«Узнав, что в Оренбург привезли Шевченко, служивший в Оренбургской пограничной комиссии Ф. М. Лазаревский, тогда еще лично не знавший поэта, немедленно отправился к чиновнику особых поручений при военном губернаторе Обручеве полковнику Е. М. Матвееву с просьбою сделать все возможное для облегчения горькой участи поэта. «Все, что можно будет сделать, будет сделано!» — ответил бравый полковник, один из благороднейших людей в Оренбурге, всегда относившийся к судьбе поэта с истинным участием. От Матвеева Лазаревский пришел в казармы, куда поместили Шевченко. Он застал поэта лежавшим ничком в одном нижнем белье на нарах, углубленным в чтение Библии. Наученный горьким опытом, недавно жестоко поплатившийся за свою доверчивость, Шевченко принял посетителя весьма сдержанно, но звуки родной речи и непритворное участие, светящееся в глазах вошедшего, скоро рассеяли его подозрительность, и он дал слово в тот же день посетить Лазаревского».

В его доме он встретил своих земляков, которые стали искренними друзьями до его перевода в Орскую крепость. Но и там опальному поэту, благодаря друзьям, делались небольшие поблажки. Украдкой Тарас писал стихи, рисовал, что официально было ему запрещено. Обращение к шефу жандармов с просьбой разрешить рисовать и выдать для этого все ему необходимое осталось без ответа.

В 1848 году Шевченко был зачислен в команду, которая направлялась к Аральскому морю для постройки Раимовского укрепления. Начальником экспедиции был лейтенант А. И. Бутаков, будущий адмирал русского флота. Тарасу было разрешено ходить в гражданской одежде, было поручено производить зарисовки пейзажей берегов Аральского моря. Как только экспедиция возвратилась в Оренбург, Бутаков представил Обручеву альбом с рисунками Тараса Шевченко, выдал блестящую характеристику о пользе, проявленной поэтом во время экспедиции. Военный губернатор не только дал обещание ходатайствовать о производстве Тараса в унтер-офицеры, но и попросил написать портрет своей жены. Шевченко стал выполнять этот заказ, как вдруг внезапный обыск прервал проживание поэта в Оренбурге. Причиной тому, как гласит легенда, послужило следующее.

У одного из близких приятелей Тараса была хорошенькая жена. За ней ухаживал дон жуан местного масштаба — прапорщик Оренбургского линейного батальона. Многие знали об этой связи. Но, как всегда бывает в таких случаях, не знал об этом только ее муж, как и многие другие, уверенный в добродетели своей супруги.

Чужой позор возмущал честную натуру Шевченко. Он считал, что знать и молчать — значит самому быть участником этой подлости. И, как ни уговаривали друзья не вмешиваться в это дело, которым с возмущением Тарас делился, выражая свой взгляд на происходящее, он решил все рассказать мужу, стал наблюдать за поведением жены-изменницы. Однажды Тарас увидал, как прапорщик, в отсутствие мужа, тайком пробрался к красавице жене... Взял извозчика, съездил за мужем — и влюбленные были изоблечены.

На другой день военный губернатор Обручев получил донос о том, что, вопреки запрещению, ссыльный поэт пишет стихи, занимается рисованием, ходит в гражданской одежде... Аналогичный донос пришел и в жандармское управление. Обручев на донос вынужден был среагировать. Шевченко был выслан в Ново-Петровское укрепление...

Есть в Оренбурге один человек, десятки лет своей жизни отдавший изучению творчества Тараса Григорьевича Шевченко, его жизни в нашем крае — писатель Леонид Наумович Большаков. Много лет ищет он следы альбома с зарисовками аральских пейзажей. Пока не повезло. Может быть, фортуна улыбнется кому-то другому? Надеемся, что он расскажет про то...

Искусству в городе быть!

 «... Ноября, семнадцатого дня, года 1834-го инженер-подполковник Тафаев сдал, а комендант города Глазенап принял построенный каменный манеж семиметровой высоты и пятидесятичетырехметровой длины». Примерно так начинался акт передачи городу в постоянное пользование здания манежа, первоначально предназначенного для обучения верховой езде воспитанников рядом расположенного Неплюевского военного училища...

