А ведь она так и не поблагодарила его за спасение из Гайдеварда. Невеньен свесила ноги с кровати, нашаривая сапоги. Если ей суждено умереть от руки предателя, то пусть Иньит хотя бы не считает ее неблагодарной. Она должна была сказать ему, что в последние мгновения будет думать только о нем. А если убийца захочет умертвить вместо нее Иньита, то пусть лучше они умрут вместе.
Когда ее басом позвал телохранитель, Невеньен успела натянуть платье и взять пояс, который от неожиданности выпал из пальцев.
— Моя королева! Вы не спите?
Она раздраженно подумала, что даже если бы и спала, то уже все равно бы проснулась.
— Нет. Что такое?
— К вам леди Бьелен.
Невеньен опешила. Сестра обращалась с проблемами к Тьеру, так как с тем, с чем не удавалось справиться ей, королева и подавно не разобралась бы. На дружеский визит это тоже было не похоже. После Гайдеварда они общались только по делу, сделав вид, что никакого пленения не было. Бьелен быстро вернула себе игривые манеры, и ей явно не хотелось ни о чем вспоминать. Невеньен тоже не горела желанием поднимать в памяти эпизоды, в которых она по ночам от отчаяния кусала себе локти или дрожала в главном зале, боясь, что секретарь повернется и заметит, как она льет яд ему в кубок.
В общем, в лагере между ними все пошло по-старому. Так и что тогда Бьелен здесь делать?
— По какому она вопросу?
— Великая Бездна! — раздался сердитый голос сестры. — Мне кричать об этом на весь лагерь? Ты что, не пустишь меня?
То, что она отказалась назвать причину, настораживало. Впрочем, Бьелен могла сделать это просто из вредности.
— Заходи, — поколебавшись, ответила Невеньен.
Она приосанилась, готовясь к очередной словесной битве. Однако у нее открылся рот, когда Бьелен, сопровождаемая двумя телохранителями, ступила в шатер. Следовавшая за ней служанка держала в руках поднос с бутылкой сантийского вина и двумя серебряными кубками, инкрустированными драгоценными камнями.
— Темновато, но обстановка подходящая, — сказала сестра, придирчиво осмотрев «кабинет». — Надеюсь, ты не против выпить со мной?
— Но…
Выбитая из колеи внезапным предложением, Невеньен не могла подобрать слов. Выпить? С женщиной, которая, несмотря на все то, через что они прошли, оставалась любовницей ее погибшего мужа и соперницей? Может, это она хочет ее отравить?
Не дождавшись ответа, Бьелен пристально вгляделась в ее лицо. Когда она заговорила, ее голос был на удивление мягким.
— Послушай. Я знаю, как это тяжело — потерять любимую служанку. Когда убили Лиму, мне было не до оплакивания. И тебе сейчас тоже. Если их души все еще бродят по земле, то им будет приятно, что мы о них вспоминаем.
Невеньен уставилась на свои ноги. Намерения Бьелен были самыми чистыми. А она уже понапридумывала…
— Если ты мне не веришь, я выпью первой, — сменив тон на бодрый, произнесла сестра и повернулась к бледной невыразительной служанке. — Илга, налей-ка мне вина.
Девушка, почти точная копия серенькой Лимы, наполнила кубок. Бьелен, подняв его тонкими пальцами, на которых блеснули золотые кольца, пригубила красный напиток.
— Ну как, я прошла проверку? — насмешливо спросила она.
Бьелен была бы не Бьелен, если бы не нашла, над чем поиздеваться. Особенно если повод для этого она создала сама.
— Присаживайся, — вздохнула Невеньен.
Ради памяти Эсти она готова вытерпеть острый язык сестры и даже отложить посещение Иньита.
Служанка, поставив поднос, по приказанию хозяйки исчезла за пологом. Невеньен села за стол, пригласив Бьелен присоединиться к ней. Однако та, бросив на стул плащ с куньей подкладкой и оставшись в бордовом платье, медлила и смотрела на застывших у входа гвардейцев.
— Скажи мне, сестра, мы с тобой будем вдвоем или нет? Я, конечно, не против совместного времяпровождения вчетвером, — она многозначительно подвигала бровью, — но предпочла бы сегодня приличную компанию. Или меня нужно обыскать на предмет спрятанных в чулке ножей?
Она подмигнула Парди — самому привлекательному из двух мужчин. Тот усмехнулся и медленно, но все же отвел взгляд в сторону.
