Копье, пронзив орка насквозь, вырвалось из рук Калара.

Сраженный орк рухнул под копыта Гренголэ, останки зеленокожего были растоптаны конями рыцарей, скачущих позади. Калар мчался дальше, выхватив из ножен меч, сверкнувший на солнце. За время, показавшееся долей секунды, он впервые пролил кровь в бою, и убил первого врага копьем.

Меч Калара, блеснув, разрубил череп еще одного орка, остальных зеленокожих рыцари уже подняли на копья.

Волнение, которое Калар чувствовал перед боем, теперь сменилось подъемом духа, молодой рыцарь громогласно издал боевой клич, выражая свое воодушевление и упоение боем. Строй бастонских рыцарей с грохотом промчался по улице деревни, рубя и давя копытами оставшихся орков. Ничто не могло противостоять им, и ощущение силы и могущества было опьяняющим.

Руки Калара тряслись, когда он слез с коня, уставший, но радостный, и глубоко вздохнул. Все его тело было напряжено, ему казалось, что бой шел часы, а не считанные минуты, как в действительности.

Склонившись, он вытер темную кровь с меча о рубаху крестьянина, лежавшего неподвижно лицом в грязь. Зрелище орка, пронзенного копьем, ожило в разуме Калара, и он сжал кулак, снова прочувствовав этот смертельный удар.

Бертелис, радостно гикнув, спрыгнул с коня. Калар улыбнулся ему, и братья пожали друг другу руки.

— Наш первый бой — славная победа! — воскликнул Бертелис. — Я видел, как ты пронзил его копьем, брат, отличный удар!

— Твой тоже, — ответил Калар. Копье Бертелиса ударило орка в глотку, вырвав тому яремную вену в фонтане крови.

— А барон! — восхищенно произнес Бертелис. — В него словно вселился дух самого Жиля! Он убил пятерых, не меньше, да?

— На это стоило посмотреть, — кивнул Калар, тоже восхищенный доблестью барона.

— Вы хорошо сражались, молодые господа, — хрипло сказал Гюнтер, остановив коня рядом с братьями. — В хаосе боя вы не забыли, чему я вас учил. А не так уж редко молодые рыцари теряются в своем первом бою, бывает, что и цепенеют от страха. Я горжусь вами обоими.

Калар просиял, чувствуя прилив гордости — рыцарь-ветеран редко удостаивал их похвалы.

Крестьянки рыдали над изуродованными трупами своих отцов, мужей и сыновей, некоторые пытались тушить еще бушевавшие пожары, но Калар не замечал их страданий, думая только о своей победе. Он прошел испытание в горниле битвы и проявил себя достойным бойцом.

— Это была лишь малая стычка, — сказал Гюнтер. — Враг увлекся резней беззащитных и не ожидал нашей атаки. Но хорошо, что вам удалось обагрить клинки кровью врага. Запомните этот день. Сегодня вы стали мужчинами.

Кивнув им, учитель фехтования повернул коня и начал выкрикивать приказы ратникам в цветах Гарамона, которые только сейчас подошли к месту боя, организуя из них рабочие команды. На окраине деревни была вырыта яма, и трупы убитых крестьян бесцеремонно побросали в эту братскую могилу. Трупы зеленокожих стаскивали в тлеющие остатки хижин, и вскоре воздух наполнился тошнотворным зловонием их горящего мяса. Больше половины деревни было сожжено, крестьяне копались в пепелищах, пытаясь спасти хоть что-нибудь.

— Рыцари Бастони! Воинство Бордело близко! — проревел барон Монкадас. — Мы идем вперед!

Калар снова сел в седло, чувствуя себя старше и увереннее, чем всего лишь час назад. Он взял новое копье, поданное ратником, одетым в цвета Гарамона, и по сигналу рога, в который протрубил один из рыцарей барона, благородные воины Бастони выехали из разоренной деревни. Ратники и лучники шагали за ними, топая по грязи.

Уцелевшие жители деревни с бледными лицами, измазанными кровью и грязью, мрачно смотрели им вслед, стоя среди руин.

Воины Бастони не оглядывались на них.

Калар изумленно открыл рот, остановив коня на вершине холма и увидев бой, кипевший внизу.

Они ехали еще полдня, пока не встретили разведчиков из войска герцога Бордело.

