Сони не медля метнул второе копье, стараясь ни на что не отвлекаться и увидеть, как оно убивает када-ра. На сей раз все получилось, но твари бросились в рассыпную, и задета оказалась всего одна тварь. Как мало!

— Скорее! — прохрипел Кален.

На смену погибшим Детям Ночи приходили новые, и он не успевал с ними справляться. Его магия таяла, как туман, а третье копье, направленное в противоположную сторону, принесло столько же плодов, как и второе. И то, лишь потому, что када-ра сбились в плотную кучу. Тут нужно было что-то получше, чем копья. Но что?

— У нас ударов сто сердца, — прерывающимся голосом сообщил командир. Он задыхался и от бессилия уже почти лежал на спине товарища. — А потом либо ты накроешь нас куполом, либо…

— Проклятье, — процедил Сони.

В том, что у него получится купол, он уверен не был. А значит, пока оставалось время, следовало придумать, как еще можно уничтожить када-ра. Сони напряг память, выискивая среди всего того, что ему довелось наблюдать у магов, хоть что-нибудь, способное помочь. Первым вспомнилось то, как опасно изменился ореол командира, когда он потерял над собой контроль в Кольведском замке. В тот раз вся энергия Калена едва не превратилась в иглы. А потом уже перед внутренним взглядом появилась картинка того, как он убивал «волков» Таннеса на дороге из Квенидира. От командира словно исходили солнечные лучи, которые поразили врагов. В обоих случаях он это делал почти бессознательно. Такое могло получиться и у Сони.

Он представил, как от него во все стороны исходят магические линии, огибают командира и дотягиваются до каждого чудовища в долине, пронзая их насквозь. Эти смертоносные лучи должны были лететь со скоростью света, чтобы ни одна тварь не смогла увернуться.

Ничего не получилось. Опять.

Тогда он не просто представил, а пожелал этого.

В долину как будто пролился жидкий огонь. Сони ослеп от яркости блестевших на солнце нитей и, наверное, упал бы, если бы его не пригвоздил к месту мощный поток проходящей через него магии. И это каждый раз испытывают маги?..

Он распространял энергию так далеко, как только мог, — на тридцать, сорок, пятьдесят шагов, еще дальше… Линии били даже туда, где никаких када-ра не было, но Сони ничего не мог с этим делать — он оказался не готов к собственной мощи. Его как будто парализовало. Через его пальцы выходило такое количество силы, что он мог лишь замереть, направляя ее.

Золотые лучи пронзили большинство када-ра, однако оставалось еще около десятка, когда туго натянутая струна внутри вдруг оборвалась и Сони изнеможенно рухнул на колени. Поток иссяк.

В глазах все двоилось. Он не сразу понял, почему Кален трясет его за плечи. Что он там говорит? Что это еще не все?

— Зачерпни мою силу, — шептал на ухо командир.

— Что? — рассеянно спросил Сони.

Слова никак не складывались в осмысленное предложение, вязко плавая в затянувшем разум киселе.

— Возьми мою энергию, — повторил Кален. Его горячее дыхание щекотало кожу. Он тоже устал, тоже стоял на коленях и не мог подняться. — В Бутоне мое тело впитало измельченные майгин-тары. Синее пятно на груди, совсем как у тебя, помнишь? Ну же, Сони, очнись! Я не достану тварей, они слишком далеко для меня. Ты должен их добить. Слышишь? Зачерпни из меня силу!

Сони поднял осоловелый взгляд и, прищурившись, рассмотрел черные точки — Детей Ночи. Да, с ними надо разделаться навсегда, чтобы больше никто не погиб. Не до конца осознавая, что он делает, Сони взял Калена за подставленное запястье и вытянул из него энергию.

В глазах снова резануло болью от сполохов. Кажется, он опять не рассчитал силу и забрал слишком много, но своего добился — мглистые силуэты истаяли, словно их и не было. Но вторая атака его окончательно доконала, и Сони, выпустив руку Калена, уткнулся лицом в траву. Командир тяжело рухнул рядом.

Земля была холодной и пахла сыростью от росы. Сони со стоном поднял гудящую голову и, поморгав, огляделся. Несколько деревцев в соседней рощице были срезаны посередине стволов, одна сосенка с треском подломилась и повисла на соседней. Больше никаких изменений он не заметил. Главное — в долине больше не было ни одного када-ра.

