- Это тебе Ларька напел? - подозрительно покосился Аркашка.

- Он говорит: революции требуются инженеры…

- Инженеры! Зачем?

- Строить.

- Строить! - с отвращением повторил Аркашка, и тут же глаза его вспыхнули черным огнем, а руки сжались в кулаки. - Разрушать - вот что надо! Рушить! Все! До основания!

- А затем, - поднял голову Миша, - мы наш, мы новый мир построим.

- Это когда будет, - отмахнулся Аркашка. Ему явно не хотелось что-то там строить… Охота была разрушать.

Аркашка попытался напрямую объясниться с Ларькой, но из этого мало что вышло. Ларька, который весело улыбался ребятам, беззаботно занимался, твердил, что беспокоиться не о чем, дальше их не вывезут, потому что некуда, а большевики все равно придут и сюда, к Великому океану, - с Аркашкой был грубоват.

- Революции нужна не трескотня, а дело, - оборвал он Аркашку.

- Ты что, не слышишь? - Аркашка простер руку к окну, за которым стреляли. - Там убивают революцию! А ты долбишь свой плюсквамперфектум…

Ларька оскалился на него, как на врага:

- Да! Долблю! А ты что делаешь?

- Я? - Аркашка быстро оглянулся и заторопился, заранее торжествуя: - Я установил связь с партизанами! И еще всех вас, зануд, первых учеников, спасу!

Но Ларька не выразил никакого восторга. Он впился в черные глазищи Аркашки:

- А партизаны тебе - спасибо! В ножки поклонились, благодетелю!

- Почему? Какое спасибо?

- Ну как же! Помог революции! Подбросил партизанам работенку. Им делать нечего, только с нами возиться. Ты что, боишься?

- Я? Боюсь?

Ларька снова показал острые зубы:

- Боишься, что пропадешь. А ты не бойся, скиталец морей. Зубри физику. Математику. Ты не маленький, соображай. Дело делай, а не трещи о мировой…

В этот вечер, в начале июня, вернулись из Харбина мистер Крук и Майкл Смит довольные, победителями.

За время поездки возникло только одно обстоятельство, о котором стоит упомянуть.

В первый же вечер, еще по дороге в Харбин, Смит снова заговорил о том, что пора бы мистеру и миссис Крук перечесть наконец роман Киплинга «Ким»…

Джеральд Крук откинулся назад, вытаращил глаза. Он явно заподозрил Смита в каком-то помешательстве на этом романе.

- Дался вам Киплинг… - Он неестественно засмеялся.

- В «Киме» говорится о злосчастьях индийского мальчишки. О его скитаниях, - заговорил Смит. - И о том, что мальчишка наверняка бы погиб, не подбери его английский офицер… Этот офицер понял, что такой мальчишка, прошедший невероятные испытания, коренной индус, который сможет проникнуть туда, куда англичанину не будет доступа, такой парень, если им заняться как следует, настоящий клад для Англии…

- Для Англии? - недоумевая, пророкотал басом мистер Крук.

- Неужели не поняли? - Смит сдвинул брови. - Я знаю, вы хотите везти ребят в Соединенные Штаты. Зачем?

- Но ведь только таким путем они смогут вернуться домой, в свой Питер…

- Вы уже потратили на них десятки тысяч долларов. Во что обойдется переезд? И кто вам позволит, если дети попадут в Штаты, вернуть их большевикам?

- Родителям!

- Большевикам, мистер Крук. Америка не позволит вам тратить доллары на большевиков. За свои доллары мы должны что-то иметь…

- Майкл! - загремел мистер Крук. - Я десятки раз твердил вам, что мы Красный Крест, а не какие-то торгаши! Мы вне политики, наше дело - человеческие жизни…

Но этот гром не произвел на Смита ни малейшего впечатления. Он переждал тираду мистера Крука и холодно спросил:

- Вы знаете, сколько стоит один разведчик?

- Разведчик? - опешил мистер Крук.

- Сотни тысяч долларов! А хороший - миллион!

- Миллион? - уставился на него мистер Крук.

- Около этих детей и мы с вами станем миллионерами! Для этого я и подсовывал вам Киплинга. Чтобы вы с миссис Крук хоть раз в жизни поступили серьезно! Ведь у нас в руках сотни потенциальных разведчиков… Классных разведчиков!

