Мира согласно кивнула. Если уж Ее Высочество вдруг заинтересовалась моей несравненной компанией — то отнюдь не потому, что с ума сходит по собакам, а потому, что изначально не собиралась разговаривать только с мужем и Мирой, а меня вовсе не считала серьезным противником.

Что ж, оно и к лучшему. Я совершенно не собиралась записываться в ее противники.

— Не переживай, — неизвестно в который раз повторила Мира вполголоса. — Если леди Джиллиан с тобой заговорила на равных на отвлеченные темы, никто из ее свиты тебя тронуть уже не посмеет. Это все равно что получить разом одобрение половины ирейского двора. Что бы она ни хотела на самом деле, будет здорово, если вы подружитесь. Можешь даже сказать, на что мы рассчитывали. Она и так знает, но честность оценит.

— Как и то, что это был твой совет, — вздохнула я.

— В придворных играх я не так сильна, чтобы не было понятно, где чей совет, — виновато улыбнулась Мира. — Но разве он плох?

— Нет, — вынужденно признала я. — Пожалуй, я бы и без него поступила именно так.

В течение вечера меня действительно не трогали. Все недобрые взгляды и перешептывания за спиной достались Третьему, который проигнорировал их с истинно королевским величием.

Ее Высочество выбрала для вечера пятнадцатую сонату придворного иринейского композитора — произведение длинное, сложное, невероятно красивое. Оно так и называлось — «Игра». Словно принцесса Иринеи желала бросить вызов — не то мужу, не то обществу в целом.

Я мало что могла оценить касательно исполнения (признаться, это вообще была первая композиция, услышанная мной вживую), но зачарованно следила за тем, как обманчиво легко и быстро порхают над клавишами тонкие пальчики леди Джиллиан. И невыносимо жалела, что дружбы у нас не получится.

Ее Высочество играла самозабвенно, с головой уйдя в музыку, напрочь забыв про нотные листы. Ее, казалось, не волновало ни повышенное внимание зачарованных гостей, ни присутствие среди них новой любовницы мужа, ни надвигающийся развод, ни сплетни и пересуды, ни предстоящий разговор, о чем бы он ни был. В ее прикрытых глазах светилось торжество.

Я смотрела на эту невозможно красивую, невыразимо довольную собой и своей жизнью женщину — и обреченно думала, что или я окончательно перестала что-либо понимать в людях…

Или там, в моем далеком белом домике на болотах, Рино поймал совершенно не того человека.

Глава 16

Драма шестнадцатилетней принцессы

Леди Джиллиан сидела прямо. В огромном кресле с массивной спинкой, украшенной узором из позолоченных (золотых?) листьев, она казалась маленькой и хрупкой. Ослепительная белизна кожи контрастировала с темно-алой обивкой. Кончики изящных атласных туфелек, выглядывающих из-под расшитой верхней юбки, покоились на резной скамеечке для ног.

Если бы меня спросили, как выглядит воплощенная женственность, я бы тут же ткнула в нее пальцем, дабы не заморачиваться поисками метафор.

Закончив выступление и проводив гостей, Ее Высочество сразу взялась за вышивку — кажется, она вовсе не умела сидеть без дела — и теперь я с нарастающей неловкостью наблюдала, как игла в свете ламп перемигивается с тяжелым фамильным перстнем Ариэни на ее пальце. Двое оставшихся фрейлин с натянутым весельем щебетали о чудесной игре и демонстративно не обращали на меня внимания.

Принц носил на цепочке совершенно другое кольцо. Женское, несомненно, но простенькое и тоненькое. Такое не подобает принцессе.

Я отнюдь не первая, ради кого он отвернулся от своей жены. Только какого черта ему это вообще понадобилось?

Ведь наверняка еще можно было как-то спасти этот брак. Ценой скандала, может быть, судебного разбирательства и пересмотра договора, — но спасти. Остаться с ней, с ее светлой, непередаваемой улыбкой, со всей выгодой, которую может принести принцесса Иринеи… С нелюбимой. Не любящей. Но разве Его Высочество не знал, на что шел?

