— Мне они безразличны и потому мне нет до них дела.

— Какой печальный образ жизни.

— Не скажи. Особенно, учитывая альтернативу — ты сама тому яркий пример, — язвительно ответил он. — Часто ли твое сердце подсказывало тебе правильный выбор?

Я не ответила. Хотя у меня был достаточно весомый ответ, я не собиралась делиться с ним. Он его не заслуживал. Я никогда больше не стану ни чем с ним делиться.

— Твое молчание говорит само за себя.

— Как и твои снисходительные намеки.

Я подняла мой вибрирующий телефон и мельком глянула на сообщение от Габриэля:

«Мы упустили Энгеля. Доминик пропал. Срочно возвращайся домой».

Кто не успел, тот опоздал. История моей жизни.

Доминик выдернул телефон у меня из рук.

— Полагаю, нам просто стоит посмотреть, куда заведет тебя твое сердце, как много еще испытаний ты сможешь вынести. Думаю, ты тоже понимаешь, что для тебя это только начало.

У меня похолодело внутри от дурного предчувствия.

Больше всего мне хотелось быть как можно дальше от Доминика Хантингтона и всех его тонко завуалированных угроз и манипуляций. Но сбежать я не могла, да и бежать мне было некуда. Я застряла здесь, брошенная на милость очередной пакости, которую он спланировал для меня. Все, что мне оставалось делать — это продолжать двигаться вперед, в глубине души зная, что там меня поджидает нечто ужасное.

Глава 42

Ужасная правда

В серебристом свете луны заброшенная церковь казалась больше, чем она была на самом деле. Из окна лимузина я заметила ряды заколоченных окон вдоль фасада разрушающегося здания, отбрасывавшего на нас зловещую тень. Об этой части кладбища Холлоу Хиллс я только слышала, но никогда не видела раньше, в частности, потому что это было не самым безопасным местом для прогулок.

— Леди, на выход.

Тейлор вышла из лимузина, даже не моргнув глазом. Она была совершенно не в себе и это едва ли было ее виной, но от этого мне не расхотелось свернуть ее хорошенькую шейку. И я это непременно сделаю… если нам удастся выбраться из этого переплета живыми.

— Ну же, ангел, — произнес Доминик, когда я не шелохнулась со своего места. — Ты ведь прекрасно знаешь, что не позволишь ей пойти без тебя.

Он был прав. Я была здесь только по одной причине — защитить Тейлор от Доминика, и сделать это я могла только заглушив свои чувства, кричавшие мне спасать себя и бежать. Я вышла из лимузина, опустив стиснутые в кулаки руки и пытаясь сдержать желание напасть на него прямо здесь и сейчас. Что хорошего вышло бы из этого? Он был сильнее меня и быстрее. И мне пришлось бы нести Тейлор. Бороться с ним было бы бесполезно. Нужно было найти другой выход. Мне следовало как-то его перехитрить.

Но сначала мне нужно было выяснить, что он задумал.

— Значит, это та часть, в которой ты будешь притворяться милым и человечным, а затем нападешь на нас, когда мы меньше всего будем этого ожидать? — Я хотела казаться легкомысленной, не боящейся того, что могло быть дальше. Тем не менее, мои руки дрожали, а воздух вокруг казался все гуще, и наполнять им легкие становилось все сложнее и сложнее.

— Нет, любимая. Мы уже играли в эту игру, — повернулся он ко мне с улыбкой, когда мы миновали кладбищенские ворота и поплелись к старой, заброшенной церкви. — Уверен, ты прекрасно это помнишь, — добавил Доминик, открывая перед нами дверь.

Насколько же нужно быть мерзким, чтобы получать удовольствие от чужой боли.

— Ты извращенец.

— Само собой, — легко согласился он. — В этом у меня нет никаких сомнений. — Он остановился посередине комнаты и оглянулся вокруг, будто ища что-то, что он потерял.

Оглядевшись в пустующем зале, я содрогнулась. Алтарь и церковные скамьи отсутствовали, а то, что осталось, было либо разрушено дождем, либо покрыто черной сажей, оставшейся после пожара, охватившего церковь и половину прилегающего кладбища несколько десятилетий назад. Сквозь разбитые окна, я разглядела остатки могильных камней, неодобрительно взиравших на нас, будто останки зрителей; у их ног вился туман, маня нас присоединится к ним в их последнем танце.

