— Да, — Невеньен кивнула. — И еще меня беспокоит то, как он постоянно впадает в «состояние глубокой задумчивости».

Так он, во всяком случае, сам это называл. Бьелен скривила губы.

— Скажи вернее: беспокоит, что он постоянно выглядит, будто его молотком в темя стукнули.

С Тьером в последнее время действительно творилось что-то не то, но это замечали только самые близкие люди. В общении с остальными он выкручивался с присущей ему изобретательностью.

Невеньен вспомнила его сегодняшние слова: «Я не вечен», — и заерзала на кожаном сиденье.

— Может, это бодрящая настойка виновата? — предположила она.

— Что за настойка? — насторожилась Бьелен.

— Напиток, который снимает усталость.

— А, это… Если это правда, то я не удивлена. Тьер перегружает себя и при этом совершенно не умеет расслабляться. Другие на его месте пьют вино, таскаются по шлюхам, а он, как вол в поле, тянет плуг политики. Любой на его месте сойдет с ума. Ты бы уговорила его отдохнуть.

— Как будто это настолько просто, — Невеньен вздохнула.

Бьелен изогнула четко очерченную бровь.

— Сестричка, если ты не хочешь, чтобы главный советник иссох, круглыми сутками работая на укрепление твоего королевства, то ты потрудишься над тем, чтобы дать ему отдых.

Это звучало не очень-то вежливо. Невеньен насупилась.

— Ты так говоришь, как будто я мало делаю!

— Делаешь ты как раз очень много. Но почему: просто потому, что тебе дают работу, или потому, что ты заботишься о наставнике и хочешь, чтобы он не перетруждался?

Ее щеки вспыхнули от стыда. Можно было сколько угодно обижаться на тон Бьелен, но она без стеснения указала сестре на ее равнодушие. Тьер сделал для Невеньен гораздо больше, чем родной отец, а она, бессовестная, даже не пытается ему помочь… Она опустила глаза в пол.

— Извини. Ты права.

— Да ничего. Вырастешь — станешь такой же умной, как я.

— Я не маленькая! — возмущенно вскинулась Невеньен и замерла, увидев давящуюся смехом Бьелен. Сестра потешалась над ней!

— Ну-ну, не дуйся, — Бьелен с теплотой взяла ее за руку. Невеньен сердито фыркнула, но обида уже прошла. — Так как, подумаешь над моим назначением?

— Подумаю, — мирно ответила она.

— Спасибо, — поблагодарила сестра.

Казалось, что она увлеченно наблюдает за чем-то происходящим на улице, но Невеньен уже хорошо выучила повадки Бьелен. И верно: она стряхнула с меховой оторочки плаща пылинку, погляделась в зеркальце и, заметив, что Невеньен на нее смотрит, наклонила голову. Взгляд у девушки стал лукавым.

— Знаешь, арджасский посол намекнул, что хотел бы взять меня замуж, — шепотом, как будто сообщала страшную тайну, сказала Бьелен.

— И как ты к этому относишься? — спросила Невеньен.

Сестра поморщилась.

— Никак, если честно.

Еще бы — у чернолицего, сухого, как ветка, Аб-Развана денег куры не клевали, но нрав у него был таким, что будущей жене оставалось только посочувствовать. Мужа привыкшая к свободе Бьелен предпочла бы более покладистого.

— А как у тебя с Иньитом? — глядя в сторону, поинтересовалась сестра.

Невеньен покусала нижнюю губу, мучаясь от желания поделиться новостью. Лучше бы о свадебном предложении никому не знать, но… Святой Порядок, она больше не могла держать это в себе! А Бьелен казалась человеком, который не выдаст секрет своей родственницы.

— Мы скоро пойдем к жрецу Лэмьету просить о тайном заключении брака! — выпалила она, стараясь говорить тише.

— О, поздравляю! Ты, наверное, так счастлива!

Бьелен сжала ладони сестры, однако Невеньен успела поймать краешек странного чувства, промелькнувшего в ее серых глазах. Это не было ни радостью за сестру, ни тем более восторгом. Но чем тогда это было? Завистью? Наверняка — Невеньен не отличалась ни красотой, ни умом Бьелен, но готовилась выйти замуж за мужчину, о котором можно было только мечтать. Причем они любили друг друга, а не «женились» на деньгах или положении в обществе. Сестре с этим не слишком везло. Бьелен не раз жаловалась, что те мужчины, к которым она испытывала настоящий интерес, находили тысячу поводов, чтобы не связывать с ней жизнь.