И откуда у меня стойкое ощущение, что третий принц Ирейи ловко подставил не только меня, но и собственную жену красиво использовал?

— Вам, должно быть, придворные обычаи кажутся странными, — мягко сказала Ее Высочество, дождавшись паузы во фрейлиновых хвалебных одах. — Скажите, откуда вы?

…такая шарахнутая свалились.

— Я живу в Дирвиэле. Это маленький научный городок…

— Недалеко от космопорта «Север»? — тотчас подкинула нужную реплику одна из фрейлин.

Я забыла, как их зовут, почти сразу. Не потому, что свиту леди Джиллиан кто-то тоже проклял, — просто фрейлины были на диво одинаковыми, будто специально подобранными, чтобы оттенять красоту своей госпожи.

— Да.

— Говорят, недавно там произошло крушение, — включилась вторая.

Ее Высочество сидела, отстраненно вырисовывая иглой бледно-розовый цветок на канве, будто разговор ее не касался и никоим образом не затрагивал ее интересы. Наверняка она уже знала о моей биографии больше меня самой. А о крушении так и вовсе могла книгу написать, содержательную и с картинками.

Хочет выяснить, как много известно мне?

Так ведь практически ни черта.

— «Ласточка», — все же кивнула я. — Все навигационные системы отказали, и связь пропала. Пилот успел только запрос на аварийную посадку отправить, а посадить корабль — уже нет. Траектория не поддавалась корректировке, но обошлось без жертв.

— А сам пилот? — недоверчиво ахнула первая фрейлина.

А, вот оно что.

— Когда «ласточку» вскрыли, внутри никого не оказалось.

А над болотом стояло такое марево из кэнвилл корф, что кто угодно мог бы телепортироваться незамеченным. Я не знала, где пилот, и был ли он вообще в корабле, когда тот начал падать. Сигнал бедствия пришел по аварийному каналу и отслеживался с точностью до среднего диспетчерского квадрата. Если отлететь чуть дальше — никакой лидар не засечет.

Даже исправный.

Я бы и сама не отказалась выяснить, где ошивается козел, попортивший мне столько крови — да еще по чистейшей случайности, — и собралась было все это честно изложить. Но перевела взгляд с фрейлины на замершую с напряженной спиной принцессу — и не к месту прониклась сочувствием.

— Он… так и не вышел на связь? — осторожно спросила я. — Я полагала, когда станет известно об аресте напавшего на меня человека, ваш настоящий фаворит найдет способ…

Ее Высочество вскинулась, и я проглотила окончание фразы, на всякий случай приготовившись уворачиваться от иглы, пялец или вот скамеечки — чем черт не шутит? Но принцесса только устало покачала головой.

— Не бойтесь.

Легко ей говорить. Это ее телохранители стоят за дверью, и ее фрейлины так жаждут порвать на кусочки подлую разлучницу, что даже не опасаются за свой маникюр. А защищать и беречь меня — некому, кроме меня самой.

— Я не собираюсь мстить, госпожа Кэнвилл. Ни вам, ни Его Высочеству, — продолжила принцесса как ни в чем не бывало. — Единственное, чего я хочу, — расторгнуть брачный контракт и убедить моего короля-отца не слишком спешить со следующим. Видите ли, тот, кто затеял все это, умнее и опытнее, нежели я. Кроме того, возможностей у главы заговора оказалось достаточно, чтобы вторая «ласточка» — вам ведь уже известно о ее существовании? — исчезла, так и не приземлившись.

Она говорила сухо и спокойно, уставившись неподвижным взглядом перед собой. Будто куколка чревовещателя, а не живая женщина.

— Я должна была удостовериться, что вы — не посланница… моего фаворита. Теперь я вижу, что надеяться на встречу с ним — глупо.

Я промолчала. Леди Джиллиан аккуратно отложила вышивку, и только пляшущие на кончике иглы блики выдали, как сильно дрожат ее руки.

— Мне очень неприятно сознавать себя пешкой в чужой игре, — сказала она и натянуто улыбнулась. — Должно быть, вы понимаете меня, как никто другой. И, госпожа Кэнвилл, если позволите…