Он снова любовно посмотрел на Бутон, и Невеньен поразилась тому, как оживает при этом безразличное лицо жреца.

— Переведя текст, мы обнаружили шифр в одной из книг, — он указал на фолиант перед резервуаром. — Над его разгадыванием пришлось поломать голову, но в итоге мы обнаружили руководство по выращиванию божественного Цветка.

Невеньен с трудом сдержала порыв заткнуть уши — и не только из-за протяжной мелодии и низких мужских голосов, которые наводили на нее оцепенение.

— Вы говорите так, словно рождение божественных существ — это нечто, подвластное каждому человеку! — возмутилась она.

— Ни в коем случае! — брови Паньерда взлетели вверх, словно его обидели слова королевы. — Это очень сложный процесс, в котором мы и сами до конца не разобрались!

Невеньен прикусила губу. Она имела в виду совсем другое.

— Особую сложность представила подготовка жрецов, которые будут исполнять Песнь Жизни. Как выяснилось, что када-ри можно оживить только так, — продолжал хранитель.

— Но ведь ее знает каждый жрец! — удивился Тьер. — Не мне напоминать вам, но она звучит почти на всех церемониях.

— Она не исполняется магами, — вежливо поправил Паньерд. — Не особо подготовленными магами, если вернее. Думаю, и не мне напоминать вам, что готовить магов для служения богов строго запретили пятьсот лет назад. Нам пришлось исправить эту ошибку.

Невеньен изумленно обернулась на поющих жрецов. Так они еще и маги…

— То есть вы хотите сказать, что када-ри не спускаются с Небес, а появляются на земле при помощи… руководства, песнопений и магов? — мрачно уточнил Тьер после недолгого молчания.

— Нет, что вы, — жрец взволнованно сложил руки перед грудью. — Судя по всему, так появляются лишь Дети Цветка, а не все када-ри. И естественно, все это происходит с позволения богов. Без их благословения превратить обычный цветочный бутон во чрево, из которого выйдет спаситель Кинамы, просто невозможно! Вся наша находка и сопутствующая нам удача не что иное, как божественное провидение!

— Обычный цветочный бутон? — Невеньен, не поверив, наконец осмелилась дотронуться до Цветка.

Он был гладким, словно полированный камень, но теплым, будто этот камень в летний день нагрело солнце. По светлым прожилкам, как по венам, струилась жидкость, собираясь в сгустки и ускоряясь после каждого удара в барабан, а потом снова замедляясь. Это было не растение, это было живое существо, и его появление без участия богов действительно было невозможным. Невеньен немного успокоилась — ее мир, в котором светлые духи стояли выше людей, пока еще не переворачивался, хотя жрец только что его чуть не разрушил.

— Мы взяли обычный росток розы — королевы цветов, — подтвердил Паньерд, — и поместили его в сосуд с крошкой майгин-таров.

Так вот что это была за голубая пыль в воде…

— Росток стал впитывать измельченные кристаллы. Чем больше корма мы ему давали, тем скорее он менялся. Все началось с отпавшего стебля, а затем изменились форма и цвет. Посмотрите, как сильно Бутон отличается от красной розы, которую мы брали изначально.

Между ними действительно не было ничего общего. Другой цвет, другая форма лепестков, не говоря уже о размере цветка. Сейчас бутон скорее походил на лазурный лотос.

— Сколько же майгин-таров вы истратили, чтобы он увеличился до таких размеров? — спросил Тьер. — И главное, что меня интересует, — откуда вы взяли такое количество волшебных кристаллов?

— Нам их предоставил лорд Гередьес. Переведя книгу, мы обратились к королю Тэрьину, но из-за болезни он не смог заняться нами. Тогда нас направили к его наследнику, и он проявил к нашему открытию большой интерес. Лорд Гередьес принял решение скрыть Цветок от людских глаз, чтобы не ввести подданных в заблуждение и не разочаровывать их в случае нашей неудачи. Он снабжал нас всем необходимым, и если нас ждет успех, то это во многом его заслуга, — тихо заключил жрец.

