— В нормальной ситуации — безусловно, — сказал Клнн-торун. — Мы все знаем, как быстро распространяется информация среди старейшин. Но бывают периоды, когда некоторая часть информации контролируется только группой старейшин. Пример тому — Клнн-даван-а и ее исследователи на Грии. Она сказала мне, что, хотя твой отец уже знал об угрозе, нависшей над вашей помолвкой, ее собственные старейшины ничего ей об этом не сообщили. Тебе пришлось самому лететь туда, чтобы поставить ее в известность.

Тирр-джилаш посмотрел на океан, но его зрачки сузились до такой степени, что он практически ничего не увидел. Философским основанием этой войны является то, что люди оказались агрессивной нацией завоевателей, которые совершили преднамеренное и жестокое нападение на мирный исследовательский корабль джирриш, обстреляв его из смертоносного оружия. И единственным свидетелем этого нападения являются восемь старейшин, которые находились на борту этого судна.

Тирр-джилаш услышал об этом из первых рук, от Бвит'т-хибина на Окканве.

Тогда он полагал, что у старейшины нет никаких оснований врать.

Но что, если прав Клнн-торун? Что, если у Бвит'т-хибина были такие основания? Что, если пленный человек, Фейлан Кавано, говорил правду о космической битве?

Что, если джирриш действительно начали эту войну?

— Почему ты молчишь? — спросил Клнн-торун. А может, Клнн-торун думает так же, как и он?

Возможно. Садовод не очень-то престижная профессия, но Клнн-торун довольно умен. Может быть, стоит сказать ему о беседе с Бвит'т-хиббином? А может быть, и о заявлении Фейлана Кавано?

— Но у них нет никаких доказательств… к тому же тут, возле замка Клнн, полно старейшин, которые могут подслушать их разговор.

— Интересное предположение, — сказал он наконец. — Я согласен, что встречается немало старейшин, которые искажают подлинное положение вещей или вообще откровенно врут. Но, боюсь, я не соглашусь с твоим предположением о том, что существует какой-то заговор. Пусть даже и маломасштабный.

— Понимаю. — В течение долгого бита Клнн-торун изучающе смотрел на него. Затем с показным спокойствие отвернулся и стал наблюдать за океаном. — Что ж, ты эксперт по различным цивилизациям. Тебе лучше знать.

— Ага, — сказал Тирр-джилаш и тоже стал смотреть на океан. Много бы он дал чтобы узнать, о чем сейчас думает Клнн-торун.

Появился старейшина.

— Клнн-торун, — позвал он тихим, едва слышным из-за грохота океана голосом. — Вас вызывают в замок.

— Понятно, — сказал Клнн-торун. — а как насчет Тирр-джилаша?

Лицо старейшины исказилось.

— Он тоже может пойти туда, — сказал он с затаенной злобой в голосе. — Но вам обоим следует поспешить. Вас уже ждут.

Он исчез.

— Пусть он не говорит ерунды, — сказал Клнн-торун, направляясь к замку вдоль скалистого побережья: — Если они только что позвали нас, то ждут совсем недавно.

— Верно, — сказал Тирр-джилаш, хвост которого ходил ходуном. Вот оно. Вожди семей и кланов Дхаа'рр приняли решение.

— Тирр-джилаш, Кее'рр? — раздался возле его уха едва слышный голос.

Тирр-джилаш повернул голову и увидел незнакомого старейшину. Это была женщина.

— Тихо! — проговорила она и исчезла.

— Что такое? — спросил Клнн-торун, оборачиваясь.

— Да ничего, — ответил Тирр-джилаш и, нахмурившись, огляделся по сторонам. Ясно, что она хотела говорить только с ним одним. Имеет ли это какое-то отношение к Клнн-даван-а? — Послушай, иди вперед, а я догоню тебя через ханбит.

Клнн-торун в недоумении посмотрел на него, но кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Только не задерживайся.

Он пошел вперед, слегка горбясь, так как довольно трудно подниматься в гору по прибрежному песку. Тирр-джилаш осмотрелся, и в ожидании остановился возле поросшего мхом валуна.

Долго ждать ему не пришлось. Через несколько битов старейшина вернулась.

— Извините, — сказала она взволнованным голосом. — На самом деле я не должна была разговаривать с вами. Ведь вы даже не принадлежите к клану Дхаа'рр…

— Все в порядке, — вежливо прервал ее Тирр-джилаш. — кроме того, я имею право знать о Клнн-даван-а все.

