Я ахнула, поднимая на его глаза. Он ухмыльнулся. Это больше не был Кейд. Он был не Кейдом.

— Данте?

Я отодвинулась от него, когда он рассмеялся, его жестокий смех прожег меня насквозь.

— Нет! — я отчаянно затрясла головой, мои руки старались нащупать позади меня твердую поверхность. — Нет!

— Упс! — Данте весело промурлыкал, подмигивая мне. — Ты скажешь Кейду, или же мне сделать это?

Я подалась вперед, хватаясь за его рубашку.

— Нет, пожалуйста. Ты не можешь сказать ему.

— Сказать ему что, Белль? Как легко ты кончила для меня? Как громко ты кричала, когда я наполнял твою тугую киску своим членом? Или может то, как счастлива ты будешь, взращивая в себе моего сына или же мою дочь?

Я упала на пол, изо всех сил стараясь сделать вдох, превозмогая мучительную боль.

— Нет, я не хочу этого. Не хочу твоего...

— Ах, какая жалость. — Он вновь рассмеялся. — Но ты не сможешь избавиться от него на этот раз, не так ли?

— Нет, — задохнулась я. Я не могла, только не снова. Я никогда так и не смогла простить себя за то, что отняла жизнь у моего собственного ребенка, даже несмотря на то, что все внутри меня говорило, что я поступала правильно. — Я не могу. Я не смогу.

— Тогда… ты знаешь, что тебе нужно делать! — он погладил меня по щеке, его коварная усмешка разбила мне сердце, когда он развернулся и направился прочь, бросая мне в след. — Сделай это, Стар. Сделай.

Я подскочила на кровати, мое сердце буквально выскакивало из груди, в то время как слезы, не прекращаясь, струились по лицу.

— Это был всего лишь сон, Фэй. Только лишь сон, — повторяла я себе вновь и вновь, стискивая хлопковую простынь на кровати, нуждаясь ощутить что-то настоящее, чтобы осознать, что я наконец проснулась, а Данте исчез.

Я отчаянно пыталась восстановить контроль, стараясь совладать со своим учащенным дыханием, что отдавалось болью в груди, когда я выбралась из кровати и направилась в душ. Отчаянное стремление избавиться от пота и слез было невообразимым. Потому как эти слезы и пот были пролиты для Данте. Он не заслуживал ни единой моей эмоции.

Включая горячую воду на самый максимум, я стиснула зубы от боли. Слезы не прекращали струиться по моим щекам, напоминая тем самым, что с каждым днем росло внутри меня. Я убавила горячую воду и спустилась по стене вниз, обнимая колени, когда позволила опустошающему горю поглотить меня

Я почувствовала тошноту, когда образы меня, умоляющей Данте трахнуть меня, ворвались в мой разум. То, как он заставил мое тело пылать для него, беря меня самыми извращенными и больными способами, которые заставляли меня желать большего. Кейд просто не сможет пережить этого. Он сказал, что ему известно о том, что Данте насиловал меня. Как я могла сказать ему, что это всего лишь отчасти правда, ведь я по своей воле отдавалась ему? Теперь он знал, знал, что я была шлюхой, которая позволила его брату трахать себя. Я знала, что на тот момент я ничего не помнила, страдая от потери памяти, но сможет ли принять это Кейд? Это казалось слишком неправдоподобным для правды. Та боль, которую я прочла в его взгляде, когда он уходил, была тем, что я никогда не хотела, чтобы он чувствовал.

Даже если бы я ему рассказала все, и он каким-то образом поверил мне, то из этого все равно бы не вышло ничего хорошего. Данте мог прислать ему видео с записью, и Кейд бы всегда прокручивал увиденное в своей голове, разрушая себя изнутри все больше и больше до того момента, пока, наконец, он бы не смог смотреть на меня, не представляя того, что было на записи. А затем, когда появится на свет ребенок? СМИ просто сойдут с ума. Моей карьере придет конец. И как итог, я бы осталась одна с ребенком, который бы служил мне постоянным напоминанием, что произошло, и кого я потеряла. Я всегда считала, что любовь, которую мы выстроили, была до невозможного крепка, и ее нельзя разрушить, но случилось так, что именно я разрушила Кейда.

