— Пусть твой отец будет так же добр к тебе, как его отец был добр к нему. Однажды, когда он был ребенком, у него на пальце вскочил нарыв, причинявший ему боль. Он плакал; никакие мази не помогали. Тогда Вимбасара взял его пальчик губами и вытянул гной. Аджатасатру снова мог играть и смеяться. О, дитя, люби своего отца! Не наказывай его с такой жестокостью, какую пришлось испытать Вимбасаре.

Аджатасатру, измученный угрызениями совести, проливал горькие слезы. В своих снах он видел отца, истекающего кровью, и слышал его стоны. Он заболел горячкой, и к нему пригласили знаменитого врача Дживаку.

— Я ничем не могу помочь вам, — сказал Дживака. — Ведь у вас болит не тело, а душа. Обратитесь к Учителю Совершенства, к Благословенному, к Будде. Он один знает слова утешения, которые могут вернуть вам здоровье.

Аджатасатру послушался совета и отправился к Благословенному. Он исповедался в своих проступках и преступлениях и обрел покой.

— Твой отец, — сказал ему Будда, — возродился среди самых могущественных Богов. Он знает о твоем раскаянии и прощает тебя. Слушай меня, царь Аджатасатру, ты узнаешь Закон и перестанешь страдать.

Аджатасатру издал указ, которым изгонял Девадатту из своего царства и предписывал подданным закрывать перед беглым монахом двери их домов, если тот станет искать убежища.

Девадатта был тогда около Кравасти, где надеялся встретиться с Прасенаджитом. Но ему в самых оскорбительных тонах было отказано в приеме и предложено покинуть царство. Не преуспев в попытках увеличить число своих сторонников, он в конце концов пришел в Капилавасту.

Девадатта вошел в город, когда спускалась ночь. Улицы были темны и почти пустынны; никто не узнавал его, когда он проходил мимо. Да и кто бы мог признать в этом тощем и жалком монахе, прячущемся в тени стен, некогда гордого Девадатту? Он направился прямо во дворец, где жила в одиночестве царевна Гопа. Его допустили к ней.

— Монах, — сказала Гопа, — почему ты хотел увидеть меня? Принес ли ты мне весть счастья? Пришел ли ты с приказом от моего мужа, которого я глубоко почитаю?

— Твой муж! Много он заботится о тебе! Вспомни о том времени, когда он жестоко покинул тебя.

— Он покинул меня ради спасения мира!

— Ты все еще любишь его?

— Моя любовь могла бы осквернить чистоту его жизни.

— Тогда возненавидь его всей силой сердца.

— Всем сердцем я благоговею перед ним.

— Женщина, он пренебрег тобой; отомсти ему.

— Будь осторожен, монах. Твои слова греховны.

— Ты не узнала меня? Ведь я — Девадатта, который любит тебя.

— Девадатта, Девадатта! Я знала, что ты фальшивый и грешный человек, я знала, что ты будешь плохим монахом, но я никогда не представляла себе всей глубины твоего злодейства.

— Гопа, Гопа, я люблю тебя! Твой муж презирает тебя, он был жесток с тобой. Отомсти же ему. Полюби меня!

Гопа вспыхнула, из ее глаз полились слезы стыда.

— Это ты презираешь меня! Твоя любовь была бы оскорблением, даже если бы была искренней. Но ты лжешь, когда говоришь, что любишь меня. Ты едва замечал меня в дни моей юности, в дни, когда я была красива! А теперь ты стоишь предо мной, старой женщиной, прошедшей суровые испытания, — и ты говоришь мне о любви, о своей преступной любви! Ты — самый презренный из людей, Девадатта! Убирайся! Ступай прочь!

В ярости он бросился на нее. Защищаясь, она выбросила вперед руку — и Девадатта упал. Когда он покатился по земле, то кровь хлынула у него изо рта.

Он бросился бежать. Однако сакьи узнали, что он находится в Капилавасту. Под охраной они вывезли его из города и доставили к Будде, который должен был решить его судьбу. Подлый интриган изобразил раскаяние, однако перед этим напитал свои ногти смертельным ядом, и когда. простерся ниц перед Учителем, то попытался расцарапать его щиколотки. Тогда Учитель пятой оттолкнул предателя прочь. Земля разверзлась, из бездны вырвались языки пламени, которые поглотили бесчестного Девадатту.

13. Прасенаджит и Аджатасатру

Хотя Будда отчасти смирил дух Аджатасатру, временами царь давал волю гневу. Раз, из-за спора между людьми из Раджагрихи и Кравасти он объявил войну царю Прасенаджиту.