Старейшина удивленно посмотрела на него.

— Клнн-даван-а? Но я хочу рассказать вам не о Клнн-даван-а, а о Прр'т-зевисти.

Тирр-джилаш прислонился к валуну.

— Понимаю, — сказал он.

— Нет, вы не понимаете, — сказала старейшина с раздражением и даже гневом в голосе. — Вы ничего не понимаете. А может быть, вам и наплевать на то, что его лишают последнего шанса на спасение. Последнего шанса. Вам на это наплевать?

— Перестаньте, — протестовал Тирр-джилаш, поднимая вверх руку. — Подождите один бит, пожалуйста. Кто вы такая, и кто лишает его последнего шанса?

Старейшина на мгновение закрыла глаза.

— Меня зовут Прр'т-касст-а. Я жена Прр'т-зевисти. Того самого, который пропал без вести на Доркасе.

— Да, я знаю эту историю, — сказал Тирр-джилаш вздыхая. Итак, перед ним жена Прр'т-зевисти. Возможно, она одна из тех, от решения которых зависит его участь. Ужасно.

— Но он не мертв! — воскликнула она, покраснев от гнева. — Тирр-джилаш, я знаю, что он не мог умереть.

Тирр-джилаш моргнул.

— Послушайте, Прр'т-касст-а, я понимаю ваши чувства. Но…

— Помолчите, — оборвала она его, — помолчите и выслушайте меня. Вожди Дхаа'рр решили совершить огненную церемонию поминовения Прр'т-зевисти через три фулларка.

Тирр-джилаш вздрогнул. Огненная церемония: ритуальное уничтожение органа фсс умершего старейшины. Теперь такое нечасто случается, но когда это происходит, то тяжело сказывается на тех, кто участвует в этом. Это прощание с тем, кого больше никто никогда не увидит…

Он нахмурился.

— Постойте, как они могут совершить церемонию поминовения, если прошло всего десять фулларков с момента его исчезновения?

— Двенадцать, — сказала Прр'т-касст-а. — В последний раз его видели двенадцать фулларков тому назад.

— Но ведь это недостаточный срок, — проговорил Тирр-джилаш. — Еще не время делать последнее заявление о его смерти. Какие основания выдвигают вожди кланов?

Прр'т-касст-а беспомощно махнула рукой:

— Они откопали какой-то древний закон Дхаа'рр. В нем говорится о том, что если кто-то пропадает в течение пятнадцати фулларков, то его следует считать мертвым.

— Но это же очень мало, — сказал Тирр-джилаш, пытаясь вспомнить, есть ли какие-нибудь установки на этот счет в клане Кее'рр. Однако ничего не приходило на ум. — Наверное, это и в самом деле какой-нибудь очень древний закон, вышедший еще до того, как были открыты способы сохранения органа фсс.

— Это точно согласилась, — Прр'т-касст-а. — Я попросила одного из членов моей семьи посмотреть этот закон. Он не нашел его в документах, изданных после перелета клана Дхаа'рр с Окканвы на Дхаранв.

Значит, этому закону по меньшей мере триста пятьдесят циклов.

— Так почему же они делают это?

— Не знаю, — ответила Прр'т-касст-а с выражением боли и беспомощности на лице. — Они ничего мне не сказали, ничего не объяснили. Просто упомянули об этом законе, утверждая, что древние традиции должны соблюдаться.

— Дело, пожалуй, не столько в традиции, — мрачно заметил Тирр-джилаш, — сколько в политике.

— Думаю, что вы правы, сказала Прр'т-касст-а. — Поэтому-то я и пришла к вам. Вы не замешаны в политических играх, которые ведут наши вожди. И все-таки вам не наплевать на Дхаа'рр, так как вы помолвлены с женщиной из этого клана. Однако у меня мало времени. Также как и у Прр'т-зевисти. Можете ли вы чем-то помочь нам?

Тирр-джилаш посмотрел на ее взволнованное лицо, начиная понимать, почему его мать так боится стать старейшиной, который живет, все понимает и чувствует, но в то же время совершенно беспомощен.

Однако сам Тирр-джилаш не мог здесь ничем помочь.

Но как отказать ей?

— Я попытаюсь, — вздохнул он. — Сделаю все… ну, я попробую.

— Спасибо, — выдохнула Прр'т-касст-а. Она, кажется, немного успокоилась. — Что вы намерены предпринять в первую очередь?