Так, пребывая в хорошем настроении, я встретился со свояком, которого сопровождал какой-то незнакомый субъект.

— Ты где пропадаешь, Драган? — воскликнул свояк шутливо, положив мне руку на плечо.

— Да здесь я, — ответил я.

— Познакомься с товарищем Кузмановым, техником! — продолжал он с улыбкой, не снимая руки с моего плеча и тряся меня, будто желая проверить, крепко ли я стою на ногах. В последнее время вообще все доброжелательно похлопывали меня по плечу и улыбались мне, потому что я никому зла не делал да и не собирался делать.

— Насколько я знаю, сегодня вечером ты свободен, не так ли?

— Да, Радка на дачном участке.

— Зайдем ко мне домой, посидим… Еленка уже закончила стажировку и скоро будет сдавать экзамены на права… Товарищ Кузманов — инструктор по вождению из «Авто-мото», и мы его пригласили к себе домой на небольшой дружеский ужин… Позавчера из Дряновского монастыря мне привезли чудесную ракийку нового урожая, непременно надо попробовать… Ну чего ты озираешься?

— Поздновато уже, — засомневался я.

— Вовсе не поздно, — возразил свояк, увлекая нас с Кузмановым к своему дому, где нас ждала Еленка, приготовившая закуску и дряновскую ракию.

— Ночь вся впереди, — продолжал свояк, — и некуда тебе торопиться. Ко всему прочему мы с товарищем Кузмановым придумали одно очень интересное дельце, насчет которого и хотим посоветоваться с тобой…

Я посмотрел на него удивленно, но свояк хитро подмигнул мне. Продолжая разговор все в том же возбужденном тоне, он то хватал меня за руку, будто я собирался бежать, а он хотел меня удержать, то опять клал руку мне на плечо. Кузманов шел справа от меня и молчал. Это был широкоплечий молодой человек, с усами, с черными, сросшимися на переносице бровями. За все время, пока мы шли, он не произнес ни слова. И только тогда, когда мы вошли в квартиру свояка и Еленка встретила нас, я услышал, как он сказал низким, словно из-под земли, голосом: «Добрый вечер». После этого он снова замолчал и за весь вечер, пока мы чокались рюмками и ели, не проронил ни слова. Правда, это было нелегко, так как свояк и Еленка, развлекая нас, не умолкали ни на минуту.

Действительно, мы провели этот вечер очень весело, сидя за богатой трапезой. Еленка позаботилась обо всем: и ракийка была, и винцо белое, охлажденное специально по этому случаю, и лясковская бастурма на закуску, и вареная курица, разломанная на куски и посыпанная черным перцем, который был в те годы редкостью. Даже, кофе в конце ужина был настоящим, а не суррогатным, какой тогда продавался обычным покупателям. Все было сделано и приготовлено так, чтобы удовлетворить инструктора полностью. Усилий и средств на это не жалели. Любезные приглашения отпробовать чего-либо следовали со стороны хозяев одно за другим. Свояк так старался, наполняя наши рюмки, что Еленка была вынуждена незаметно наступить ему под столом на ногу, чтобы он вел себя поумереннее, а он, с откровенным своим характером, выдал ее:

— Ты, Еленка, не наступай мне на ногу, потому что товарищ Кузманов пришел сюда выпить, а не машину водить… Правильно я говорю?

Кузманов едва заметно усмехнулся, перестав на какой-то миг жевать, а потом снова начал без перерыва медленно и аппетитно работать мощными челюстями. А Еленка, будучи умнее и догадливее своего мужа, превратила все в шутку, взялась за кувшин и начала наливать вино сама, чтобы показать, что ей его вовсе не жалко. И разгорелось еще более непринужденное веселье, но оно, конечно, не мешало и нашему деловому разговору, для которого мы, собственно, и собрались.

В этот вечер я понял, что Еленка хорошо освоила вождение машины. Не давались ей только задний ход и теория, в которой было много технических терминов и других подробностей. Но и это, конечно, не могло не покориться ее настойчивости и терпению.

— Вождение — это самое важное, — успокаивал ее свояк, — потому что никто не станет тебя спрашивать, сколько цилиндров в «опеле», а будут смотреть на то, как ты водишь…

— И рефлексы… Надо, чтобы были рефлексы! — прервала его Еленка. — Это даже важнее вождения. Ведь у меня есть рефлексы, товарищ Кузманов, правда?

— Да, это так.

— Помнишь, когда мы ехали в Казичане, как я обогнала воинский эшелон?.. Чуть было один «опель» по морде не стукнула!

Кузманов улыбнулся:

— Рефлексы у тебя действительно отличные, но все в конце концов зависит от практики.

