— Эти прохвосты, увидев нас, могут что-то заподозрить.

— Могут, — согласился Штанько. — Но твердой уверенности у них не будет. Они не хуже тебя знают, что во время линьки шипуна заповедник всегда отлавливает лебедей или кольцует. Недаром этим интересовался Андрей Потапович. А ведь в самом деле ваши собираются кольцевать: уже договорились с директором, и дядя Костя, к твоему сведению, готовит свою «Чайку».

«Чайкой» дядя Костя называл свою парусную лодку с мотором.

— Ну что, старик, подходяще? — весело подмигнул Штанько.

— А когда же мы выйдем? — недоверчиво спросил Валерий.

— С зарей, товарищ гвардии разведчик. Устраивает?

БУРЯ

Вышли, как и намечали, с рассветом и вначале шли под парусом. Уже через час прошли мимо острова розовых чаек. С пронзительным визгом сотни птиц кружились над островом, здесь их было более десяти тысяч.

Дядя Костя был чем-то недоволен.

— Не нравится мне этот ветер, — качал головой старик. — Как бы не поднялся горишняк.

Горишняк — ветер, дующий с севера или с северо-запада. Нехороший ветер, знал Валерий, свободно может и в бурю превратиться. Лучше бы дула низовка — ветер с юга.

— Ничего, подует и перестанет, — успокоил Штанько. — Не то время.

— Дай бог! — покачал головой дядя Костя и посмотрел на небо. Он то и дело брался за бинокль — вдруг увидит лебедей, а Валерий и Штанько думали о том, что сейчас происходит на острове ондатр…

— Вижу лебедя! — радостно закричал дядя Костя. — Штанько — на моторе, ты, Валерий, будешь помогать мне брать птицу.

Штанько и Валерий то и дело смотрели в сторону острова ондатр, высокий берег которого был виден в бинокль. «Что, интересно, там происходит?» — мысленно спрашивали себя юноши.

А лебеди стали видны даже без бинокля. Они сбились в кучу и тревожно вертели во все стороны змеиными головами. Это были шипуны. С ужасом они смотрели на лодку, которая все ближе подходила к ним.

Какой-то лебедь вдруг закричал, и птицы сразу рассыпались в стороны, будто побежали по воде, размахивая огромными крыльями. Видно было, что они хотят взлететь, но не могут.

Штанько гнал «Чайку» прямо на лебедей, и лодка совсем близко прошла возле одного из них. Дядя Костя ловко набросил на него колпак.

У лебедя совсем не было перьев, он линял. Вместо перьев на крыльях и на хвосте торчали длинные белые палочки. Вот почему лебеди не могли взлететь. Когда Валерий надел кольцо, дядя Костя быстро мазнул лебедя по спине и сбросил птицу в воду. Лебедь неожиданно закричал. Может быть, от радости или удивления, а может быть, испугался, что сейчас произойдет что-нибудь еще более страшное.

Не ожидая команды, Штанько запустил мотор, и «Чайка» помчалась за другим лебедем. За одним они гонялись с полчаса. Птица оказалась хитрой и увертливой.

Все чаще попадались птицы с зелеными метками. Уже окольцевали двадцать одного лебедя, но никто не чувствовал усталости. Лица у всех были красные, глаза блестели, и никому не хотелось бросать охоты.

— Свежеет! — сказал дядя Костя, хмыкнув в усы.

По заливу перекатывались белые барашки.

— Кончай охоту-у! — приказал он в следующую минуту.

Ветер все крепчал, так что пришлось быстро снять парус. Начиналась буря. И в эту минуту Штанько в бинокль увидел, что от острова ондатр отделилась лодка. Трудно было разглядеть, кто сидит в ней, но было ясно одно: это не «Ястребок» инспектора. Штанько заорал, стараясь перекричать вой ветра:

— Дядя Костя… Они! — и указал в сторону острова ондатр.

Но тот был занят своим суденышком.

Уже не барашки, а огромные волны перекатывались по заливу, то и дело обдавая сидящих в моторке с головы до ног.

Стоял такой грохот, что голоса тонули в нем. У дяди Кости сорвало фуражку, и его седые кудри совсем намокли, а ветер трепал их. Но старик будто ничего не чувствовал. Двумя руками он держал руль и словно прирос к нему, упорно направляя лодку наперерез той, что шла от острова ондатр, и расстояние между ними то сокращалось, то снова увеличивалось.