В апреле 1843 года город отмечал свой юбилей — столетие со дня основания. В город на торжества были приглашены актеры. Для их выступлений в манеже была устроена временная легкая сцена. Позднее к этому приему прибегали много раз. Прибегали много раз, до тех пор, пока, как говорят, жена генерал-губернатора Оренбурга Николая Андреевича Крыжановского как-то раз сказала: «Ну сколько можно людей мучить? Искусству в городе быть, ваше превосходительство! — с милой улыбкой промолвила она. —  Пора на месте экзерциргауза постоянный театр ставить. Городу будет то подарком отменным!»

^{Последний Оренбургский и Самарский генерал-губернатор Николай Андреевич Крыжановский, много сделавший для развития культуры и экономики Оренбургского края.}

Так, в 1868 году, манеж был окончательно передан городу. 14 января 1869 г. состоялось открытие городского театра. В бывшем манеже были отстроены фойе, ложи, коридоры, был сооружен третий ярус — галерка, с отдельным входом со стороны Николаевской улицы. Расширена сцена, и была сделана сверху закрывающаяся «музыкальная яма». Театр получился небольшой, но уютный. Позднее на его подмостках выступали Модест Писарев, Волжина-Покровская, Вера Федоровна Комиссаржевская, Пелагея Стрепетова. Как говорят, в 1891 году здесь пел Федор Шаляпин! Эти подмостки видели и других именитых актеров...

И вот первый спектакль! Справа, в первой от сцены ложе, «при полном параде» с супругой сидит генерал-губернатор Николай Андреевич Крыжановский. Рядом — его ближайшее окружение. С тех пор ту ложу прозвали «губернаторской». Она постоянно занималась элитной верхушкой Оренбурга. Тем не менее, датой рождения Оренбургского драматического театра многие считают 1856 год и связывают его с именем графа Василия Алексеевича Перовского...

^{Городской театр. Справа виден выход на балкон.}

Стоит на улице Советской здание, известное в городе как Дом учителя. Построено оно в 1839 году в стиле позднего русского классицизма по проекту профессора архитектуры Константина Кона, считают одни исследователи. Их оппоненты автором считают друга В. А. Перовского, известного русского архитектора А. П. Брюллова. Торжественное открытие Благородного (Дворянского) собрания, которое разместилось в этом здании, состоялось 2 декабря 1841 года блестящим балом, на котором присутствовал не менее блестящий, обожаемый местными дамами генерал-губернатор Перовский. Вначале тут давались любительские спектакли, но осенью 1856 года в Оренбург был приглашен антрепренер Соловьев со своей группой актеров. Вот почему многие краеведы именно этот год считают датой рождения городского драматического театра.

Это здание знаменито еще и тем, что в 1920 году здесь проходил І-ый съезд Советов Кирреспублики, провозгласивший Оренбург столицей Казахстана. Но пребывать в столицах судьба нашему городу отпустила недолго — в 1925 году правительство Кирреспублики выехало в город Перовск (ныне — г.Кзыл-Орда). В двадцатых годах здесь собирались ЧОНовские отряды перед уходом на операции для ликвидации бандитизма в нашем крае. В довоенные годы во дворе Дома учителя, в тенистом саду работало кафе, как говорят, сохранившееся с дореволюционной поры. В годы Великой Отечественной здесь работал Оренбургский театр музыкальной комедии... В те годы геббельсовская пропаганда на весь мир трубила, что «солдаты Великой Германии дойдут до Урала!» Сбылись надежды Гитлера —  они действительно дошли до Урала, но ... в качестве военнопленных, силами которых и производилась реконструкция городского театра, построенного еще при последнем военном губернаторе Н. А. Крыжановском — был видоизменен партер, ликвидированы уютные ложи, все три яруса стали сообщаться друг с другом, был увеличен и размер сцены. Таким театр выглядит и в наши дни.