Я снова поежилась, чувствуя, как волоски на теле встают дыбом.

— Все это из-за того, что кое-кто обратил в пыль твою вампирскую игрушку.

Его лицо ожесточилось.

— Следи за языком, ангел.

Я воспрянула духом, поняв, что задела его за живое.

— Но это же правда, не так ли? Ты взъелся на весь мир, потому что она умерла и ты ничего не можешь с этим поделать, поэтому считаешь это оправданием, чтобы причинять всем боль вокруг себя.

Его лицо перекосило от злости.

— Это жалко, скажу тебе я.

— Твоего мнения никто не спрашивал. — От его голоса повеяло холодом.

— Как и всегда, — с горечью пробормотала я. Стараясь не смотреть ему в глаза, я покрепче скрестила руки на груди и потерла предплечья, пытаясь согреться. — Так каков же твой план? Заманить сюда мою сестру и Габриэля, чтобы пораздражать их своими играми в отмщение? — Мне следовало продолжать давить ему на мозоли.

Доминик схватил Тейлор за запястье и поволок ее прочь. Она неуклюже засеменила за ним.

— Они сюда не придут, — бросила я вдогонку, следуя за ним через промозглый зал. — У них есть дела поважнее, чем играть в твои ребяческие игры.

— Хорошо. — Его губы растянулись в злорадной усмешке. — Моих планов они не касаются.

Так, это здорово сбило меня с толку. Я думала, все было завязано на мести Тессе и Габриэлю за убийство Воскрешенной, которую он любил. Но если это не так, тогда какого черта мы здесь делаем?

Он остановился перед тем, что походило на комнату священника. Стены здесь покрывала плесень, а витражные окна были затянуты толстым слоем золы и грязи.

— Не покидай этой комнаты, — приказал Доминик, втолкнув туда Тейлор и закрыв за ней дверь.

— Ты не оставишь ее здесь! — Я попыталась его обойти, но он быстро выставил руку, преграждая мне путь.

— Поверь мне, ангел, ей намного безопаснее быть там, чем здесь с нами. Проходи, — приказал он. — У нас есть незаконченное дело.

От этих слов по спине пробежал холодок, но я понимала, что он прав. Так она хотя бы будет вне его досягаемости. К тому же, будучи полностью в его власти, она могла стать мне помехой.

— Ладно. Куда именно? — спросила я, изо всех сил стараясь не выдать свой страх голосом.

— Вот сюда, — он кивнул подбородком на одинокий стул, стоявший у входа в зал. — Садись.

— Я не выполняю приказы.

— А я не выношу капризных детей.

— А я не ре…

— Сядь. Сейчас же.

Я плюхнулась на стул и скрестила руки на груди, ожидая, когда же он соизволит разоткровенничаться.

Чтобы придумать, как улизнуть отсюда, сначала мне нужно было узнать, зачем я здесь. Но похоже, Доминик не спешил посвящать меня в свои планы и это начинало действовать мне на нервы.

— Долго еще ждать? — не выдержала я, когда он ничего не сказал.

Доминик оперся руками о подлокотники и наклонился ко мне.

— Какой же у тебя длинный язычок, ангел. Пора бы тебе уже научиться его вовремя прикусывать, а не искушать меня сделать это за тебя.

Я сглотнула, вся моя бравада тут же превратилась в пыль

— Так-то лучше, — холодно улыбнулся он, выпрямляясь. Он снова посмотрел на меня сверху вниз, его взгляд был острым, словно бритва, выражение лица твердым и отточенным до костей.

— Ты и вправду на редкость раздражающее создание.

Я хотела ответить ему, что это чувство было более чем взаимным, но вместо этого стиснула губы, боясь, как бы снова не ляпнуть чего лишнего.

— Как бы я ни пытался избавиться от тебя, мне все равно хочется тебя заполучить — перебороть и завладеть тобой.

Избавиться от меня? Завладеть мной? Мой разум завис от такой информации. Я просто не знала, что об этом и думать.

— Пожалуй, я недооценил твою способность создавать помехи, — невозмутимо продолжил Доминик. — Это не то, с чем я готов мириться.