— Ох-х… — Сони перевернулся на спину и раскинул руки. Все тело ныло, как после избиения в могаредской канализации. — Мы победили, Кален. Ты слышишь? Мы победили!

От командира не раздалось ни звука. Сони сдвинул брови. Может, он просто так истощен? Переборов нежелание шевелиться, Сони встал на колени и подполз к лежащему на боку Сыну Цветка. На его бледном лице застыло выражение мучения.

— Эй, Кален… Очнись!

Он не реагировал. Испугавшись, Сони потряс его за плечи. Наконец, веки командира приподнялись, а из разомкнутых губ вырвался сиплый вздох. Сони с облегчением улыбнулся, однако тихие слова Калена заставили эту улыбку исчезнуть.

— Прости… Подаренная мне богами отсрочка… подошла к концу, — он немного помолчал. Было заметно, что ему приходится напрягаться, даже чтобы говорить, но Кален каким-то образом нашел в себе силы, чтобы сжать предплечье Сони. — Позаботься об отряде, ладно?

Ответа он не дождался. Его глаза снова закрылись, а рука безвольно упала в траву.

— Кален… Кален!!!

Над долиной стояла мертвая тишина.

Армия подошла через полчаса после того, как все было кончено. Солдаты, которых Сони так ждал, не вызвали у него никакой радости. Скорее досаду: слишком поздно они появились.

Первыми к нему приблизились разведчики на стремительно летящих дисках. Он в нескольких словах объяснил, что произошло, но уходить никуда не стал, хотя его вынуждали отправиться с ними и доложиться Вьюрину. Сони равнодушно ответил, что если генералу надо, пускай сам сюда тащится. Разведчики сначала пытались нажимать, но отцепились, увидев, чье тело он держит на руках.

Сони встал, лишь когда заметил спешащую к нему худую фигуру в синем мундире гвардейца. Возле него не было ни капли сияния магии, — похоже, он уже успел все потратить, — но не узнать Виньеса было невозможно.

Подбежав, маг стиснул Сони в объятиях, так крепко, что в груди что-то отозвалось болью. По его лицу стало ясно, что он уже обо всем слышал от гонцов. Не промолвив ни слова, Виньес опустился на колени перед Каленом и дотронулся до его сложенных на животе рук. Командир, несмотря на страдания перед смертью, выглядел безмятежным.

— Как это случилось? — тихо спросил Виньес.

— Я… Мне кажется, я виноват, — выдавил Сони. — После Бутона энергию из него можно было зачерпывать, как из майгин-тара. Ему и так было плохо, а мне пришлось вытянуть из него всю магию. Похоже, что он не перенес этого.

— Что?..

Горбоносый гвардеец поднял растерянный взгляд на товарища. Только сейчас он заметил, что вокруг Сони разливается мягкое золотистое сияние, скопившееся за полчаса ожидания.

— Ты стал магом? Как это возможно? Хотя стой, офицеры упоминали что-то такое, но я еще не поверил, — Виньес вдруг понурился, потерев переносицу. — Извини. Мне следует поздравить тебя, но… Извини, — повторил он, отворачиваясь. — Что-то солнце жжет глаза.

— Ничего, — ответил Сони.

Ему самому недавно жгло. К счастью, рядом никого не было и оправдываться не понадобилось.

На какое-то время воцарилось молчание. Сони безразлично следил за солдатами в другом конце долины, которых выстраивали в другой порядок. От них отделилась небольшая группа людей на диске. Может быть, гонцы, а может быть, Вьюрин с помощниками — убедиться, что Сын Цветка мертв. На всякий случай они прикрывались куполом.

От Виньеса донеслось шмыганье, а затем тяжелый вздох. Кажется, он успокоился.

— А где Сех? — спросил Сони. — Что-то он не торопится проститься с Каленом.

Горбоносый выдержал печальную паузу.

— Он умер. Почти в самом начале боя. Када-ра атаковали дневных магов, Сех нарушил приказ Калена и кинулся им помогать. Спас их, но сам уйти из-под удара не успел.