— Конечно. Вчера на кривой в первый раз прошла задним ходом без ошибки, на мягком сцеплении и почти без газа…

— Да, все упирается в практику, — повторял Кузманов, отпивая крупными глотками вино из своего стакана, который, разумеется, не оставался пустым. — Если б у вас, например, была собственная машина, все было бы значительно легче, потому что двадцати часов вождения, конечно, недостаточно для усвоения…

— Эх! — вздохнула Еленка, посматривая с укором на мужа. — Только об этом и говорим… но ничего не делаем.

— Терпение, Еленка, терпение! Хорошее дело быстро не делается, — успокоил ее муж. — Раз я тебе уже пообещал однажды… Нельзя форсировать события, пока не решим другие проблемы, в чем нам, конечно, поможет и Драган, как мы с тобой говорили…

Захмелев немного от выпитого вина и ракии, я не смог сразу понять, почему упоминается мое имя, но потом мне стало ясно — свояк и Кузманов начали говорить о каком-то списанном «фольксвагене», продававшемся заводом металлорежущих станков.

— Я предлагаю, Драган, — сказал в заключение свояк, опять положив мне руку на плечо, — купить его нам вместе с тобой, артелью, пока его не продали кому-нибудь другому… Я внесу задаток, ты добавишь, и готово, правильно я говорю?

Я молчал, а они смотрели на меня вопросительно. Только Кузманов вперил свой тяжелый взгляд в стол.

— Ну ответь же ты, в конце концов! — крикнула нетерпеливая Еленка.

— У меня нет сбережений, — промямлил я.

— Ну ты посмотри на него! — подскочил свояк. — А земля-то в селе?

— Она давно стала кооперативной собственностью.

— Да нет, другой участок, наследственный?.. Председатель совета готов хоть сегодня его купить, только дай согласие…

— Земля? Для чего тебе земля? — раскричалась Еленка. — Ты что, не видишь, что техника уже завладевает всем?

Я слушал их, уронив на грудь затуманенную голову. После получаса непрерывных доводов и доказательств они полностью убедили меня продать наследственную землю. Даже определили день нашего со свояком отъезда в провинцию, чтобы оформить на месте продажу, прежде чем будут внесены изменения в закон о земельной собственности или возникнут какие-либо иные неожиданности, присущие новому времени.

В этот вечер я, одурманенный парами алкоголя, напился, что называется, до чертиков. На следующий день я ничего не помнил, а только смутно чувствовал, что совершил какое-то преступное деяние. Но не успел я опомниться, как в нашей квартире появились свояк с Еленкой и окончательно убедили меня продать участок. Оставалось еще склонить на нашу сторону жену, но эту трудную задачу взяла на себя Еленка, ее родная сестра. Спустя два дня, однако, и это было сделано. О чем они говорили, как говорили, не знаю, но жену мою полностью захватила идея приобретения машины и, расхаживая весело по квартире, жена мурлыкала народные песни, которых она знала несметное количество. Не говоря уже о моем сыне Иване, который просто сошел с ума от радости! Он знал на память все марки автомобилей и даже набрался нахальства советовать покупать не «фольксваген», а «опель-капитан» или какой-нибудь старый «форд», у которого много цилиндров и который никогда не стареет. Дело дошло до того, что мы каждый вечер подробно обсуждали все связанные с этим дела и принимали решения одно другого лучше. Однажды мы отправились прямо на завод металлорежущих станков, чтобы посмотреть на месте «фольксваген» да и весь наличный парк машин, поскольку таковой, как уверял нас Кузманов, на этом предприятии был.

Этот памятный день хорошо запомнился мне, потому что техника целиком овладела моими чувствами. Я даже удивлялся, почему стал почтовым служащим, а не техником или инженером, связанным с машинами. Да, заводской двор был полон легковых машин и грузовиков. Кузманов проходил мимо них и все нажимал то здесь, то там, как нажимает цыган на зад ослу, чтобы, прежде чем покупать, испытать его силу… Очень важная штука в машине рессоры, считал он, а потому и нажимал. Потом он открывал капоты и долго всматривался в моторы, отворачивая и заворачивая разные переплетенные проводами винтики и гаечки, пинал ногой по колесам, постукивал по кабинам, подолгу и задумчиво разглядывал фары. Я шел вслед за ним, время от времени вопросительно посматривая на него, но он не произносил ни звука. Только Еленка и свояк оживленно все комментировали, и от них я узнал, что «фольксваген» в настоящее время — самая лучшая и единственная заслуживающая нашего внимания машина. Зашли мы и к директору завода, очень хорошему, понимающему человеку, у него уточнили цену, получив те же рекомендации о «фольксвагене», и окончательно убедились, что это будет именно та машина, а не какая-нибудь другая.