Когда мы садимся за стол, я спрашиваю:

– Вы подумали над датой?

Девушка прикусывает губу – предательская привычка Хиллари, которая с головой выдает, что ей стыдно чем-то хвастаться.

– Весной.

Я хочу накричать на нее: «Еще слишком рано! Не делай этого, пожалуйста! Дай ему время, Хиллари. Проведи с ним вместе хотя бы три года, чтобы узнать, для тебя ли этот парень». Но я не говорю ни слова. Вместо этого лишь тихонько киваю, пытаясь заставить себя улыбнуться.

– Это... прекрасно, – говорю я ей.

Не думаю, что она заметила мои колебания, ну или ей откровенно наплевать, потому что подруга кивает головой с излишним энтузиазмом.

– Знаю, все это выглядит нереальным. Я встретила своего принца. Не могу дождаться, чтобы познакомить вас. Он тебе понравится. Обещаю.

Ее речь обрывает официантка, которая приходит, чтобы принять наш заказ на напитки. Когда мы встречаемся с Хиллари, я каждый раз заказываю клубничный «Дайкири» и не одну порцию. Никогда не чувствую вину за то, что напиваюсь, потому что моя подруга делает то же самое, и мы просто наслаждаемся остатком дня. А утро воскресенья станет тем моментом, когда нам обеим придется вернуться в реальность – в моей жизни снова никого не будет, а Хиллари придется вернуться в Клируотер.

– А что насчет тебя? – спрашивает она, когда нам подают напитки.

– Насчет меня?

– Есть ли кто-нибудь на личном? – она глотает свой «Космополитен» и ждет моего ответа.

Конечно же, никого нет, потому что мы обе знаем о том, что я никогда не пересекаю эту черту любви и отношений.

– Деньги, – отвечаю я.

Хиллари пытается не закатить глаза. Несмотря на то, что она никогда не осуждает мою работу, девушка всегда старается поспособствовать появлению у меня парня. Ни один мужчина на свете не примет мой выбор, а я в свою очередь не собираюсь меняться ради кого-то. Мне известно, что мужчины – обманчивые, лживые, напыщенные говнюки. Все они. Просто нужно дать время, и они покажут свое истинное лицо. Меня нельзя купить красивыми словами, надеждами на прекрасное будущее и кольцами с бриллиантом. Я сама смогу создать свое счастье... и продолжать при этом трахаться.

Скрестив свои руки, подруга опирается о стол.

– Ты же знаешь, что я люблю и уважаю тебя, Бренна. Но я также хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я и так счастлива.

– Нет. По-настоящему счастлива. Не хочу, чтобы ты сложила руки, ненавижу смотреть, как ты лжешь сама себе. Я твой единственный друг. Ты никогда не покидаешь квартиру, если не идешь на работу или в магазин. Не думаю, что это нормально.

– Я в порядке, – отвечаю холодно.

Я думала, что Хиллари – последний человек, который будет пытаться оторвать меня от моего образа жизни. Я доверила ей свою историю. Хорошо еще, что не сказала о своих родителях. А она просила… часто, но я никогда не подпускала ее настолько близко. Боялась, что однажды она просто перестанет верить в меня. И это случилось раньше, чем я предполагала.

Взяв свой «Космо», Хиллари откидывается на мягкую спинку стула.

– Извини, – говорит подруга, прежде чем делает глоток.

– Да все в порядке. Я в порядке, – видимо, это единственные слова, которые я сейчас могу произнести.

Нам подают еду, но я не голодна. Капаю немного кетчупа на картофель и время от времени ем по одному ломтику, стараясь убить время. Самый любимый день месяца испорчен, и я не могу дождаться, чтобы поскорее уйти отсюда.

Поставив напиток на стол, Хиллари приступает к салату с курицей. Она явно не так расстроилась, как я, но у нее и нет причин на это. Девушка расправляется с салатом прежде, чем я успеваю съесть хотя бы половину своей порции картофеля. К куриной грудке я так и не приступила. Хиллари протягивает руки к чеку, когда нам его приносят.

– Я и сама могу заплатить, – напоминаю ей.

– Знаю, – Хиллари помещает свою карточку в черную папку для счетов, – но я чувствую себя просто ужасно. Я не хотела вести себя так, Брен. Ты сестра, которой у меня никогда не было, и я люблю видеться с тобой. Мне не нужно было говорить ничего подобного. Просто я беспокоюсь о тебе. Забочусь о тебе. Надеюсь, вскоре ты поймешь, что это – не образ жизни, а хобби, которое ты должна будешь бросить.