Мистер Крук хоть и продолжал сидеть, но так подобрался и выпрямился, что казалось - он встал. Тараща глаза и шевеля губами, он рассматривал Смита. По-видимому, ошеломленный открывающейся перспективой…

- Хорошо, Майкл, - пробормотал он невнятно. - Удивительная мысль, Майкл… Мне надо время, чтобы все обдумать…

Им удалось обменять в Харбине керенки и царские рубли - около трехсот тысяч - на полновесные доллары и благополучно вернуться во Владивосток, к ребятам…

Через какой-нибудь час странные слухи поползли по классным комнатам. Будто всех ребят Круки увозят в Америку…

28

В школе нашлась большая карта мира. Ее повесили в актовом зале, где собрался митинг.

Сотни глаз смотрели на Джеральда Крука, когда он, водя указкой по карте, объяснял, что самый короткий путь в Питер лежит через Соединенные Штаты. Он пытался говорить как обычно - добродушно, громко, уверенно, но что-то не получалось. Все острее ощущал он неловкость. Будто обманывал их. Хотя знал, что говорит правду.

- Вы совершите кругосветное путешествие! - гремел мистер Крук. - До Сан-Франциско меньше трех недель! Не пройдет и трех месяцев, как вы попадете в Петроград!

Тут многие, самые деликатные, потупились, как по команде, а у тех, кто продолжал всматриваться в мистера Крука, зазмеились кривые, насмешливые улыбки…

Но никто не произнес ни слова. Все упорно молчали, избегая встречаться взглядом с Круками или Смитом.

- Кругосветное путешествие! - взмахивал руками Джеральд Крук. - Слава господу нашему, земной шар все-таки круглый… От Петрограда до Владивостока вы уже проделали десять тысяч верст… Это был трудный путь. Но когда-нибудь вы станете гордиться тем, что его выдержали! То, что осталось, - пустяки. Пусть не страшат вас расстояния. Вы будете преодолевать их в условиях мира и благоденствия! Немногим больше восьми тысяч верст до Сан-Франциско. Пароход, который мы зафрахтуем, будет делать не меньше десяти узлов в час! Подскажите мне, сколько это будет в километрах или в верстах?

Он с надеждой уставился на Аркашку, потом на Ларьку, наконец - на Володю и даже на Катю. Но никто не разжал губы.

- Из Сан-Франциско всего шесть тысяч верст до Панамского канала, - поторопился мистер Крук, отирая широкий белый лоб. - Вы увидите Южную Америку! Тропики! Южные моря! Созвездие Южного Креста, которое никто никогда из вас не видел! Мы пройдем путями великих мореплавателей! От Панамы до Нью-Йорка нет и четырех тысяч верст. А там и Петроград, всего около восьми тысяч верст. Пересечем два океана! И вы - дома…

А они молчали.

- Сейчас многим кажется, что они несчастны, - сухо молвила Энн Крук, вглядываясь в зал. - Но подумайте как следует. Из миллионов русских детей только вам выпало такое необыкновенное счастье.

И тут никто не откликнулся. Только легкий шумок прошелестел по залу. Незаметно вздохнув, мистер Крук добавил:

- Мы отвечаем за вашу жизнь и благополучное возвращение домой. Во Владивостоке любого из вас могут подстрелить. Тем более что вы упорно шатаетесь по улицам… Надежды отправить вас кратчайшим путем, через Сибирь, рухнули. Вот почему принято решение, о котором я сообщил. Я надеюсь, - стараясь бодриться, закончил мистер Крук, - что вы тут выступите, как полагается на митинге, и скажете нам все, что хотите…

У Аркашки разгорелись глаза. Пересечь на корабле Великий, или Тихий, океан! Пройти Панамским каналом! Побывать в южных широтах! Между прочим, в самых флибустьерских местах… Пересечь еще один океан, Атлантический. Мечта скитальца морей!..

Вчера, на подпольном сборе, красные разведчики постановили: в Америку не ехать. Любой ценой оставаться здесь, дома. И Аркашка теперь мучился, его одолевали сомнения…

Выступающие все еще не находились, и тишина становилась зловещей, вызывающей. Выскочил, правда, Валерий Митрофанович, лепетал что-то о величии Америки, о неблагодарности русских, воздевая руки, твердил, как он будет счастлив, когда ступит на палубу корабля, частицу американской обетованной земли…