От слабого прикосновения я вздрогнула. Моё сердце испуганно сжалась в груди, а я резко вскинула голову, встречаясь с взором будто бы сияющих изнутри лазурных глаз. Не сразу я поняла, что за эмоции отражались в них. Однако, когда осознание всё же пришло, меня затопило чувство безграничного счастья. Ведь мой золотой дракон с теплотой улыбался мне, уже без опаски демонстрируя чувства, очень похожие на радость и любовь.
— Тогда приятно познакомиться, суженая, — погладив меня по щеке пальцем, вдруг весело сказал он. И, пока я непонимающе хлопала глазами, быстро скинул камзол, расстегнул рубашку и, повернувшись ко мне спиной, продемонстрировал внушительный рисунок на спине, очень похожий на мой.
Я поражённо выдохнула и, несмело приблизившись, кончиками пальцев коснулась переливающихся линий. Даже в темноте при призрачном мерцании луны я видела их чётко, без проблем рассматривая очертания знакомых синих роз, которые, ветвясь, окружали силуэт некой маленькой девочки, что, испуганно сжавшись, сидела с поджатыми к груди коленями.
На моё робкое прикосновение Лорайн отреагировал странно, часто задышав. Но, несмотря на собственную реакцию, он даже не дёрнулся, позволяя мне рассмотреть рисунок и до конца прочувствовать момент.
Между тем, в моей душе поднимался настоящий ураган. О, Единый! О, Нориэль, Нориол и Создатель! Лорайн — и есть Райанелл! Он тот, кого я искала! Он — мой суженый, который всегда был так близко! Он тот, кого я полюбила… Дважды?
Внутри меня роились противоречащие друг другу чувства. Мне трудно было совладать собой, понять себя, разобраться в себе и наконец признать, что мучалась с выбором я просто так. Ведь золотой и серебряный дракон — один и тот же человек! Только вот я, кажется, немного запуталась на счёт того, как же он на самом деле выглядит… Но, пожалуй, этот вопрос подойдёт.
— Лаи… — обеспокоенно окликнул меня любимый, обернувшись через плечо, и тут же был пойман в капкан моих рук.
В тот момент я плохо контролировала себя. Мои чувства впервые настолько сильно взяли надо мной верх, заставив разрыдаться горькими слезами и звонко рассмеяться одновременно. Они же и твердили мне, что, если я сею же секунду крепко не обниму Лорайна, он исчезнет, как прекрасный сон. Так что, как можно догадаться, я именно это и сделала.
Не знаю, сколько я так позорно ревела у мужчины на плече. А он, что приятно, меня и не торопил, крепко обнимая в ответ и позволяя выплакать всё то, что накопилось за последнее время. И лишь когда моя истерика наконец почти подошла к концу, суженый разрешил себе меня поцеловать, позволив мне впервые в жизни ощутить поцелуй с привкусом горьких слёз радости.
Но вот воздух в лёгких закончился и нам пришлось отстраниться друг от друга. Я даже немного покраснела, заметив, что мои пальцы непостижимым оказались запутанными у Райанелла в волосах, а сам он по-прежнему оставался без рубашки. Вот только смущение вскоре сменилось настоящим страхом и пока необъяснимой паникой. Нехорошее предчувствие беды как никогда сильно сдавило лёгкие и грудь. И вскоре я действительно поняла почему.
Мой взгляд медленно опустился вниз. В ставшим каким-то непривычно пугающим серебристом свете ночного светила мои руки начинали становиться прозрачными. Медленно, но верно, я стала растворяться. И, пусть в моих мыслях царил раздор и разлад, я всё равно поняла, что уже стою одной ногой где-то в другом месте. Кто-то тёмный и злой с помощью изощрённого заклинания перемещает меня к себе. И побочный эффект этого перемещения — кратковременная потеря сознания.
Последнее, что я запомнила — это испуг на лице только обретённого возлюбленного. Жаль только, в данной ситуации ничего сделать он так и не смог. А потому, постепенно проваливаясь в темноту, я почувствовала, как падаю на жёсткую землю.
