуй нашим гостям полный комплекс питания, — сказал женщине Билл. — Ребята, размещайтесь, где пожелаете.
Женщина кивнула и скрылась за дверью, расположенной сбоку от стеллажей за стойкой. Мы расселись все за одним столиком. Билл выставил на стол большие фужеры и воду для ополаскивания бокалов после каждого приёма сорта вина и внизу поставил стальное ведёрко. Он раздал каждому по листу бумаги и по авторучке. Наш гид удалился на улицу.
— Ребята, сейчас начнём дегустацию, на бумаге отмечайте те наши напитки, которые вам больше всего понравятся, — добродушно произнёс Билл. — После каждого напитка споласкивайте бокал, сливайте воду в ведёрко.
Мужчина стал нам приносить вина и наливал в бокалы, но по немного. Дегустация началась с сухих вин. После третьего фужера вина женщина принесла нам большую тарелку с различными сырами и ещё одну тарелку с колбасными изделиями. Затем она подала каждому протертый томатный суп и стейк из говядины. Всё свежее и вкусное и всего за десять баксов с человека! Я не ожидал за такие копейки получить столько вкусной еды. В каком-нибудь дешёвом ресторане Сиднея за такие деньги, дай Будда, если можно будет заказать один стейк!
— О! Жратва! — радостно воскликнул Гарт и с такой жадностью накинулся на еду, словно пару дней голодал.
— Ребята, вы учитесь в старшем классе? — спросил хозяин винокурни.
— Да, — ответила Элизабет. — Последний класс старшей школы.
— Судя по форме, вы учитесь в частной школе, да? — вопросил Билл, разливая нам следующий сорт вина.
— Верно, — вновь сказала Хоук. — Частная школа с научным уклоном.
— Интересно, — сказал Билл. — Я вот в обычной школе учился. Как оно, в частной школе?
Элизабет пнула меня ногой, видимо не найдя слов, чем отвлекала меня от дегустации понравившегося вина. Я черканул на бумаге номер «4».
— Нормально. У нас очень углублённо изучают различные науки, поэтому учиться приходиться тринадцать лет вместо двенадцати. Мисс Хоук делает научную работу по фармацевтике, я пишу научный труд по использованию пневматических винтовок для выживания в агрессивной среде. Мистер Кинг у нас спортсмен. В общем, почти всё как в обычной школе, только нагрузка больше похожа на ту, что дают в колледже.
— Оу! — удивился Билл. — Я двенадцать лет с трудом отучился, а уж как представлю, что надо потратить на год больше… Так это выходит, что вы учитесь в колледже при школе?
— Можно и так сказать.
— Как вам вино? — спросил Билл.
— Мне последнее понравилось. Что это за сорт?
— Это вино из винограда сорта Шираз семилетней выдержки, — пояснил владелец винокурни.
Мы попробовали около пятнадцати сортов вин стоимостью от 10 до 150 долларов за бутылку. Постепенно от сухих вин переходили к полусладким, а затем и к коньяку, изготовленному на этом же предприятии.
— Ребята, вот что я вам скажу, — пригубив коньячку, произнёс хозяин производства. — По правде говоря, надо обладать большими дегустационными способностями, чтобы различить нюансы и оттенки каждого вина. Особенно очень трудно отличить сухие вина, но считается, что специалисты отличают и знают в какой год вино получается хорошим, а в какой нет. Считается, что это целое искусство и обычным людям приходится только доверять специалистам и делать умное лицо при дегустации вина… — Мужчина сделал театральную паузу и широко улыбнулся. — Ерунда всё это! На самом деле вино либо нравится, либо не нравится и не важно, стоит оно миллион долларов или всего десятку за бутылку.
— Как же так? — удивился Джастин.
— Я объясню, — сказал Билл, улыбнувшись ещё шире. — Год назад я решил провести эксперимент и пригласил десять широко известных в узких кругах сомелье для дегустации новых сортов вина. А на самом деле в три бутылки налил обычного самого дешёвого белого столового вина, но в двух бутылках подкрасил его пищевыми красителями до красного и розового. Реально вкус у вина был одинаковым, красители его никак не изменили, но я наклеил разные этикетки. На белом вине было написано, что оно столовое, на красном, что оно сухое десятилетней выдержки, а на розовом, что оно годовалое.