Старый я чуть не упал к ее ногам, чтобы дотянуться. Он поймал ее ладонь, я вздрогнул, зная, что она ненавидит это, но она и глазом не моргнула. Она тепло улыбнулась ему, и он запинался:

— Думаю, ты… то есть, это… поразительно. Благодарю, богиня, — он поцеловал ее пальцы, и ей… понравилось.

— Хмм, — она улыбнулась. — Не за что.

Кадам громко кашлянул.

— Думаю, нам пора начать путешествие. Или вы хотите сказать что-то еще… богиня? — он понимающе смотрел на нее.

Ана сжалась под взглядом наставника и отпрянула на шаг. Но она посмотрела на меня с насмешкой во взгляде. Я вскинул голову в ответ. Если она хотела борьбы, она ее получит. Ее грудь вздымалась, руки напряглись, словно она хотела прыгнуть. Я вдруг вспомнил гонку в лесу, девушку, что хотела, чтобы я поймал ее. Мои пальцы подрагивали в предвкушении. Это была Ана. Должна быть.

«Думаю, нам нужно поговорить», — сказал я.

Она прищурилась.

— Я сказала все, что было необходимо, — она улыбнулась остальным. — До встречи, друзья мои.

Тело Аны затвердело, и Келси быстро спросила:

— Когда мы встретимся снова?

Но богиня только подмигнула ей и снова стала восковой.

Я смотрел, ожидая ее появления, но она словно хотела заставить меня ждать. Рен закричал на прежнего меня и ударил. Я скривился, снова ощутив этот удар.

— Если я еще раз увижу, что ты так обходишься с Келси, я тебя не просто побью. Рекомендую извиниться. Я понятно выразился, братец? — потребовал Рен.

Он ушел с Кадамом, а я слушал, как извиняюсь перед Келлс и спрашиваю, осталась ли она моей девушкой. Келси кивнула, и я видел, что она не так злится, как я только что, когда увидел, как Ана флиртует с прежним мной. Если бы Рен бросался на богиню, она бы злилась. Или расстроилась бы. Но ко мне она этого не испытывала. Я скучал по Келлс. Но она была счастлива. Она жила дальше. Пора и мне так сделать.

Они ушли, а Ана все еще не появлялась. Я скрестил руки на груди и сказал:

— Может, пора объясниться?

В ответ из ножен вытащили меч, я не успел отреагировать, его кончик прижался к моей шее сзади.

— Продолжим начатое, тигр? — спросил мягкий голос.

Глава 33

Храм воды 

Быстро попятившись, она бросила мне другой меч.

Я схватил оружие в воздухе.

— Где ты это взяла? — спросил я, восхищаясь серым мечом, отполированным и острым.

Ана пожала плечами.

— Одолжила у военачальника.

Я хмыкнул.

— Опять уходила куда-то без меня?

С волчьей улыбкой она сказала:

— Одолей меня, и я расскажу.

Она прыгнула, меч опускался с такой силой, что снес бы мою голову. Я развернулся и встретил ее меч с дождем искр. Я оттолкнул ее, но она с кошачьей грацией прыгнула и задела мою руку. Кровь потекла к моему локтю. Я хмуро посмотрел на то, как рана заживает.

— Зачем, Ана?

Она двигалась, ожидая моей атаки, и ответила:

— Зачем ты задаешь так много вопросов?

— Может, потому что ты никогда не говоришь, что с тобой.

— Может, я просто покажу?

Она ударяла мечом, отбивала и атаковала с идеальной симметрией. Ее волосы взлетали дугой за ней, и если бы я мог сидеть и смотреть на нее в действии, я был бы рад. Ана была лучше Кадама. И меня.

Подростком я смотрел, как она сражается с моей матерью, которую Кадам считал непобедимой. Тогда я не оценил навыки Аны, но ощутил их теперь. Ана одолела мою мать. Она танцевала вокруг меня, ее оружие гудело. Звон мечей был сладкой песней, но опасной, что воплощала саму женщину.

Ана ударила по моему запястью, рукоять меча ударила о камень с такой силой, что он разбился. Я отскочил, развернулся в воздухе и оттолкнулся от стены. Полетев к ней, я нацелил меч в ее живот, но она извернулась, и я перекатился и занял стойку. Мы сражались долго. Восковая статуя потеряла руки, а потом и голову. Я цокнул языком и сказал, что она не уважает богиню.

— Это ты не уважаешь богиню, — она тяжело дышала, вытирая струйку крови со рта.

