Марк понял, что все безнадежно. Он читал обо всем этом и ожидал такого развития событий. Все же ему нужно было попасть внутрь страны, даже если придется незаконно пересечь границу, а там, в местной одежде и при достаточном знании языка юноша надеялся потихоньку проехать вдоль Ливии. Конечно, это было опасно и незаконно, в таком случае грозила как минимум тюрьма, а еще стоило учесть боевые действия на территории страны, хоть и достаточно точечные, но Марк подумал, что в этом и есть некий дух приключений, хоть и понимал, что все это звучит по-ребячески. Он решил рискнуть.

Парень купил воды в городе, проверил все свои пожитки и вышел из Эс-Саллума. Он хотел пройти вдоль ливийско-египетской границы на юг несколько километров и осторожно пересечь ее, внимательно следя за тем, чтобы не попасться курсировавшим пограничным патрулям. Потом его задачей было немного пройти вглубь страны и вернуться к побережью, таким образом, сделав небольшой крюк. Далее Марк уже надеялся на местную одежду и некоторое знание арабского языка, чтобы особо не привлекать к себе внимание и тихо пересечь территорию Ливии до Туниса.

Он шел под палящим солнцем по песку и каменистой равнине. День шел потихоньку к закату, и жара начала медленно спадать. Марк остановился, снял со спины рюкзак, вытер от пота лицо и шею краем куфии и огляделся. Вокруг была тишина и голая пустынная местность с несколькими низкими кустарниками. Солнце постепенно садилось, превращаясь в ярко-красный диск, перекрашивающий все желтые поверхности земли в насыщенный оранжевый цвет. Парень уже прошел километров семь и подумал, что теперь можно попробовать пересечь границу, следя за патрулями.

Иногда у Марка то ли из-за жары, то ли из общего самочувствия начинали проявляться симптомы его болезни. Немного кружилась голова, закладывало уши и нос, становилось тяжело дышать, особенно на выдохе (обычное проявление вегетативных расстройств), накатывали беспричинные тревога и страх, ускоряя биение сердца. Парень останавливался, садился, пил воду, умывая лицо, спокойно дышал, беря себя в руки, снова поднимался и двигался дальше. Было страшновато идти вот так одному где-то в пустыне далеко от дома с разными проявлениями его неспокойного организма. Но не в этом ли суть преодоления! Стоило ли оно того? Марк считал, что стоило, хотя порой на него накатывало сильное отчаяние из-за своего состояния, которое могло кинуть его в бездну жуткого страха, приводящего все тело в оцепенение и раскачивающего его ужасные «симптомы».

«Ты справишься», — думал юноша, и его лицо делалось злым и яростным — эти чувства приводили его в тонус. Он, подкидывая лишний раз рюкзак за спиной, упрямо шел дальше, и его самочувствие постепенно улучшалось. Все это сопровождалось постоянно тяжелой внутренней работой, ибо по-другому сделать все это было нельзя, а сдаваться Марк не собирался. Парень хотел жить, и жить полноценно, но для этого придется заплатить свою цену или сгинуть. Ему было страшно, и все же он двигался, а это уже что-то да значило.

Впереди перед ним, в сторону Ливии, было несколько невысоких песчаных холмов, а сбоку от них проходило уходящее за горизонт небольшое заграждение, показывающее границу между государствами. Марк быстрыми перебежками покрыл расстояние до холмов и начал взбираться на ближайший из них.

Вдруг он услышал какие-то голоса. Они раздавались дальше, за пределами холмов рядом с заграждением. Юноша пригнулся и потихоньку преодолел расстояние до вершины последнего пригорка, затем снял рюкзак, лег и подполз к краю, тихо выглядывая из-за него.