— Обойдемся без этого, — строго произнесла Невеньен. Еще не хватало Бьелен соблазнять ее телохранителей. — Гвардейцы, оставьте нас.
Когда полог опустился, Бьелен села напротив сестры и сама налила ей вина, заодно и обновив напиток в своем кубке. Невеньен вдохнула насыщенный цветочный аромат и попробовала холодную жидкость. Пречистые Небеса, какой приятный, совсем не терпкий вкус… Не зря сантийское считалось лучшим из вин. Оно напоминало о теплом, ласковом лете, и Невеньен на мгновение поддалась его очарованию.
— Где ты достала сантийское? — спросила она.
Личные финансы Бьелен тоже находились на грани краха. Большую часть своего состояния она носила на себе в виде немногих украшений, и позволить себе такое дорогое вино она вряд ли могла.
— Лардамьел поделился, — сестра пожала плечами. — Думал, что я выпью вместе с ним и он под это дело завалит меня в своем шатре, а я взяла бутылку, поблагодарила и ушла. Ты бы видела его рожу.
Невеньен, не удержавшись, прыснула со смеху. Лорд Лардамьел, один из союзников, приведший всего пятьдесят человек, был очень глуп, невероятно спесив и чрезвычайно жаден. Им было несложно управлять, но вытерпеть его общество было почти невозможно. Лардамьел искренне гордился своим «неоценимым» вкладом и считал, что имеет полное право на то, чтобы с ним делились всеми планами и спрашивали его совета. Ламану стоило больших усилий держать этого мужчину подальше от себя, и Невеньен многое отдала бы за то, чтобы посмотреть, как у него меняется лицо, когда Бьелен забирала дорогое вино.
Смех прозвучал в темной палатке неожиданно жутко. Невеньен, испугавшись и укорив себя за неподобающее поведение, замолчала. Как она вообще осмелилась веселиться, когда к их лагерю приближались северные волки Таннеса, среди союзников прятался предатель, а Эсти лежала на погребальном костре? Бдение возле нее отстаивал Бирди, но, по совести, это должна была делать Невеньен. Ведь служанка погибла из-за нее.
Бьелен, которая тоже уже начала улыбаться, погрустнела.
— Ну, что пригорюнилась? Эсти вспомнила?
Невеньен кивнула.
— Извини.
— Извиняться тебе нужно не передо мной, а перед духом Эсти, если только она не одобряла смех. Но мне кажется, что все было как раз наоборот, — Бьелен положила подбородок на изгиб ладони и сделала из кубка глоток. — Лима, к примеру, сама говорила мне, что не хочет, чтобы возле ее погребального костра кто-то рыдал. Звук плача приводил ее в ужаснейшее раздражение, а сцены с семьями, воющими над мертвецами, заставляли ее выдирать волосы. Душа отправляется на Небеса, в Энэвьелад — над чем тут горевать? Остается только молиться, что кто-нибудь сложил для Лимы погребальный костер, чтобы она наверняка достигла Небес, — печально добавила Бьелен.
Разбойники Джори и Анэмьит, усадив на коней трех девушек, не стали заморачиваться погребальными церемониями и бросили трупы прямо на тракте. После освобождения узнавать, как поступили с телами, времени не было. Невеньен надеялась, что если их обнаружил местный дорожный патруль, то стражники все же сложили костры, а не просто оттащили мертвых с пути и покидали гнить на обочине.
— Я не знаю, как Эсти относилась к плачу и смеху, — произнесла Невеньен. — Мы с ней никогда не говорили о таких вещах.
— Еще бы. Об этом не задумываешься, пока тебя не ударяет, — пробормотала Бьелен. — Но не думаю, чтобы она мечтала о том, как ты будешь убиваться. Ты ведь дорожила ей?
— Конечно!
Вот только осознание, что после ухода из родной семьи Эсти стала для нее самым близким человеком, пришло слишком поздно, когда служанке об этом было уже не сказать. Невеньен опять поникла.
— Тогда выпьем за дорогих нам подруг, — тихо сказала Бьелен, легонько стукнув краешком своего кубка о ее кубок.
После еще нескольких глотков Бьелен потянуло на забавные истории об их с Лимой приключениях, и Невеньен, как ни старалась, уже не могла не хихикать. Сестра рассказала в грубовато-непринужденной манере, свойственной скорее простолюдинам, чем аристократам, но Невеньен не обращала на это внимание и с неподдельным интересом слушала повороты сюжета. А потом и сама поделилась парой баек о неудачных любовных похождениях, которые ей когда-то поведала о себе Эсти.