Вдруг Валиант заметно оживился и обратился к Сэму.

— Ваша машина обладает хорошей проходимостью по бездорожью?

Сэм нахмурился.

— Достаточно хорошей, — ответил он, хотя в голосе слышалась неуверенность.

— В заснеженном подлеске не завязнет?

— Раньше за ней такого не водилось. Хотя, надо признать, проверял я это нечасто. Ты хочешь ехать по лесу?

— Я хочу оставить машину там, а дальше двигаться пешком до особняка.

Ривер встрепенулась.

— Пешком? Пешком мы ни за что не доберемся до особняка вовремя! И тогда Джеймс…

— Доберемся, — он повернулся к ней и уверенно заглянул ей в глаза. На губах показалась едва заметная заговорщицкая улыбка. — Доверься мне. Я знаю, что делать. Оставим машину здесь, а дальше… я донесу нас. Займем позиции один за другим, а после будем думать, как штурмовать дом. Я разведаю обстановку, и тогда будем действовать. Времени на это у нас хватит.

Ривер нахмурилась, но не решилась спорить. Она не представляла себе, что такое идти на штурм особняка, чтобы вызволить оттуда человека, и догадывалась, что у Валианта в таких делах опыта больше. Затея казалась ей рискованной, но Ривер понимала: сейчас любая затея будет казаться таковой. Она кивнула.

— Хорошо.

— Представители закона не имеют ничего против моего плана? — Валиант обратился к Стивену, и детектив, весьма удивившись его внезапно нахлынувшему азарту, качнул головой.

— Я здесь не официально, — хмыкнул он. — Так что не имею ничего против даже самых незаконных планов. Ты из нас лучше всех знаешь этот дом и эту местность. Будем действовать, как ты скажешь.

— Сэм, съезжайте в подлесок, гасите огни. Сможете примерно сориентироваться, где мы оставили машину?

Доктор Картер почти обиженно усмехнулся.

— С ориентированием на местности у меня проблем нет. Пришлось, знаешь ли, научиться во время вьетнамской войны.

На этот комментарий ни у кого не нашлось, что сказать. «Чероки» замедлился, и вскоре, когда Сэм высмотрел удобный ему участок, машина съехала с проселочной дороги и чуть углубилась в лес под покров полной темноты.

100

Харриссон удалялся от дома Декоре под покровом ночи. В темноте он едва мог различить что-то в паре ярдов от себя, но все же старался двигаться по протоптанным наемниками или их машинами тропинкам, чтобы оставлять меньше следов. На руку ему играл и непрекращающийся снегопад с сильным порывистым ветром, подхватывающим целые снежные комья и перетаскивающим их с места на место. Если наемники хоть немного помедлят с тем, чтобы выходить и искать своего пленника на улице, погода Шелл-Крика сделает основную работу по заметанию следов самостоятельно. Хотя, разумеется, Харриссон не тешил себя надеждой, что сможет уйти отсюда совершенно незамеченным — рано или поздно ему наверняка придется отбиваться, а на отстрел у него всего одна обойма с пятнадцатью патронами…

Вновь включенная рация периодически трещала в кармане, и Джеймс слышал через нее разъяренный голос Дюмейна. Тот кидался проклятьями в ответ на каждый отчет о том, что поиски пленника не увенчались успехом.

Сам Джеймс не был уверен в том, что поутру люди Талоса и Дюмейна не обнаружат где-нибудь его хладный труп: он чувствовал, что ослаб после обильной кровопотери, и не знал, не покинет ли его сознание где-нибудь в середине пути. Рана… обе недавние раны продолжали болеть, но правое плечо причиняло почти невыносимую боль, от которой хотелось упасть, зажать ранение со всей силы и ждать, пока разум погрузится в забытье. Однако Джеймс продолжал идти сквозь падающий снег, радуясь, что холод пока что бодрит его, а не нагоняет смертельно опасную сонливость.

Дюмейн, как ни странно, его недооценил. Похоже, он все же совсем плохо представлял себе, через что ему приходилось проходить, поэтому считал Джеймса слабаком или неженкой. Что ж, Харриссон на этот раз был даже рад такому оскорбительному просчету. Однако он знал, что поиски в доме не продлятся долго. На его счастье, с замком в старинной кухне особняка удалось справиться довольно быстро, да и с двумя наемниками, которые поочередно встретились ему на улице, он сумел разобраться без лишнего шума — без единого выстрела, — просто сыграв на эффекте неожиданности. Единственное, чем Джеймсу пришлось отплатить за это, это болью в правой руке.