Прошло немало времени, пока Штанько заметил, наконец, и моторку инспектора. Она была еще далеко, но Валерий узнал ее по высокой кабине.

Дядя Костя вел лодку справа от браконьеров, а Бондаренко собирался заходить слева, чтобы взять их в клещи. Видно, те поняли, чем это им грозит, и сделали рискованный в такой обстановке крутой поворот. На долгую минуту лодка исчезла за белым гребнем высокой волны.

Валерий недоумевал, сразу не поняв маневра браконьеров.

— Они хотят выброситься на берег, — объяснил старик.

Действительно, в полутора-двух километрах справа над бурлящим заливом возвышалась темная береговая полоса. Валерий заволновался: браконьеры могут бежать. Для этого им достаточно опередить преследователей на десять-пятнадцать минут. К тому же неизвестно, удастся ли вообще дяде Косте подойти при такой волне к берегу и не разбить своего суденышка. У браконьеров и в этом отношении преимущество: их лодка прочней. Казалось, успех операции теперь полностью зависит от того, подоспеет ли инспекторский катер.

— Чего елозишь?.. Воду отливай! — заорал старик, когда Валерий, поглощенный своими размышлениями, бросал работать черпаком.

Вода в лодке все прибывала, несмотря на все старания Валерия и Штанько. «Чайка» могла затонуть. А впереди шла, зарываясь носом в волну, лодка браконьеров, и расстояние между ней и «Чайкой» стало катастрофически увеличиваться.

Валерия охватило отчаяние. Казалось, все их усилия и его бессонные ночи совершенно напрасны. Он готов был броситься вплавь догонять беглецов. Браконьеры были почти у цели, опередив «Чайку» на добрых десять минут ходу, но тут по правому борту вдруг показался «Ястребок».

Сейчас решали минуты, успех дела зависел от того, успеет ли Бондаренко быстро высадиться вслед за браконьерами. А те времени не теряли. Валерий видел, как два человека выпрыгнули из лодки и, не оглядываясь, побежали. Один тащил на спине мешок, у второго за плечами висело ружье.

— Все… Они сбегут! — в сильнейшей тревоге закричал Валерий.

— Как бы не так! — сказал дядя Костя. — Некуда им деваться.

Валерий удивился.

— Почему?

— Потому что остров… Отливай воду!..

Валерий ничего не понимал. О каком острове говорит старик? Впрочем, это уже не имело значения, поскольку и «Ястребок» достиг берега. Валерий сделал резкое движение, как будто собирался вскочить, и лодка сильно накренилась.

— На место! — свирепо заорал дядя Костя, но опоздал.

Валерий полетел вперед, сильно ударившись о что-то головой.

…Когда Валерий очнулся, лодку почему-то уже не качало, как прежде, только слышен был рев и свист ветра.

— Ты жив? — спросил Штанько, на руках которого бессильно повис Валерий.

— Где мы?

Вокруг, насколько хватал глаз, перекатывались волны, а лодка осталась позади. Но там, где они стояли, было неглубоко.

— На, бери! — сказал дядя Костя и протянул Климу ружье. — Я его сам поддержу…

Штанько схватил ружье и побежал. У Валерия кружилась голова.

— Дурни! — сказал старик, подхватывая Валерия под руки. — Они считали, что берег, а это ведь остров.

Ветер хлестал в лицо, сбивал с ног, и, если бы не дружеские руки дяди Кости, Валерий упал бы.

— Ты не стыдись… опирайся… Ушибся ты здорово, — говорил старик.

— А где они? — спросил Валерий.

— Вон… Ты что, не видишь?..

Юноша повернул голову в ту сторону, в которую указывал дядя Костя, и увидел Клима Штанько с ружьем в руках, а еще дальше можно было разглядеть браконьеров и бегущих по их следам инспектора и следователя.

Неожиданно тот, что бежал впереди Бондаренко, высокий, тоже с ружьем, повернулся к инспектору и на ходу выстрелил. В наступавших сумерках сверкнула молния.

— Ай бандит! — воскликнул дядя Костя.

Валерий рванулся из дружеских рук старика и кинулся навстречу тому, кто стрелял, но все закружилось перед глазами, и он уже не видел, как Бондаренко нагнал высокого и ударил его прикладом. Высокий как-то странно взмахнул руками, и берданка, которую он держал, ушла под воду. Подбежал Штанько.