Среди поклонников Мрачного бога, в чью общину влились Тэби, Лейни и Дьерд, ползали шепотки, что Даллин — хранитель неких реликвий. При этом не уточнялось, каких именно, а рядовые последователи считали, что держава утеряна, как и осколки королевской короны. Сам Даллин сохранял вокруг себя завесу тайны, предпочитая навсегда затыкать тех, кто его донимал вопросами. Ему сходили с рук даже неоднократные убийства соратников. Впрочем, среди поклонников Шасета это было обычным делом.

На первом этаже что-то загрохотало. Семейная пара паломников к Альенне уехала три дня назад, больше никто во флигель не вселился, и ломиться, кроме своих, было некому. На всякий случай Сони схватился за поясной нож, напряглись и Келси с Каленом.

— С-ступенька, ядрить ее! — разнесся по пристройке пьяный голос Лейни. Ответом ему было не менее пьяное хихиканье Дьерда и приглушенная ругань Тэби.

Сони расслабился и убрал нож. Спустя несколько мгновений в комнату по воздуху вплыли Лейни и Дьерд, а следом за ними по лестнице поднялся Тэби, который вытягивал перед собой руки. Когда два тела оказались возле кроватей, он резко опустил ладони. Дьерд приземлился ровно на свою постель, а Лейни рухнул на край и, не удержавшись, скатился вниз.

— С-сын Б-бездны… — начал браниться солдат, потирая ушибленный бок, и вдруг резко дернулся, схватившись за рот.

— Вот урод, — пробормотал Тэби, снова выбрасывая вперед руку.

Лейни шумно стошнило, и Сони отскочил, чтобы на него не попали брызги. Однако ни одна капля того, что изверглось из мечника, не упала на пол. Жидкость собралась в незримый сосуд и отлетела от Лейни, как только его перестало крючить. Тэби шевельнул пальцами, и по его мановению ставни задвигались, открывая для рвоты путь наружу. Кален поморщился, когда за окном раздался плеск. Слуги Кьёра уже не раз жаловались лорду на паломников.

— Надрались, как свиньи, — объявил Тэби.

Словно без этого было непонятно, о ком он, маг презрительно ткнул пальцем в Дьерда, который не прекращал глупо хихикать, и Лейни, продолжавшего валяться на полу. Сил вскарабкаться на кровать у него не было. Или он боялся новой болезненной встречи с досками. Тэби и самого слегка покачивало. Видимо, их задание по развязыванию языка одного из жрецов храма Шасета прошло на ура.

— Неплохо оттянулись. Я даже проснулся от зависти, — заметил зевающий Виньес, выходя из соседней комнаты.

Дьерда опять согнуло в приступе хохота.

— Кто будет докладывать? — устало вздохнул Кален.

— Я-а, — курносый маг театрально раскинул руки и попытался сесть, но у него ничего не получилось, и он завалился обратно. Естественно, заходясь судорогами от смеха.

Кален скептически вдернул бровь.

— Тэби, может, лучше ты?

Тот пожал плечами.

— Лейни пил, Дьерд спрашивал. Я следил за тем, чтобы им не мешали, и почти ничего не слышал.

Командир хрустнул шейными позвонками.

— Тогда подождем.

Времени прийти в себя Дьерду понадобилось немного. Может быть, на него повлиял строгий взгляд Калена, но Сони подозревал, что главную роль сыграло вылитое на мага ведро воды.

— Забери вас Бездна. Я бы и сам очнулся, — ругался Дьерд, выжимая рубашку и кутаясь в одеяло. Взятое, между прочим, с постели Лейни, который обнимался во сне с ножками кровати. Встать мечник так и не смог.

— Давай докладывай, — оборвал Кален.

Дьерд обиженно шмыгнул, стряхивая с волос капли.

— Мне удалось напоить Баннила. Он старший жрец, заведует хозяйственной частью. Предметы в храме на его совести, он в курсе всего, даже сколько мха тратит их глава, чтобы подтереть задницу. Кстати, рассказал такой прикол. Закончился однажды мох…

— Ближе к делу, Дьерд.

— А, да. Так вот. Баннил служит в храме Шасета без малого две декады лет, с тех самых пор, как они построили новый, ближе к городу, взамен старого. Он про тот храм такие ужасы понаплел…

— Дьерд!

