Со стороны джунглей донесся какой-то шум, заставив друзей повернуть головы. Звук был нетипичный, похожий на перезвон колокольчиков или гул далекого гонга. И не разобрать, ветер это играет в листве, или все взаправду… Но вскоре сомнений не осталось: со стороны деревни слышался барабанный бой. Три протяжных удара, пауза; еще три удара, но уже мощнее - это присоединились новые барабаны. Затем Джек и Костас увидели самих музыкантов - мужчин в набедренных повязках, несущих продолговатые барабаны на двоих. С каждой серией ударов койя делали несколько шагов по тропе, потом отступали назад и цикл повторялся. Показались женщины с колокольчиками в ушах, энергично потрясавшие головами. Их число быстро прибывало. Туземки в унисон топали по земле - тем сильней, чем громче били барабаны, то показываясь вновь. Наконец к звону и грохоту присоединились голоса, чередой взлетов и падений выводящие заунывный напев.
Вдруг ряды туземцев раздались, пропуская мужчину, водрузившего на голову бычий череп, обернутый в красное сари и украшенный павлиньими перьями. С длинных изогнутых рогов капало что-то красное. Далее последовало еще несколько мужчин в таких же уборах. Выстроившись на песке кружком, они продолжили топать - то слаженно, то вразнобой - и петь.
- Рога гауров, - пробормотал Джек. - Еще один великий и ужасный обитатель джунглей… Кажется, их уже окропили кровью.
- Цыплячьей, надеюсь, - отозвался Костас. - Но меня все равно дрожь берет. Присовокупи сюда человеческое жертвоприношение и поставь себя на место британских солдат, наблюдавших это зрелище с палубы парохода. Наверное, нечто подобное пытались им в детстве внушить викторианские пасторы, кожга живописали образы преисподней. Здесь их окружали дикари-язычники, а рогатые люди вполне могли бы сойти за самого дьявола.
Из-за строя празднующих вынырнул Прадеш и по тропинке зашагал к археологам. Охотник на тигров остался ждать в тени деревьев. Капитан взглянул на часы, потом вгляделся в небо на востоке.
- Танец быков, - проговорил он. - Первое действие празднества. Сейчас брага льется рекой. Самое время отправляться в путь.
- В смысле пока меня не откомандировали голышом на экскурсию по джунглям? - поинтересовался Костас.
- Есть результаты? - спросил Джек.
- Помните, на поляне охотник скорчил гримасу? На самом деле он пытался изобразить раскосые глаза, для чего и оттянул кожу. По его словам, четыре месяца назад, до муссона, сюда приходил человек как раз с такими глазами.
- Дядя Кати? - предположил Костас.
- Возможно, - ответил Джек. - Хай Чэнь был монголом китайского происхождения. Что-нибудь еще?
- Тот человек заявил койя, что он друг Кристофа фон Фюрера-Хаймендорфа. Так звали антрополога, который в 1930-х годах, на закате британского владычества, наведывался в эти края вместе с женой. Они прожили в джунглях несколько месяцев и боролись за права аборигенов. В детстве мой отец дружил с Кристофом. Койя всегда говорят о нем с большим почтением.
- Они помнят человека, гостившего у них семьдесят с лишним лет назад? - удивился Костас.
- Еще бы, - подтвердил индиец. - Как и лейтенанта Ховарда, прапрадеда Джека. После того как бунт был подавлен и большая часть британских войск покинула Рампу, Ховард и его саперы остались здесь наводить порядок и начали строить дороги. По-видимому, лейтенант стремился помогать жителям деревни всеми доступными способами - совершенствовал водоснабжение, заботился о санитарных условиях, обучал их хитростям строительства. При этом он ничем не напоминал миссионеров, которые временами прибывали сюда с низовьев. Ховард говорил койя, что почитать нужно лишь собственных богов. Этого они не забыли до сих пор. От перенапряжения он заболел, и в деревне за ним организовали уход. Больше свего лейтенант пекса о детях, во время выздоровления даже мастерил для них игрошки. Запомнили койя и день, когда за ним прибыл пароход - и принес весть о смерти его сына. Безутешный Ховард в одиночестве бродил по этому берегу, вернувшись на место, где в 1879 году койя по наущению повстанцев принесли в жертву ребенка. Вероятно, это зрелище оставило неизлечимую рану в его душе.
Джек сглотнул комок.