— Бьелен, — Невеньен с искренним сочувствием погладила ее по руке, — не волнуйся, я уверена, что скоро найдется самый замечательный на свете мужчина, который сделает тебе свадебное предложение. Просто не может быть, чтобы этого не случилось.

Сестра кривовато усмехнулась.

— За этим я и еду в храм, не так ли? И вообще, не надо обо мне беспокоиться — я как-нибудь разберусь. До сих пор, во всяком случае, я неплохо обходилась без мужа, — она прочистила горло. — Ты пригласишь меня на церемонию вашей с Иньитом свадьбы?

— Ну… — Невеньен замялась, не зная, что ответить. Это же все-таки будет тайный обряд.

— Ты что, боишься, что я кому-то расскажу? — она надула алые губы. — Клянусь, что буду держать рот на замке и не выдам вас даже под пытками.

— Ладно, — сдалась Невеньен. — Завтра, как мы сходим к Лэмьету, я скажу тебе, на какую дату будет назначен обряд.

— Отлично! Надеюсь, что с официальной церемонией вы тоже не задержитесь, — Бьелен мечтательно сощурилась. — На ней соберутся лорды со всей Кинамы… Мне будет, из кого выбрать!

Невеньен не удержалась от улыбки — сестра, конечно, уже начала мысленно присматривать себе женихов.

Карета, тряхнувшись, остановилась. Невеньен стала с недоумением озираться. С той невысокой скоростью, которую поддерживал кучер, они не должны были так быстро добраться до храма. Или за болтовней с Бьелен прошло больше времени, чем казалось? Но нет — здания снаружи свидетельствовали о том, что до храма еще далеко.

За оконным проемом появились Ваньет и Парди.

— В чем дело? — спросила Невеньен, открывая дверцу.

— Моя королева, впереди толпа горожан, — ответил Ваньет. Я бы советовал объехать ее по соседним улицам.

— Просто толпа? Что в этом такого?

Не дожидаясь ответа от гвардейца, она спустилась на приступку и сама оглядела дорогу впереди. Ваньет тотчас встал так, чтобы она не могла сойти на землю.

— Моя королева, вам лучше не выходить.

— Почему? О…

Перегородивших путь эстальцев было человек пятьдесят, но может быть, и меньше, учитывая, сколько толкалось вокруг зевак и растерянно стоявших на обочине прохожих. Скопившиеся в самом центре толпы люди выглядели отнюдь не добродушно. В основном это были мужчины в бедной одежде, многие, несмотря на холод, без плащей или кожухов. У большинства рукава были засучены до локтей, как будто они собирались драться, некоторые держали дубинки. Невеньен видела крепкие шеи, широкие спины и вскидывающиеся в агрессивных жестах жилистые руки мужчин. Судя по ним, на улице собрались батраки, у которых, в отличие от голодающих нищих, хватит сил что-нибудь разгромить.

Несмотря на то что ее защищал отряд гвардейцев, Невеньен стало страшно. И не только ей. Повозки, которые из-за людской запруды не могли пересечь улицу, скопились в несколько рядов, однако привычной ругани не было. Кучера тихо, чтобы не привлекать внимание озлобленных мужчин, кляли то мгновение, когда решили тут поехать, и старались сразу же развернуться в противоположную сторону. Зато на всю улицу гремели другие кличи:

— Долой пособников Тьмы! За пресветлых када-ри! За Дитя Цветка! Бей еретиков!

Невзирая на столь яростные призывы, пока никто никого не бил. Однако это не значило, что избитых не было раньше или они не появятся сейчас. Со всей главной улицы к толпе подтягивались мрачные стражники в коричневых мундирах. На плечах некоторых блестели эмблемы магической стражи. У Невеньен отлегло от сердца — благодаря их мощи назревающая потасовка, скорее всего, обойдется без потерь.

— Что там такое? — спросила Бьелен, встревоженно вслушивающаяся в крики.

Ваньет молчал. Вместо него ответил Парди.

— Пьяное сборище, леди Бьелен. Говорят, кто-то в таверне неподалеку заявил, будто жрецы прячут Дитя Цветка, и все пошли выяснять, правда ли это.