– Извини за это.

– Я в порядке, – отвечаю поспешно.

Поскольку мы приближаемся к воротам, то можно услышать саундчек. Он не такой громкий, как я ожидала, но опять же, это – никому не известная группа. Эверет протягивает билетерше наши билеты, а та в свою очередь желает нам хорошего дня.

Будучи в фан-зоне, мы не имеем мест для сидения. Вместо этого нам приходится стоять возле сцены с пятьюдесятью другими людьми.

– Хочешь выпить? – кричит Эверет мне на ухо.

– Конечно, – отвечаю я.

Он уходит, не спросив, что я хочу, и оставляет меня одну в этой толпе незнакомцев. На мгновение музыка затихает, и свет на сцене гаснет. Но как только громкий взрыв эхом раздается в одной из колонок, начинают вспыхивать красные лучи прожекторов. Над сценой разгораются сотни разных огней, двигаясь в ритм музыке. Двое мужчин начинают двигаться по сцене, накинув ремешки гитар на свои голые плечи, в то время как третий усаживается за барабанную установку.

Гитаристы подходят к микрофонам, расположенным у передней части сцены, и смотрят на толпу:

– Кто тут готов к охрененной вечеринке?

Зал вопит. Толпа сходит с ума. Я хлопаю, потому что, честно говоря, не знаю, что еще делать. Быть так близко к сцене оказывается очень возбуждающим. Я никогда еще не была на концертах.

В меня врезается локоть, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Эверета, который с улыбкой смотрит на меня, хлопающую в ладоши. Здесь становится слишком громко, чтобы мы могли общаться друг с другом, так что я беру предложенное им пиво и улыбаюсь. Возвращая свое внимание к сцене, понимаю, что музыканты стараются выдать себя за рок-группу. Я не против их музыки, пусть меня и начинает окружать запах скунса... А значит, мы окружены людьми, открыто курящими марихуану.

Я не курю, но пыталась. Во время пребывания в приюте было легко отказаться от курения и распития спиртных напитков. Это случилось тогда, когда я нашла свое удовольствие в сексе и поняла, что наркотики – не для меня, а вот трахаться стало моим призванием. В конце концов, все мы зависим от чего-то, что снимает нашу боль.

Вообще-то, я рада, что Эверет не присоединяется к этим людям. Он даже не достает обычную сигарету. На самом деле в глубине души мне откровенно наплевать на то, что этот парень делает, а что нет. Но раз уж он захотел быть моим другом, приятно знать, что от него не будет вонять этой дрянью. По-моему, курение разрушает людей.

К завершению концерта я ощущаю, что мои ноги дико устали, а организм полностью истощен. Хоть я действительно наслаждалась музыкой, которую исполняли артисты, но рада, что все закончилось. Когда толпа рассеивается, Эверет хватает меня за руку. Словно на автомате стараюсь выдернуть свою ладонь, но он наклоняется и громко шепчет:

– Не хочу, чтобы мы потерялись.

Здесь только один выход, и я знаю, где его грузовик. Это – знак внимания с его стороны. Я позволяю ему держать мою ладонь, но это стоит больших усилий. Секс – одно, но когда вы пересекаете условную линию, чтобы целоваться и держаться за руки, то подобные вещи начинают нервировать.

Не могу вспомнить последний раз, когда я держала кого-то за руку, даже просто по-дружески. Кажется, это было перед тем, как я бросила школу. Могу предположить, что это был мой последний парень. Тогда мне было пятнадцать.

Когда грузовик Эверета появляется в поле моего зрения, я не могу ничего поделать с собой и вытягиваю свою ладонь из его руки. Он ничего не говорит, но лезет в карман, чтобы достать ключи. Я удивляюсь, когда он открывает передо мной дверь. Наверное, Эверет делает это потому, что ему открывается прекрасный вид на мою задницу, пока я забираюсь на сиденье.

Он ждет, пока я сяду на место, а затем закрывает дверь и идет на свою сторону. Когда мужчина включает зажигание, то бросает взгляд в мою сторону. Из-за того что все автомобили выстроились у входа, нам понадобится несколько минут, чтобы покинуть стоянку. Почему-то мне кажется, что ему нравится это.

– Итак... каково твое мнение? – спрашивает он.

