Часы, отпущенные на рукоделие вместе с придворными дамами, пролетели для Невеньен намного быстрее, чем совет, но были не менее изматывающими. Сегодня она решила угодить жене Ламана и вышить узор из стилизованных ястребов — символа семьи северного лорда. Леди Миллена показала новый способ, как делать стежки, но если ей и польстило внимание королевы, то она ничем это не показала. Миллена была истинной северянкой — флегматичной, белесой и рыбоглазой. Поддерживать с ней беседу оказалось довольно сложно, но как повлиять на Ламана иначе, чем через жену, Невеньен не представляла. Увы, она не может сражаться на мечах и между подходами друг к другу вкладывать ему в голову нужные ей идеи.

Невеньен придирчиво осмотрела плод своих трудов. Получилось кривовато, кое-где нити выбивались за линии узора. Из-за длинных ногтей, приличествующих ее положению, но ужасно неудобных, иголка все время вылетала и втыкалась не туда. Нужно еще долго тренироваться, чтобы приобрести необходимую сноровку, как у других леди. Может, Миллена оскорбилась из-за неумелой работы и поэтому так много молчала? В вязании Невеньен достигла больших успехов, но вышить ястребов было проще, чем вязать, например, шарфы с тем же символом. Да и зачем Ламану и Миллене шарфы?

Она вздохнула и отложила пяльцы. Сегодняшние рукодельные посиделки вообще вышли неудачными. Скорее всего, из-за отсутствия леди Эмельес, жены Мелорьеса. Пышная седая женщина, чем-то напоминающая Невеньен мать, стала душой компании. Она всегда находила темы для разговоров и включала в них королеву, поэтому Невеньен каждый раз с нетерпением ждала ее прихода. В последние два дня Эмельес нездоровилось, и Невеньен послала к ней личного лекаря вместе с пожеланиями скорейшей поправки и букетом цветов, чей аромат успокаивал головные боли.

Пропустила посиделки не только Эмельес. На полированном деревянном столике рядом с синей фарфоровой чашкой высилась стопка записок от дам, которые "нижайше извинялись за невозможность присоединиться к королеве". Невеньен должна была переживать из-за этого, но не могла их винить — она и сама с удовольствием выбрала бы иное времяпровождение. Чаще всего в собственных покоях оставалась Иллирен, жена Тьера. Очаровательная старушка нравилась Невеньен, но она не могла вышивать из-за плохого зрения. Ну и, конечно, совсем не посещала эти встречи Бьелен. Записку от нее всегда приносили вперед других. Она пришла всего два раза, когда только приехавшая в поместье королева знакомилась с дамами. Молодые леди хихикали над тем, что Бьелен даже один ровный стежок сделать не в состоянии, а спицами быстрее заколет саму себя, но Невеньен подозревала, что причина совсем в другом.

— Эсти! — позвала она. Служанка выглянула из-за угла. — Принеси что-нибудь поесть.

Ужинать, вообще-то, было еще рано, но голод мучил ее уже пару часов. Этикет не позволял набивать рот при сотрапезниках, а здешние дамы, следящие за фигурой, ели очень мало. Невеньен не смущалась только в обществе Эмельес, которая любила покушать сама и поощряла королеву, говоря, что молодому организму нужно откуда-то брать силы для роста. Спустя месяц жизни в Серебряных Прудах Невеньен по достоинству оценила правило, по которому стол в Вечернем зале накрывался только на праздники и в обычные дни дворяне питались у себя в покоях.

— Моя королева, вам принести полноценный ужин или легкие закуски? Только что для вас передали записку с приглашением.

— Правда? И от кого же? — удивилась Невеньен. Она подумывала навестить лорда Вьита, но так устала, что отказалась от этой идеи. Ее же саму редко кто тревожил — в поместье было немного женщин, и она не успела завязать с кем-то близкие отношения.

Эсти загадочно улыбнулась.

— От лорда Иньита.

Невеньен взяла чашку со столика и отпила остывший чай, чтобы скрыть смятение. Что от нее внезапно понадобилось этому сердцееду? Он обращал на королеву ровно столько же внимания, сколько и прочие мужчины, то есть почти нисколько. Кудряшка Эмьир, сестра Ливьина и ужасная любительница сплетен, рассказывала, что Иньит постоянно ужинает с разными женщинами. Может быть, просто до нее наконец дошла очередь? Нет, вряд ли. Лорд-разбойник сегодня был до странности словоохотлив на совете и настаивал на том, чтобы королева поехала к Гередьесу вместе с мужем. Наверняка это как-то связано между собой.