- Очень на него похоже. Он всего себя отдавал детям - тем, что родились в последующие годы.
- Но священного велпу и тигровую рукавицу лейтенант так и не вернул, - заметил Костас.
- По какой-то причине они с Уохопом решили подержать реликвии у себя, - откликнулся Джек. - Быть может, поначалу Ховард планировал вернуться к святилищу и поискать другой вход, но после болезни он уже не возвращался в джунгли.
Прадеш бросил взгляд на Костаса.
- Вас удивило, что койя так долго хранят воспоминания. Поскольку временной шкалы у них не существует, события столетней и мысячелетней давности описываются в одном и том же ключе - "во времена наших предков". В итоге самых давних гостей деревни окутывает мифологический ореол, и некоторые из них становятся богами.
- Сославшись на дружбу с фон Фюрером-Хаймендорфом, Хай Чэнь использовал самый старый прием в копилке полевой антропологии, - сказал Джек. - Если назовешься другом уважаемого человека, навестившего аборигенов в прошлом, то доверие тебе гарантировано. Хай Чэнь не мог этого не знать.
- Похоже, он общался с ними на северном варианте кхондского языка, и довольно внятно, - продолжил капитан. - Язык койя считается диалектом кхондского.
- Все сходится! - воскликнул Джек. - Если верить Кате, ее дядя был одаренный лингвист. Приступив к исследованию лесных племен Индии, он первым делом изучил их языки. Что еще они нам могут рассказать?
- Его интересовала их мифология, древние традиции, артефакты. Мурла Раджаредди поведал ему о велпу, и гость попросил показать ему хотя бы одного. В конце концов охотник продемонстрировал ему фамильного идола, которого уже давно хранили без футляра. С исчезновением главной святыни койя, Лака Раму, велпу утратили большую часть силы, ну а фамильные всегда считались наименее могущественными. Впрочем, другие жители деревни этого поступка все равно не одобрили - потому и удрали с поляны, когда Мурла достал из мешочка вот это.
В руке Прадеша лежала монета. Костас присвистнул.
- Я такие уже видел! На нашем корабле в Красном море. Древнеримская.
- Денарий эпохи Ранней Империи, - констатировал Джек, внимательно осмотрев монету. - На корабле были золотые, а здесь у нас серебро. Сильно поистерлась, но молодого Августа сложно не узнать. Потрясающе.
- Они встречаются по всему югу Индии, - сказал Прадеш. - Одна наша сотрудница в Арикамеду, специалист по нумизматике, пишет большой труд по этому вопросу. Ей кое-что известно и про Джона Ховарда, поскольку дочь лейтенанта завещала его детскую коллекцию монет Археологической службе Индии. Монеты в основном свежей чеканки, в употреблении не бывали. Римляне торговали ими на вес. Эта сохранилась хуже, потому что ею пользовались - возможно, в декоративных целях - многие поколения койя. Со временем ей придали статус святыни и начали прятать от посторонних глаз, как и все велпу. Охотник утверждает, что на монете изображен Рама. Сейчас он смотрит на нас с высоти орлиными очами… Перед отъездом мне нужно будет вернуть монету.
- Рама,-задумчиво произнес Джек. - Еще что-нибудь?
Индиец опустился на корточки.
- Да. И на этот раз вести тревожные. - Он помолчал. - Тот человек, Хай Чэнь, приехал сюда в аккурат перед началом муссонных ливней и хотел поэтому обследовать как можно больше территорий, прежде чем джунгли станут непроходимыми. Проводник отвел его до Рампы, а оттуда гость отправился поглядеть на храм - уже в одиночестве. Ни один койя не согласился бы пойти с ним в то место.
- В пещеру, о которой вы рассказывали? - уточнил Костас.
Прадеш кивнул.
- А через несколько дней явились новые посетители, похожие на предыдущего. - Индиец изобразил раскосые глаза.
- Снова китайцы.
- Да, но совсем иного разлива. Их было семеро, и прилетели они на вертолете. Представились геологами, но вели себя агрессивно. Жители деревни отнеслись к ним с большой опаской. Горнодобывающие компании уже засылали сюда разведчиков, а койя их ненавидят. Здешние холмы богаты алюминиевыми рудами, так что под угрозой весь район. Однако кое-что особенно напугало местных. У китайцев были татуировки на предплечьях, изображающие тигра, - все совершенно одинаковые.