Тонкие губы Калена сжались в ниточку, и курносый маг сник. Ему страшно хотелось поделиться свежими байками, но все уже слышали о том, как в древнем, вытесанном в скале храме около полувека назад засыпало людей. Из-за сильных повреждений его решили не восстанавливать и какое-то время спустя выстроили другой, рядом с Аримином. Дьерд помолчал, собираясь с мыслями, и выдал очередную порцию полезных сведений.

— В общем, то, что Даллин — хранитель реликвий, не враки. Баннил сказал, что ему отдали несколько предметов из старого храма.

— А держава? — подтолкнул Кален Дьерда, который замер, стеклянными глазами уставившись в потолок.

— Да… — он встряхнулся. — Семь лет назад Даллин правда принес державу. Во всяком случае, ему удалось убедить половину жрецов, что это она. Вторая половина, и Баннил тоже, подумали, что это подделка. Но случилась неприятная история, после которой они поменяли свое мнение, — Дьерд неожиданно трезво посмотрел на Калена. — Чтобы привлечь паломников, кое-кто из жрецов пустил слух, что к ним вернулись Дети Ночи, запертые в державу. Вскоре этого мужика и еще нескольких его друзей угрохали, причем неизвестно кто. Похоже, как будто искали державу. Только вот ее так и не нашли, потому что она хранилась не у него, а у Даллина. Его, кстати, тоже порезали слегка, но он убил тех, кто на него напал. Троих, — кисло добавил Дьерд. Внушительное число, если учесть, что Даллин не маг. — Жрецы испугались, что из-за какого-то дерьма, чья подлинность не доказана, у них могут перебить и без того небольшую паству. Даллину приказали хранить державу у себя, не приносить ее в храм и вообще заткнуться. Покушения на Даллина не прекратились, но он каждый раз отбивался. Теперь даже Баннил уверен в том, что держава настоящая, а Даллин чуть ли не благословлен Шасетом, раз все еще жив. Такая вот херня, — завершил Дьерд свой рассказ.

— Неслабая тварь этот Даллин, если Баннил не соврал, — покачал головой Сони. — Не опасно ли на него идти?

Виньес фыркнул.

— Если он не насочинял про бесчисленные стычки, то у него должно быть столько ранений, что ему в пору на костылях ковылять. К тому же не забывай, что ты с магами.

Сони взглянул на Калена. Даллина, может, и получится поймать. Но если нападение провалится или отряд выдаст себя, то против них поднимется вся ариминская община воинов Шасета — сотня опытных и свирепых бойцов. Это не наршесский патруль из плохо обученных стражников, а почти что целая армия. Кинама всегда полнилась поговорками, что один солдат-северянин стоит двоих таких же пехотинцев из центра или юга королевства. А поклонники Шасета считались лучшими из воинов — самыми умелыми, свирепыми и безжалостными.

— Я видел его, — произнес Кален. Командир отслеживал передвижения Даллина, составил карту мест, которые тот посещал, и отмечал даже часы его пребывания в них. — Мы возьмем Даллина без труда. Завтра.

— И как вы заставите его расколоться? — засомневался Сони.

Гвардейцы зловеще заусмехались, и он пожалел о том, что спросил. Еще одна кинамская поговорка гласила, что магам нельзя отказывать. Человек, который совершал такой опрометчивый поступок, рисковал захлебнуться собственной кровью через мгновение после этого.

Большое Око, зависшее над Кулаком, освещало половину улицы. Вторая половина терялась в тени замка, создавая впечатление, будто дорога обваливается в Бездну. Изредка оттуда выползали люди с неживыми бледными лицами, как будто уже побывавшие во владениях темных богов. Сони поежился. Ему не нравилось стоять на освещенной части — его могли заметить случайные прохожие, — но не хотелось оказаться и там, где царила мгла.

Их жертву надо было ждать именно оттуда. Отряд растянулся по всей Горелой улице, прячась либо в тени домов, либо на крышах. Сони видел только Тэби, который напротив, через дорогу, постоянно поправлял капюшон и прижимался к стене в тщетной попытке превратиться в невидимку. Такой рост, как у него — не хуже, чем у многих северян, — было не скрыть даже самой черной ночи. "Хвостом" ему не стать никогда. Впрочем, в отряде он выполнял иную роль.