Он собрал огромную армию. Среди солдат были пехотинцы и всадники, одни ехали на колесницах, другие скрывались в башнях, которые тянули за собой слоны. Их мечи и пики сверкали на солнце, когда они выступили в поход.

Царь Прасенаджит также собрал свои войска. У него тоже были колесницы, и всадники, и слоны. Он двинул их навстречу врагу.

Закипела ужасная битва, длившаяся четыре дня. В первый день Прасенаджит потерял своих слонов; во второй день он потерял конницу; на третий день его колесницы были разрушены; на четвертый день его пехотинцы были убиты либо попали в плен. Прасенаджит в панике бежал на единственной колеснице, которая уцелела в этом побоище, и укрылся в Кравасти. Там, в маленькой темной комнате, он бросился на низкое ложе и лежал молча, предаваясь печальным думам. Он не шевелился и был похож на мертвеца. Только слезы катились по его щекам.

Вошел человек; это был купец Анатхапиндика.

— Господин мой, — сказал он, — я желаю вам долгих лет жизни. Победа еще сменит свой отлив на прилив.

— Мои солдаты мертвы, — со стоном произнес царь. — Все мои солдаты мертвы! Мои солдаты!

— Не печальтесь, о царь! Соберите другую армию.

— Потеряв армию, я потерял и свои богатства…

— Повелитель, — сказал Анатхапиндика, — я дам вам золото, и вы одержите победу.

Прасенаджит вскочил на ноги.

— Ты спас меня, Анатхапиндика! — воскликнул он. — Благодарю тебя.

На деньги купца он собрал грозную рать и двинул ее против Аджатасатру.

Когда армии сошлись вновь, шум и грохот сражения привели в ужас даже самих Богов. Прасенаджит применил боевое построение, которому научили его люди из далеких стран. Он быстро атаковал, и противник не смог организовать оборону. Аджатасатру, в свой черед, не только потерпел поражение, но и попал в плен.

— Убей меня, — крикнул он Прасенаджиту.

— Я пощажу тебя, — ответил тот, — и доставлю к Благому Учителю, который решит твою участь.

Учитель недавно вернулся в парк Джеты. Прасенаджит обратился к нему:

— Рассуди, о Благословенный! Царь Аджатасатру — мой пленник. Он ненавидит меня, хотя я не держу зла против него. По пустяковому поводу он напал на мое царство. Сначала я потерпел от него поражение, но нынче он полностью в моей власти. Я не хочу убивать его, о Благословенный! В память его отца Вимбасары, который был моим другом, я хотел бы отпустить его на свободу.

— Так отпусти его, — ответил Учитель. — Победа порождает ненависть, поражение порождает страдание. Мудрый отвергнет и победу, и поражение. Оскорбление рождается от оскорбления, гнев от гнева. Те, кто обладает мудростью, отвергнет и победу, и поражение. Каждый убийца бывает повержен другим убийцем, каждый завоеватель — другим завоевателем. Те, кто обладает мудростью, отвергнут и победу, и поражение.

Перед лицом Учителя Аджатасатру пообещал быть преданным другом Прасенаджиту.

— И я хотел бы, — добавил он, — чтобы мы стали больше, чем друзья. У меня есть сын, а у вас, как я знаю, есть дочь Кшема, которая еще не замужем. Не отдадите ли вы свою дочь за моего сына?

— Да будет так, — сказал Прасенаджит. — И да станет этот счастливый брак гарантией нашей вечной дружбы.

Учитель одобрил их союз. С этих пор оба царя жили в мире, а Аджатасатру прославился своей добротой.

14. Будда обучает закону

Учитель старел. Будучи в Раджагрихе, он собрал всех монахов и обратился к ним с пространной речью:

— Монахи, не забывайте предписаний, которые я дал вам. Соблюдайте их с тщательностью. Вам следует собираться дважды в месяц и исповедоваться друг другу в своих прегрешениях. Если вы почувствуете, что совершили грех, но сохраняете его в себе, то вы будете также виновны во лжи. Признавайтесь друг другу в проступках; исповедь принесет вам мир и покой. Как вы знаете, есть четыре тягчайших греха, которые может совершить монах: вступить в связь с женщиной; украсть что бы то ни было; убить человеческое существо или подстрекать к убийству; а также прикинуться обладающим сверхчеловеческим могуществом, которым он не обладает и хорошо знает это. Монах, совершивший один из этих четырех грехов, должен быть изгнан из общины. Монахи, не болтайте с женщинами и не совращайте их. Не лжесвидетельствуйте против своих братьев. Не пытайтесь сеять раздоры в общине. Не пытайтесь избегать налагаемых на вас взысканий. Никогда не лгите и не оскорбляйте друг друга. Тщательно соблюдайте, о монахи, все предписания, что я вам дал.