— Прости, — вздохнул Джеймс, видимо, решив, что своим замечанием о «перевертышах» вызвал у собеседника неприятные воспоминания. — Зря я об этом… — он покачал головой, и писк кардиомонитора вновь участился. — Дюмейн, боюсь, сейчас ситуация стала еще хуже. Ривер… та девушка, которую я увез из Лоренса, сейчас у Декоре. У нее обнаружился иммунитет к яду вампиров, и я пытался довезти ее до «Креста», чтобы Декоре до нее не добрался, но на дороге нас остановили ФБР и полиция, а после появился «перевертыш», — он нахмурился, вспоминая имя, — сержант Дэвис. Имени не помню. Он направил нас в «Мотель Черного Дрейка», и у меня были подозрения, что это произошло неслучайно. Я хочу сказать, что на Декоре, похоже, кто-то работает. Кто-то влиятельный, у кого есть связи в полиции и, возможно, даже в ФБР, — Харриссон перевел дыхание, вспоминая об агенте Полсоне.

Составить мысли в одну цельную картину было тяжело. Возможно, причиной тому было обезболивающее, или, может, дело было в общей слабости после ранения, но мысли путались и разбредались в разные стороны, как пьяная молодежь после вечеринки.

Харриссон прерывисто вздохнул, пытаясь заставить себя говорить связно.

— Один из агентов ведь привез меня сюда. Полсон. Мы вместе отстреливались от «перевертыша», и теперь у меня складывается впечатление, что он прекрасно знал, с кем мы имеем дело. Он помешал мне отправиться на поиски Ривер, когда «перевертыш» был убит, — кардиомонитор вновь запищал чаще, лоб Харриссона начал покрываться испариной, дыхание участилось. — Черт, все, что я говорю сейчас, не так важно. Важно только то, что Ривер у Декоре, и он может попытаться обратить ее в полноценного вампира, проверить тот миф… ты, должно быть, читал о нем в мемуарах Гарольда. Черт, черт, черт! Надо найти Ривер!

Джеймс поднял горящие лихорадочным блеском глаза на Дюмейна, и тот понял, что уже несколько секунд не дышит.

— Предлагаешь мне отправиться на оперативный выезд? — он задал свой вопрос легко, постарался напустить на себя максимальную непринужденность, и все же сердце его заколотилось быстрее. К собственному удивлению, Дюмейн вдруг понял, что все это время не переставал надеяться. Не переставал ждать, что кто-то из Харриссонов все же заметит его талант, даст ему шанс проявить себя. Он понятия не имел, отчего признание этих людей для него так важно, но оно было важно чрезвычайно.

Дюмейн был рад, что сейчас держит руки за спиной, потому что чувствовал, как они начали легко подрагивать.

А если он все же поймет? Если все же изменит стандартам Филиппа? Если, наконец, все начнет оборачиваться так, как я хочу? — подумал он в страхе. Отчего-то Дюмейном завладело то же самое жгучее чувство, какое он испытал, заходя в зал к Филиппу Харриссону, чтобы пустить ему пулю в лоб: захотелось все исправить, отменить и даже покаяться в содеянном.

Это я убил твоего отца! Это я подстроил его смерть! Это я убил твоих жену и дочь, пытаясь сломить тебя! Потому что твоя семья создала дело всей моей жизни, но никогда не подпускала меня близко к нему! Обида и желание отомстить подтолкнули меня к этому. Ты должен это понять, ведь ты сам только из этих чувств согласился на пост главы «Креста»! Ты должен понять, Джеймс! — завопило что-то внутри него, но Дюмейн приказал этому голосу замолчать.

Харриссон приложил руку ко лбу, и рука его заметно дрожала.

— Нет, — выдохнул он, покачав головой, нанеся этим словом очередную ножевую рану в гордость Дюмейна. — Нет, конечно, нет. Нужен кто-то с опытом оперативной работы… нужен кто-то, кто хотя бы представляет, каково иметь дело с вампирами… черт!

Дюмейн вновь ощутил, как внутри него прокатывается волна холода. Теперь ему было намного проще держать лицо непроницаемым, потому что он много лет привык скрывать за этой маской злость, а не надежду. Впрочем, может, уже и довольно скрывать ее?

— Остынь, Джеймс, — холодно произнес он. — И не трать силы на волнение. Силы тебе еще пригодятся во время долгой дороги отсюда на берег Шелл-Крик.