В чем я ее не уважаю? Она хотела боя. Я воспользовался ее отвлечением и опустил рукоять меча на ее запястье. Она выронила меч, и он отъехал. Я хотел схватить ее, она извернулась, сделала сальто назад и ударила меня по подбородку в процессе. Она встала, и меч снова был в ее руке.

— Это в твоем стиле, — сказала она. — Кусать кормящую руку.

— Ты путаешь меня с псом, — сказал я. — Я могу кормиться сам.

— Ах, да. Я забываю, что я тебе ни для чего не нужна.

Ана бросилась вперед, не сводя с меня взгляда. Я остановил ее удар мечом, руки и ноги напряглись. Я не пытался победить, но не давал пронзить мое сердце мечом, чего она, похоже, добивалась.

Я надеялся, что она успокоится, но ее сила не угасала, а только распалялась. Если я не остановлю бой, кто-то серьезно пострадает. Она задела мои пятки, вспорола щеку и ранила плечо, и я зарычал:

— Ты пытаешься убить меня?

— Если бы я хотела, ты был бы уже мертв.

— Я не учил тебя, что дразнить тигра глупо?

Она с насмешкой ответила.

— Что сделаешь, эбеновый мой? Выпустишь когти? Давай. Я знаю твои трюки, — она чихнула, вытерла нос и оставила полоску грязи.

— Не все, — пробормотал я.

— Он был бы противником получше, — она меня не слушала. — Но ты все же попробовал. Уверяю, я не привыкла к такому, — она расхаживала, щуря глаза с мечом наготове. Она рявкнула. — Давай. Нападай, — дико размахивая руками, она дразнила. — Стань тигром, и мы посмотрим, что ты сможешь против меня. Но ты не станешь. Нет. Ты слишком робок для этого. Ты долго бегал за смертными.

Мы ходили вокруг друг друга. Что-то шло не так, но я не мог понять.

— Ты забываешь, что ты тоже была смертной, — сказал я.

— Была. Я не была слабой.

Я вскинул бровь, и она зарычала и бросилась, решив, что я намекаю на ее детство. Разве она не знала, что я не стал бы так ее попрекать? Мне было плохо от одной мысли.

Уклоняясь и защищаясь, я мог лишь стоять на месте. Она отодвигала меня, дразнила, но я не хотел ранить ее, и мы оба уставали. Она могла исцелиться камандалой, но если я нанесу смертельный удар? Я себя не прощу.

Ане надоело мое замешательство. Она ударила.

— Я упоминала, что ты стареешь? Твоя версия младше точеная, с широкими плечами. Боюсь, ты размяк. Твой тигр подтянут. А у тебя заметен второй подбородок, а мышцы похоже на тесто до выпекания. И твои волосы редеют, — дразнила она. — Может, потому что ты ешь мало красного мяса.

Я застыл от ее словесной атаки. Она шутит? Я невольно провел рукой по голове, зарычал, когда она фыркнула. Ана развернулась и подняла меч. Она отвлекала меня, ударяя по моему эго. К моему недовольству, это сработало.

Она прижала меч к моей груди и добавила:

— Видишь? Ты мне уже не соперник. Я только за последнюю минуту могла убить тебя несколько раз. И я даже не использовала силы. Так ты ослаб.

Я вскинул руки, прищурился и сказал:

— Ты перегибаешь, Ана. Не знаю, что у тебя в голове. Хотел бы я знать. Но раз ты мне не доверяешь, думаю, лучше и не сражаться с тобой сейчас.

— Конечно, ты не хочешь сражаться, — рявкнула она. — Ты ничего со мной не хочешь. Ты размяк, ты можешь сражаться лишь пустыми словами. Ты держишь меня при себе, когда тебе это нужно, а потом отбрасываешь, когда хочешь побыть один. Я тебя не понимаю. Ты бился с Келси. Она даже стала неплохим воином. Почему ты не хочешь делать так со мной? Хоть это ты сделать должен.

Я фыркнул и сказал:

— Келси не пыталась убить меня на тренировках. А еще тебе не нужно мое обучение. Ты уже лучше меня. Это ты хотела услышать? Что ты сильнее? Это логично. Ты богиня.

— Да, — заорала она. — Я сильная и неприкасаемая богиня Дурга. Слишком хороша, чтобы стараться. Я океан, а другие женщины — ручьи. Но куда мужчины ходят пить? Из соленого моря или к свежим водам ручьев?

Я смотрел на нее без слов, пораженный поворотом. Она сморщила нос и оскалилась.