— Передай мое согласие, — ответила служанке Невеньен и, подумав, добавила: — По дороге все-таки захвати что-нибудь перекусить.

Через час Невеньен посмотрелась в высокое зеркало в позолоченной оправе и осталась довольна увиденным. Недавно пошитое голубое платье замужней женщины хорошо сидело на ней. Свободные рукава прикрывали ладони, показывая тонкие изящные пальцы с длинными ногтями, окрашенными в нежный розовый цвет молодости. Узкий пояс очерчивал худенькую талию, а складки над ней драпировали еще не совсем развитую грудь. Заплетенные в косы темные волосы крепились сзади на лентах, открывая хрупкую шею. Поколебавшись, Невеньен застегнула до конца жемчужные пуговицы на вороте. Соблазнять Иньита она точно не собирается, а ему незачем вселять глупую мысль, что королева может быть к нему неравнодушна. Она расправила юбку-колокол и в последний раз повернулась перед зеркалом.

— Вы очень красивы, — с восхищением произнесла Эсти, помогавшая своей госпоже переодеваться.

— Наверное, — произнесла Невеньен.

Жаль, что ее муж этого не ценит. Может быть, оценит Иньит?

Предупредив девушек-прислужниц, куда отлучается, она бодро зашагала по коридору, а позади нее семенила Эсти. На первом этаже впереди разносились звуки музыки и смех Акельена — он развлекался с кем-то из друзей в Вечернем зале, предназначенном для отдыха и удовольствий. Король часто устраивал подобные вечера с менестрелями, выпивкой и игрой в оттайрин. Он не обязан был звать на увеселения жену, и Невеньен еще до свадьбы много раз предупреждали, что так и будет, однако ее все равно обожгла жгучая обида. Прикусив нижнюю губу, она стала подумывать, не пройтись ли ей мимо Вечернего зала с гордым видом. Это покажет Акельену, что у его королевы тоже есть дела и она не будет, как отшельница, закрываться в своих покоях. В следующее мгновение, услышав женский смех, Невеньен изменила мнение. Там, где Акельен, наверняка была и Бьелен, а встречаться лишний раз с этой мерзкой женщиной ей не хотелось. А с Акельена может статься отдать ей приказ вернуться в комнаты — она ведь верная жена и должна ждать своего мужа хоть целую вечность.

— Первозданный Хаос! — пожаловалась она самой себе, разворачиваясь назад в поисках лестницы.

Ее мать говорила, что Невеньен сама принесет себе больше всего проблем, и в данный момент девушка была готова признать это. С другой стороны, Иньит жил на третьем этаже, и все равно придется туда подниматься.

Когда она добралась до комнат лорда, ей не нужно было хлопать себя по щекам, чтобы придать им румянец, они и так разгорелись из-за подъема по крутой лестнице и из-за злости Невеньен на собственную трусость. Ну ничего, в следующий раз она наберется смелости и пройдет мимо Бьелен и Акельена под ручку с Иньитом!

Взгляд на верзилу, который замер у дверей лорда, моментально охладил ее пыл. Невеньен много раз видела этого слугу — загорелого гиганта с руками-лопатами, рваным ухом и щербатой улыбкой, неотрывно сопровождающего своего хозяина, — и все равно он вызывал у нее дрожь. Девушки во главе с Эмьир шептались, что Иньит не завязал с разбоями, и его слуга сполна подтверждал слухи. Разве станет обычный человек держать у себя в помощниках такое страшилище, да еще с мечом на поясе? Охраной поместья занимались солдаты и гвардейцы, и постоянно держать при себе воина у его обитателей не было нужды. Однако Иньит, судя по всему, считал иначе. А вдруг он знает что-то такое, чего не знают все остальные? Надо обязательно спросить у него, он ведь не сможет отказать своей королеве.

С не слишком изысканным поклоном слуга открыл дверь перед королевой и ее служанкой и зашел следом за ними. Невеньен на мгновение застыла, моргая и позволяя глазам привыкнуть к полумраку после ярко освещенного коридора.