Гередьес вовсе не наплевал на северян. Все это время он держал в секрете способ их спасти, опасаясь, что народ неправильно воспримет правду о возникновении када-ри. Наверное, он собирался позже с триумфом показать Дитя Цветка и помочь северянам, но не успел… У Невеньен заныло внутри. Гередьес вовсе не был равнодушным чудовищем, каким она его считала. Первозданный Хаос, что же она натворила, дав разрешение на его убийство?

— Вы не ответили, сколько было потрачено ресурсов на выращивание Цветка, — напомнил жрецу Тьер.

— Две обычных водяных бочки, наполненные майгин-тарами.

Тьер крякнул.

— Да на это можно половину королевства купить!

— Чудеса стоят дорого, — заметил жрец.

Советник поморщился.

— И сколько вам еще нужно? Надеюсь, вы не опустошите всю нашу сокровищницу?

— Неужели вы будете обсуждать мелочные денежные вопросы перед лицом божественного существа? — с искренним возмущением спросил Паньерд.

— Возможно, только перед лицом божественного существа вам и удастся уговорить меня согласиться на разорение сокровищницы.

Хранитель Цветка нетерпеливо вздохнул.

— Лорд Тьер, как мы выяснили во время наших исследований, сокровищница с майгин-тарами создавалась специально для этого — чтобы при необходимости вырастить Дитя Цветка не нужно было скупать по заоблачной цене кристаллы по всей Кинаме. В случае катастрофы, которая произошла в Аримине, у короля уже были бы готовые запасы камней.

— Но мне всегда говорили, что майгин-тары хранятся в сокровищнице по другим причинам, — перебила Невеньен. — Чтобы отдельные маги не получали слишком большую силу и не могли выступить против законной власти; чтобы можно было вооружить ими армию магов при войне с другим государством; чтобы в крайнем случае продать часть камней и наполнить королевскую казну… Причин много, но об этой цели никто никогда не упоминал!

— О ней знали только члены королевской семьи, — Паньерд с грустью развел руками. — Когда Эрьес Отступник приказал перебить всех без исключения, то никого не осталось в живых, чтобы об этом рассказать. Мы нашли в своей библиотеке соответствующие упоминания только благодаря благоволению Небес.

Тьер исподлобья глянул на настоятеля.

— Значит, доступ к сокровищнице с майгин-тарами и есть та причина, из-за которой вы решили прийти к нам.

— Мы предлагаем вам великое чудо, которое укрепит новую власть и навсегда убедит ваших врагов в вашем могуществе. И вы не поступитесь за него несколькими майгин-тарами? — деланно удивился Рагодьет.

Плечи Паньерда поднялись и опустились на краткое мгновение — он снова вздохнул и в который раз быстро, украдкой погладил матовый лепесток Бутона. Губы жреца искривились. Ему было неприятно, что перед светлым духом устраивают торг. Невеньен понимала хранителя — ее тоже коробила вопиющая приземленность беседы.

— Мы снабдим вас майгин-тарами, — произнесла она.

— Не торопитесь, моя королева, — предостерег Тьер. — Настоятель Рагодьет, о чем вы не договариваете? Если бы все дело было в нескольких майгин-тарах, то вы, с вашим состоянием и связями, решили бы эту проблему сами.

— Хорошо, — нехотя согласился настоятель. — Допустим, нам нужно больше, чем несколько кристаллов. Мы не знаем наверняка, сколько именно, но без них Цветок не может созреть и раскрыться.

— Таким количеством майгин-таров мы можем вооружить армию магов, равноценную по силе када-ри. В чем будет преимущество?

— Преимущество? — Рагодьет всплеснул руками. — Дух, которого вам ниспослали боги, и армия из обычных людей — вы что, не видите здесь преимущества?

Тьер что-то ответил ему, но Невеньен не вслушивалась. Она смотрела на Паньерда, во взгляде которого появлялось тем больше отчаяния, чем больше новых возражений находил главный советник. Жрец боялся того, что Тьер может отказать настоятелю, и Цветок без майгин-таров погибнет. «Пожалуйста», — попросил жрец королеву одними губами. В его глазах стояла мольба.

Он любил нерожденное дитя богов как своего собственного ребенка.