Перед его взором предстало несколько массивных крытых грузовиков с широкими большими колесами, предназначенных для передвижения по песчаным пустынным местностям. Целая группа людей стояла рядом с ними, отбрасывая длинные тени от вечернего закатного солнца, и, судя по всему, о чем-то договаривалась. С одной стороны были люди в камуфляжной одежде песчаных расцветок в боевых разгрузочных жилетах с множеством различной амуниции, с клетчатыми арафатками, повязанными на шеях, и военными бейсболками на голове. Некоторые из них были в солнцезащитных очках. На разгрузочных жилетах находились магазины от автоматов и пистолетов, как смог разглядеть Марк, гранаты, ножи, а в руках, с надетыми на них митенками, перчатками без пальцев, у этих людей было различное автоматическое стрелковое оружие с оптическими и коллиматорными прицелами. Такое парень видел только в кино, и по своим познаниям он мог назвать этих людей наемниками. Кем они были в действительности, парень мог только гадать.

С другой стороны были такие же люди, но в специальных шлемах. Их форма и камуфляж сильно различался от формы и камуфляжа «наемников», но они также были с оружием в руках. «Судя по всему, это пограничники, — рассудил Марк, — И, кажется, они о чем-то договариваются».

Один из «наемников» подошел к пограничнику и протянул ему плотно завернутый пакет.

«Наверняка деньги, — подумал парень, — за пересечение границы. Обычное дело — подкуп пограничников».

Они еще что-то сказали — с такого расстояния парень слышал лишь отрывистые отголоски — и покивали друг другу головами, затем патруль пограничников развернулся и двинулся к своим автомобилям. Быстро завели их и уехали прочь, вздымая клубы песка и пыли вокруг себя.

Все это было и пугающе опасно и одновременно интригующе. Марку казалось, что он попал в один из остросюжетных фильмов, которые многие любили за их динамичность и захватывающие сцены с погонями и перестрелками. Теперь же юноша стал свидетелем подобной «кинематографичной» сцены, и, широко раскрыв глаза и затаив дыхание, стараясь ничем себя не выдать, лежал и наблюдал за всем происходящим.

Глава 18

Марк посчитал количество грузовиков, их оказалось семь. Людей вокруг них насчитывалось примерно человек тридцать — небольшая, но хорошо вооруженная и тренированная, как полагал парень, армия наемников.

Тихо наблюдая за их перемещениями, он лежал, стараясь ничем себя не выдать. Было немного не по себе: не каждый день увидишь такие сцены с людьми, внушавшими некий страх и трепет из-за своей внешности и экипировки.

Небольшая группа наемников, собравшись под холмом, что-то обсуждала, но с такого расстояния парень ничего не мог расслышать. Ему вроде бы показалось, что говорили они на английском языке. В какой-то момент один из них повернул голову в сторону края холма, где залег в своем укрытии Марк, и парень резко свернулся в позу эмбриона, убирая голову и рефлекторно закрывая глаза. Разговоры не прекратились, никакого шума не последовало, значит, его не заметили. Юноша тихо вздохнул и снова выглянул, осматривая беседующую группу. Тот наемник, который посмотрел в его сторону, все также спокойно вел разговор с каким-то чернокожим парнем с военным красным беретом на голове.

Марк еще некоторое время наблюдал за ними, как вдруг они закончили свои обсуждения и начали расходиться по машинам. Юноша взглянул на солнце. Своим нижним краем оно было примерно на три пальца выше горизонта.

«Скоро должно начать смеркаться», — подумал он.

Парень рассчитывал, что наемники быстро разъедутся, и он сразу же двинется в путь, чтобы еще до заката пересечь границу и уйти от нее подальше вглубь.

Песок под его руками понемногу начал ссыпаться вниз по поверхности холма, и Марк быстро стал пятиться назад. Внезапно в его затылок уперся какой-то предмет, и хотя раньше парень никогда не ощущал его прикосновения к голове, сразу же понял, что это было дуло автоматической винтовки. Юноша резко съежился и замер, затем услышал за спиной отрывистый грубоватый вопрос на арабском:

— Кто ты и что ты здесь делаешь?

Наемник резко схватил его за шиворот и кинул парня на край холма, сталкивая вниз сильным пинком ноги. Ничего не разбирая вокруг, Марк кубарем пролетел с холма к самому его подножию, собирая за собой лавину из песка, и упал на живот. Когда он начал поднимать взгляд, перед его взором предстали тяжелые желтые военные ботинки с высокой шнуровкой.