Харриссон недоуменно посмотрел на Дюмейна.

— Что? Шелл-Крик? Почему туда? — в глазах его загорелась надежда. — Ну, конечно! Особняк Декоре. Тебе удалось отследить перемещение Ривер? Декоре держит ее там?

— Нет, но, уверен, он ее туда скоро привезет. Или она его — это уж как посмотреть, — Арнольд криво усмехнулся. — Похоже, девчонке на тебя далеко не плевать, Джеймс, поэтому, узнав о том, что тебе грозит смертельная опасность, она примчится к тебе и Декоре потащит за собой туда, куда ей скажут.

Харриссон нахмурился и напрягся.

— Что ты, черт побери, несешь?

— Я поражаюсь тому, насколько прозорлив ты бываешь в одних вещах, и насколько туп в других, — на этот раз в голосе Дюмейна прозвучала неприкрытая злость, и Джеймс едва не ахнул, понимая, что говорит с человеком, который хочет отыскать Ривер Уиллоу далеко не с целью обеспечения ее безопасности.

— Боже… — выдохнул Джеймс.

— Понял наконец? — улыбнулся Дюмейн.

Брови Харриссона угрожающе сдвинулись к переносице. Руки сжались в кулаки.

— И давно? — холодно спросил он.

— Что именно? Ты не знаешь очень многого из того, что длится довольно давно, так что конкретизируй вопрос.

— Давно ты ведешь двойную игру?

— Смотря что считать двойной игрой, Джеймс. Лично я убежден, что никакой двойной игры не вел никогда, я действовал исключительно в интересах «Креста». И, пожалуй, я единственный, кто желал нашему общему делу долгих лет и процветания, в то время как ты и твой отец грезили о дне, когда сможете закрыть «Крест». Для вас это ознаменовало бы победу в войне с вампирами, а для меня — необходимость выметаться на улицу в обнимку с кипой документов, к которой меня всегда приставляли. Документация «Креста» стала моей личной каторгой. Тем не менее, из этого даже получилось извлечь свои плюсы, ведь Совет, церковники и спонсоры ни черта не знают о реальном положении дел, — на его губах засверкала самодовольная улыбка.

Джеймс непонимающе покачал головой.

— Наше общее дело — очистить планету от вампиров. Его можно было бы считать успешным, только когда «Крест» был бы закрыт за ненадобностью…

— Да, да, идеология Харриссонов, — отмахнулся Дюмейн. — Никто из вас не хотел мыслить шире. Никто не хотел думать о людях вроде меня, которые всю жизнь положили на благо «Креста» и попросту не хотят гробить это место. Деятельность организации всегда можно было перенаправить. В конце концов, множество монстров можно найти и среди людей…

— И заниматься наемными убийствами? — хмыкнул Харриссон.

— А чем, по-твоему, занимался оперативный отряд «Креста» все это время? Вампиры — живые, они мыслят, дышат, размножаются, чувствуют… делают почти все то же самое, что и люди. У них есть мечты и сознание, есть семьи и связи. О, ты гораздо меньше углубился в изучение их природы, чем я, поэтому мыслишь узко. Ты не проводишь аналогий! А ведь они очевидны, Джеймс. Знаешь, какое-нибудь африканское племя каннибалов — гораздо большие монстры, чем те же вампиры, однако «Крест» не отправлялся уничтожать их. По сути, мы занимались не просто заказными убийствами, мы устроили геноцид, ничем не уступавший в масштабах геноциду, который устроила фашистская Германия во времена Второй Мировой. И Гарольд Харриссон — один из мощнейших теневых идеологов и твой предок — начал это, чтобы ты закончил.

Джеймс резко выдохнул, почувствовав, как сердце с силой ударило ему в грудь.

— Так это тебе и твоим благим побуждениям Декоре обязан своей неуловимостью? — голос его предательски сел.

— Не в полной мере, — пожал плечами Дюмейн. Это было выверенное, точное, техничное движение. Лицо оставалось спокойным. — Надо признать, Декоре и сам неплох, только в последние годы сильно выдохся. Возможно, это сказывается старость.

— Ты его информировал, — обличительно прохрипел Джеймс. — И меня пускал по ложному следу, зная, что он сделал с моим отцом! — он сверкнул на него глазами, и в них сквозило роковое осознание. — Ты проинформировал Декоре и перед тем налетом, когда моего отца заразили…