Глава 14
Пришла в себя я довольно быстро. Связанное по рукам и ногам тело болело, как никогда раньше. В ушах настойчивым гулом отдавался громкий звон и пульсация крови. Просыпаться было невыносимо тяжело. Может быть потому, что вопреки расхожему мнению, я прекрасно помнила всё, что произошло до моей отключки. И, возможно, это давало мне хоть какое-то преимущество перед неизвестным врагом.
Мои веки слабо дрогнули. Открыть глаза для меня сейчас было ожидаемо трудно, но я особо и не пыталась. Почему? Возможно потому, что прекрасно помнила о том, что не должна показывать незнакомцу, похитившему меня, уже вернувшееся ко мне сознание.
Судорожно втянув носом воздух, я рвано выдохнула, чувствуя как меня пробует захлестнуть волна дикого страха. Однако я достаточно быстро сумела жестоко подавить её несвойственным мне хладнокровием, что обычно таилось где-то глубоко-глубоко внутри, пряча там же и маску уверенной в себе светской леди.
Чёткий при отсутствии зрения слух внезапно выловил из тишины непонятный шорох. Я слабо дёрнула рукой и пересохшими губами прошептала что-то совсем тихое, после чего попробовала изобразить, что снова потеряла сознания. Однако внутри меня продолжала идти борьба эмоций. Я ощущала двоякое чувство — страх и неподдельную ярость. А ведь когда-то мама говорила мне, что только будучи способной отключить низкую эмоцию, отвечающую за боязнь, и научиться находить выход из любой ситуации можно стать идеальной правительницей. Помнится, я тогда не особо вслушивалась. Однако сейчас я уже давно не маленькая глупая девочка. Я — эльф и я маг, пусть и временно не способный что-либо сделать. Я, демон всё побери, будущая герцогиня! И я не имею права сейчас сдаться!
И потихоньку страх действительно отступал, неохотно разжимая свои липкие тиски и тем самым позволяя занять своё место плохо скрываемой злости. Вот значит как? Ты, возомнивший о себе невесть что неизвестный, решил похитить меня и, возможно, убить? А ведь мы ещё непременно посмотрим, чья кровь в итоге прольётся. Ведь я не зря когда-то говорила, что после побега из дворца я вплотную займусь своими навыками и умениями, применимыми в подобных ситуациях.
И всё же изображать из себе неживую бесконечно долго было действительно невозможно. Ведь, наверное, было бы глупо просто так лежать, надеясь избежать смерти или чего пострашнее. А потому, больше не видя смысла строить из себя девушку в обмороке, я резко распахнула глаза и, кое-как приподнявшись, торопливо огляделась.
Поначалу мой взгляд выхватил из мрачной темноты лишь очертания высоких деревьев. Они, хоть и были по-летнему зелёными, в абсолютной темноте казались измазанными в чернилах, слабо шевеля на ветру своими будто давно отмершими листочками. И это, пожалуй, не вселяло мне в сердце большого доверия.
Хм… Может, меня в самом деле решили вот так просто оставить на съедение волкам? Но какой в этом смысл? Зачем так извращаться, если хотел просто по-тёмному позабавиться?
Неожиданно по глазам больно резанул яркий фиолетовый свет. Он, возникнув будто из неоткуда, подобно текучей воде быстро окружил меня, расчерчивая границы непонятного круга, украшенного символами неизвестного значения. И, несмотря на отсутствие страха, я всё же почувствовала испуг, сдавленно охнув и пропустив мимо ушей злой смешок, прозвучавший совсем рядом.
— Я рад, что ты пришла в себя, — вскоре прозвучало над моей головой. Я вздрогнула, однако, упрямо сжав кулаки, задрала голову и посмотрела в упор на склонившегося надо мной мужчину.
В темноте я плохо видела черты его лица. Мне не дано было рассмотреть его фигуру, сокрытую чёрным плащом, и цвета вороньего крыла волосы неизвестной длины. Зато я чётко разглядела ярко светящиеся при отсутствии света темно-фиолетовые глаза с чёрными искорками. По ним же я и поняла, кто передо мной.
— Ну здравствуй, сумасшедший некромант, — против воли слетело с выгнувшихся в кривую улыбку губ. — Неужто ты продолжаешь играть в свои непонятные игры? — прозвучало ироничное, сказанное моим голосом, но будто бы совершенно не мной.