– Мне действительно понравилось. Спасибо за то, что пригласил.

– Да, было неплохо, – он выкручивает руль и устраивается позади остальных автомобилей. – Так какая же музыка тебе нравится?

– Это зависит от настроения. Не думаю, что могла бы выбрать только один жанр.

– Я тоже люблю перемены.

– Поэтому ты сюда переехал?

Эверет сразу же впадает в ступор, хоть и старается не показывать этого. Расслабившись в кресле, он смотрит куда угодно, но не на меня. Поднимается красный флаг, и я напоминаю себе, что нужно держаться от него подальше. Очевидно, что у нас обоих есть темные секреты, которые мы не хотели бы рассказывать, так что чем меньше мы проводим времени друг с другом, тем лучше.

Через несколько секунд он отвечает:

– Из-за работы.

Пока он не выехал на главную дорогу, я спрашиваю:

– И чем же ты занимаешься?

Это самый худший вопрос, который я только могла задать. Потому что, как правило, для меня это плохо заканчивается. Хотя из меня вышла прекрасная лгунья, я знаю, что испытывала бы чувство вины, если бы сказала Эверету, чем на самом деле занимаюсь.

– Я директор по маркетингу.

Смотрю на него, понимая, что нет ни единого доказательства правдивости его слов. Судя по его одежде и пикапу, он явно из какой-то сельской местности. Даже если у него и есть деньги на квартиру в моем доме и новую модель автомобиля, то, что Эверет может являться директором по маркетингу, кажется маловероятным.

Не говорю того, о чем действительно думаю. Это – не допрос. Если ему нравится то, что он на самом деле делает, то это не мое дело.

– Звучит... весело.

Эверет смеется над отсутствием восторга в моем голосе.

– Ага, конечно. Это всего лишь работа. Помогает платить по счетам. Чем ты занимаешься?

К счастью, он спрашивает это тогда, когда уже паркует пикап у нашего дома. Не желая отвечать на его вопрос, я достаю свой телефон. На дисплее отображается одно сообщение от Кэнди. «Уинстон предлагает двойную цену за завтрашнюю ночь».

Покалывание внизу живота заставляет мое лицо покраснеть. Нечасто я встречаю клиента, встреча с которым кажется такой волнующей. Не то, чтобы я начинаю испытывать к нему что-то... Это чисто из-за удовольствия. Но как бы эта пульсация между ног и не требовала разрядки, мне придется ответить Кэнди, что я не стану встречаться с ним. Это против моих правил. Я уже говорила это Уинстону.

«Я бы с радостью, но не могу. Извини».

Грузовик гремит, когда Эверет открывает свою дверь. Я кладу телефон обратно в сумочку и вылезаю из автомобиля.

Когда мы входим в дом, я снова благодарю Эверета за вечер и направляюсь в сторону лифта. Надеюсь, парень не думает, что это было свидание, потому что я не позволю ему поцеловать себя на ночь.

Ожидая, пока дверь лифта откроется, Эверет облокачивается о стену и пристально смотрит на меня:

– Означает ли это то, что мы бы снова выберемся куда-нибудь вместе?

– Друзья это делают, – отвечаю я, напоминая, что мы лишь приятели. – Так что, да. Думаю, мы могли бы.

Несмотря на это, я говорю себе, что очень глупо позволять ему так много. Даже если все останется так же, как сейчас, это не скажется хорошо на нас обоих.

– Хорошо, – отвечает мужчина с многообещающей улыбкой.

Должна признать, когда он сверкает своими белыми зубами, я вижу в нем что-то харизматичное.

– Доброй ночи, Бренна.

– Да... эм... и тебе, Эверет.

Дверь раскрывается, и я проскальзываю внутрь прежде, чем он успевает сказать что-нибудь еще. Чувствую облегчение только тогда, когда лифт закрывается. Не знаю, совершаю ли я ошибку, но внутри меня зарождается какое-то тревожное ощущение. Если я не буду внимательна, все это окончательно запутается.

Глава 6 

Эверет

Я вхожу в офис Кэнди, в котором анималистического принта больше, чем в помещении для таксидермии. Он украшен яркими оттенками розового, фиолетового и других неоновых цветов. Стараясь не вглядываться в это варварское великолепие, я наблюдаю, как Кэнди копается в своем компьютере.