– Лучше не беспокоиться обо мне, когда у тебя есть собственные проблемы, – я беру телефон и кладу его в сумочку, а затем набрасываю ремешок на плечо. Встав со стула, оборачиваюсь, чтобы узнать, скажет ли еще Хиллари что-нибудь. И когда она ничего не произносит, говорю:

– Удачи тебе с этим... браком. Спасибо за ужин.

Когда я выхожу из-за стола, Хиллари кричит мое имя, но я не оборачиваюсь и продолжаю идти вперед. Не удивляюсь, что она не пошла за мной к машине. Я не жду от нее понимания того, куда двигаюсь по жизни или кто я на самом деле. Мне просто хочется, чтобы она приняла меня. А вместо этого Хиллари лишь напоминает мне, почему я не подпускаю к себе людей.

Возможно, я слишком бурно реагирую, но ведь мне пришлось закрыть рот, когда речь пошла о пути достижения ее счастья, и она могла бы сделать то же самое. Зачем мне мужчина, чтобы стать счастливой? Что такого он может дать, чего у меня нет? Работу, которую я буду презирать, детей, которых не захочу, семью, которая рано или поздно распадется. Будет секс, который у меня уже есть, но не будет загулов по магазинам или отпуска тогда, когда я захочу. Мне будут изменять и лгать. Это не для меня. Не предназначено для меня. И если Хиллари хочет выйти замуж за случайного человека, потому что у него есть деньги, а потом попасть под его контроль на оставшуюся часть жизни и быть обремененной детьми, то это ее дело. Я не собираюсь с ней спорить или даже высказывать свое мнение, поэтому она должна уважать меня и не делать подобного со мной.

Остаток дня я провожу на пляже, слушая музыку в наушниках. Погода на этой неделе просто удивительная, поэтому я решаю в полной мере этим насладиться, прежде чем станет слишком жарко и влажно, как и в каждое лето во Флориде.

Когда тень загораживает мне солнце, я опускаю на глаза солнечные очки и смотрю. Эверет с любопытством смотрит на меня. Я вынимаю наушники и с подозрением оглядываю его.

– Знаешь, ты здесь уже достаточно долго, – говорит он мне.

– Знаю, и что?

– Как ты только не сгорела?

Я сажусь, чтобы достать бутылочку воды из мини-холодильника, который притащила с собой. У Эверета хватает наглости пристроить свою задницу на песке рядом со мной.

– Это называется «солнцезащитный крем», – делаю длинный глоток и тянусь к своему крендельку. Кроме парочки картофелин-фри несколько часов назад я сегодня ничего не ела.

– Не боишься, что у тебя будет рак кожи?

Ничего не могу поделать и улыбаюсь в ответ на его заботу.

– Не особо. Я регулярно прохожу медицинские осмотры и все такое. Плюс в этом мире еще столько вещей, о которых стоит волноваться, и ни одна из них не может остановить меня делать то, что я люблю. Особенно принимать солнечные ванны. Именно поэтому я живу рядом с пляжем.

– В этом есть смысл, – он проводит рукой по волосам, глядя на воду.

Горизонт теряется где-то между солнцем и морской гладью, умоляя меня окунуться. Я не большой любитель поплавать, тем более в океане.

Потом меня осеняет:

– Погоди. Откуда ты знаешь, что я здесь уже долгое время?

Рука Эверета соскальзывает вниз, закрывая лицо. Думаю, для того, чтобы спрятать улыбку. Кажется, он не замечает мой намек на то, что у него есть привычка следить за людьми.

– Я пришел с работы час назад, и ты была здесь. Ну а когда я заглянул в окно и увидел, что ты лежишь в той же позе, то решил удостовериться, что ты все еще дышишь.

– Дышу, как видишь.

Мужчина поворачивается, чтобы еще раз посмотреть мне в глаза, как делает всегда, когда я одета подобным образом. Думаю, что заставляю его чувствовать себя неудобно, но сейчас мне любопытно, хорошо это или нет. Может, он вообще не по девушкам, и в этом было бы даже больше смысла, несмотря на этот трахающий взгляд. Большинство парней уже бы попытались залезть ко мне в трусики, но не Эверет. Я уважаю это, хоть и немного взволнована.