Затрубили рога, и тысячи конных рыцарей с лязгом и грохотом поскакали в атаку, их кони взрывали копытами землю. Наставив копья, строй рыцарей врезался в густые толпы врага. Зеленокожие устремлялись в бой несметным потоком, число тварей было просто невероятным. Их хриплый рев и вопли вознеслись к небу, оглушая бретонских рыцарей, дикарские барабаны орков грохотали по всему полю боя. С их громом сливался и грохот оружия, которым зеленокожие били по щитам, создавая страшный шум, словно это билось чудовищное сердце некоего адского бога войны.

Земля была усыпана мертвыми и умирающими, сотни изувеченных тел корчились и стонали от боли. Лошади с переломанными ногами, бьющиеся в агонии, издавали страшные вопли. Темные тучи стрел мелькали в воздухе, убивая сотни бойцов с каждым залпом.

— Эх, дорого бы я сейчас дал за пару-другую нульнских пушек, — задумчиво произнес Дитер, ни к кому не обращаясь. Бертелис с отвращением покосился на имперского дворянина.

Тысячи бретонских пеших ратников сцепились в жестокой схватке с бессчетными ордами зеленокожих. Калар видел, что линия бретонских пехотинцев уже готова прогнуться под напором мощи и свирепости врага. Прямо на его глазах геральдическое черное с белым знамя рухнуло на землю посреди схватки, и несколько ратников покинув ряды, бросились бежать прочь от врага. Эти трусы были подобны первым падающим камням, с которых начинается лавина, и вскоре уже сотни ратников обратились в бегство. Десятки их были тут же убиты врагом, бросившимся преследовать бегущих, и, несомненно, зеленокожие истребили бы еще сотни бретонских пехотинцев, если бы не рыцари, врезавшиеся в толпы орков, закрывая разрыв в линии.

Стальным клином рыцари разорвали беспорядочные орды врага, предавая копью и мечу десятки орков, и заставив уцелевших обратиться в бегство.

Толпы зеленокожих расступились, вперед выехали неуклюжие грохочущие колесницы, запряженные огромными боевыми вепрями, на осях их колес вращались смертоносные косы. Калар вскрикнул, увидев, как три таких колесницы врезались в строй рыцарей. Рыцари тяжело падали, когда ноги их коней ломало страшными косами, других выбивали из седел удары огромных копий, которые держали орки, ехавшие на колесницах. Гигантские боевые вепри, исполненные жажды крови, потрошили упавших огромными бивнями с железными наконечниками. Благородных воинов Бордело давили тяжелые колеса, окованные металлом.

От зрелища бойни захватывало дух. Это была настоящая война, где тысячи людей и чудовищ схватились в смертельной битве.

Отряд рыцарей, вклинившись глубоко в толпы врага, увяз в гуще боя, потеряв наступательный порыв. Их трубач отчаянно трубил в рог, призывая на помощь, но орды зеленокожих окружили рыцарей со всех сторон и начали стаскивать с седел, рубя своими огромными тесаками и топорами.

Рыцари, численностью до копья, услышав сигнал о помощи, развернули своих коней, чтобы помочь товарищам, и в этот момент Калар увидел, как новые толпы орков хлынули в бой из-за деревьев — эти орки ехали на спинах огромных вепрей. Могучие кабаны быстро несли своих свирепых всадников по полю, нацелившись во фланг копья рыцарей, не замечавших этой новой угрозы. Рыцари Бордело имели обзор поля боя с возвышенности, и только они могли увидеть возникшую опасность. Орочьи всадники на вепрях сейчас врежутся во фланг рыцарей, и еще больше благородных бретонцев погибнет…

— Вперед! — приказал барон Монкадас, пришпорив коня, и рыцари Бастони поскакали в бой по склону травянистого холма, чтобы перехватить орочьих всадников. Калар, с лицом, вспыхнувшим от ярости, издал боевой клич, заглушенный грохотом битвы, побуждая Гренголэ скакать быстрее.

Всадники на вепрях слишком поздно заметили новую угрозу и попытались развернуть своих неповоротливых скакунов, чтобы встретить атаку рыцарей. Вепри были упрямыми и своенравными зверьми, и злобно рычали и хрюкали, когда их всадники начали резко осаживать их. Несколько вепрей даже сбросили всадников и начали драться между собой, раня друг друга клыками. Запах крови привел кабанов в ярость, и они свирепо набросились друг на друга, а их всадники-орки тщетно пытались привести в повиновение разъяренных вепрей. И тут в них врезались рыцари Бастони.