Данте во сне был прав. Я знала, что мне нужно было делать, и я хотела сделать это, чтобы спасти и уберечь мужчину, которого я любила, от позора и душевной боли.

Я вышла из душа и поспешила в свою комнату, избегая смотреть в глаза Фрэнку, когда проходила мимо него, стоящего, прислонившись к дверному проему своей комнаты.

— Звонила Эми. — Я остановилась, но не повернулась. — Она нашла Кейда, накачавшегося виски в своем кабинете прошлой ночью. Она позаботилась о нем, но хочет знать, что произошло.

Мне и так было известно, что она позаботилась о нем. Чуть раньше я испытала момент слабости и позвонила на его сотовый. Она ответила сонным голосом, и я услышала, как Кейд что-то неразборчиво бормочет и стонет на заднем плане. От этого мое сердце покрылось льдом, защищая меня от того, что вот-вот должно было произойти.

Я не ответила ему и направилась в свою комнату, где позволила глубокому вздоху обжечь мои легкие. Взгляд сосредоточился на красном пятне на белом постельном белье. Ноги понесли меня по направлению кровати, тогда как, разум затуманился от увиденной крови на простыни. Руки инстинктивно обернулись вокруг живота. Там было достаточно крови для выкидыша, но, также, это могло быть лишь его первым признаком. Мое тело подверглось слишком сильной эмоциональной перегрузке. С трясущимися руками я подняла телефонную трубку и набрала номер.

— Привет.

— Алекс, привет. Это Фэй.

В телефонной трубке меня поприветствовала тишина и какие-то приглушенные звуки.

— Привет, Фэй. Ты в порядке?

— Мне нужно попросить тебя о большом одолжении, которое требует конфиденциальности.

На линии послышался треск.

— Хорошо, но мне не нравится это, Фэй. Кейд мой хороший друг.

— Я понимаю, но я бы не стала просить тебя, если бы могла пойти к своему доктору.

— Хорошо. Ты хочешь, чтобы я приехал к тебе?

— Да, и мне нужно, чтобы ты кое-что привез с собой. А также, чтобы оставил любые вопросы и осуждение.

— В первую очередь, Фэй, я доктор. — В его голосе послышалась обида, и я испытала приступ вины. В последнее время я всех огорчала.

На линии раздалось еще больше потрескиваний.

— Мне нужно УЗИ, — выпалила я.

— Хорошо, я буду у тебя через пару часов.

Как только я положила трубку, раздался еще один звонок. Я поднесла трубку к уху и пробормотала:

— Да?

На линии раздался голос Данте. Я начала бить телефонную трубку вновь и вновь о поверхность стола, пока она, в конце концов, не разлетелась на части.

Мой взгляд был прикован к разбитому телефону. Какого хрена? Внутри телефонной трубки было записывающее устройство. Мои руки отчаянно дрожали, когда я взяла его. Я прекрасно знала, что это такое. Мы уже устанавливали такие, когда я получала назойливые звонки от сталкера, который мне постоянно названивал, но это было несколько лет назад. Это должно быть был Данте. О, Господи. Неужели у него все еще были свои люди здесь? Внутри нашего круга доверенных лиц? Тогда кому я могла на самом деле доверять? И могла ли вообще? Что если Алекс работает на него? А что если в моем доме были также установлены камеры? Ох, бл*дь, что если он видел меня с Кейдом?

Глава 14 

ПОХМЕЛЬЕ

Кейд

Я чувствовал себя дерьмово. Все болело, и в довершение всего я проснулся наполовину раздетый с Эми, которая спала рядом со мной, держа тазик для рвоты в своих руках. Слава Господу, в нем ничего не было, когда он выпал из ее рук.

День прошел, как в тумане, я поглощал воду галлонами и, не снимая, носил очки, чтобы защитить свои глаза от яркого света, который так безжалостно жег их своими лучами. Солнце было слишком ярким, голоса слишком громкими, а взгляды слишком многозначительными. Дженсон не отходил от меня, и я был рад, но, одновременно с этим, во мне кипела ярость. Все, что выходило из его рта, звучало снисходительно, и я хотел надрать ему задницу и умереть.