Рука — не нога, в конце концов, — подбадривал он себя по пути, стуча зубами от озноба, вызванного болью в ране и слабостью. — Идти я могу, и это самое главное.

— Прием! Мистер Дюмейн, это Уэдер. Похоже, в доме Харриссона нет. Нужно искать в окрестностях…

Джеймс скрипнул зубами, понимая, что его время вышло. Теперь нужно будет искать укрытие и…

— Основной группе рассредоточиться в холле, вернуться на позиции. Уэдер, набери мне десять человек, пойдете со мной, — с раздраженным вздохом ответил Дюмейн. — Найдем этого ублюдка.

Джеймс нахмурился, продолжая путь. Решив держать ухо востро, Джеймс посмотрел перед собой и, вглядываясь в темноту зимней ночи, осознал, что дорога его раздваивается. Небольшой перелесок располагался с двух сторон от проложенной гравийной дорогой плеши — один путь вел к обрыву, под которым бурно текла незамерзшая горная река Шелл-Крик, а другой шел к лесу, который огибала проселочная дорога. Через второй можно было срезать путь и выбраться на вторую Бар-Роуд. Первым порывом Джеймса было чуть не опрометью броситься в правый перелесок и выбираться на дорогу, однако мгновение спустя он передумал. Вторая Бар-Роуд совершенно пустынна, в это время ночи ему едва ли повезет встретить кого-то, кто сможет автостопом увезти его прочь отсюда. К тому же…

К тому же Ривер и Валиант согласились на условия Дюмейна и, надо думать, уже движутся сюда. Зная об этом, Харриссон просто не мог пытаться выбраться на дорогу. Он должен был прикончить Дюмейна, отбиться от наемников и вернуться в особняк, но для этого сначала надлежало найти укрытие, которое даст хоть небольшое преимущество. Дюмейн сейчас сильнее физически, на его стороне подмога и — вполне возможно — он лучше знает местность. Учитывая, что он всегда тщательно ко всему готовится, он мог запросто подробно изучить карты местности и знать здесь каждое дерево.

Что ж, тем не менее, возможно, появится шанс увести Дюмейна к обрыву и отправить его в последнее плавание по горной реке. Если повезет.

Харриссон бросился в левый перелесок, надеясь, что ночная тьма и снегопад продолжат играть ему на руку.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ «ХАРРИССОНСКОГО КРЕСТА»

101

На плоской горе, возвышавшейся над бурной рекой Шелл-Крик, стоял большой трехэтажный старинный особняк, чем-то напоминавший ранний колониальный южный дом — с дымоходами по краям, — созданный умом богатого на фантазии английского архитектора с явной тягой к смешению разных стилей. Так, одинокий особняк одновременно напоминал знаменитую церковь Святой Троицы в Бостоне, опередив своим появлением основателя американского романеско Генри Ричардсона, и ранние дома в стиле «Кейп-Код» своей заметной симметрией. Внутреннее строение дома, скорее, отсылало мыслями к старинным средневековым замкам — его создатель предпочел соблюсти лишь принципы несущих стен, все остальные помещения он расположил в совершенно непривычном порядке и количестве. Именно этим старинный особняк особенно привлек ЮНЕСКО, и Жана Декоре, который с искренней любовью к замыслу создателя этого шедевра вложил большую сумму в его реставрацию.

Ривер Уиллоу, крепко сжимая в руке «Ругер», наблюдала за особняком из небольшого перелеска со стороны дороги, и сердце ее билось в бешеном темпе. При этом собственное волнение она связывала не столько с предстоящей операцией по спасению Джеймса Харриссона, сколько со странным впечатлением, которое на нее производил этот дом. Свет горел в нескольких помещениях на первом и втором этажах. Ривер не представляла себе, где именно здесь держат Джеймса, но, вглядываясь в тускло-желтые прямоугольники старых окон, она понимала, что обыскивать придется весь дом, а это может занять много времени… при условии, что удастся разобраться с той группой, которая устроила здесь засаду.