(День) Всех Святых — церковный праздник, отмечаемый 1 ноября. (Прим. составителя)

8

Плащ (иначе: мантия), поминаемый Тэди, происхождения весьма древнего.

Спенсер^{1} в своем «Взгляде на положение Ирландии» доказывает, что плащ не ведет свою историю от скифов, как полагали многие, но что «у большинства народов в древнем мире были плащи; были они и у иудеев, в чем можно убедиться, прочитав про милоть Илии^{2} и проч.; были они и у халдеев, в чем убеждает нас Диодор^{3}, и у египтян, в чем убеждает нас Геродот^{4} или описание Береники^{5} в греческом комментарии к Каллимаху^{6}; были они известны в древности и грекам, что явствует из описания плаща Венеры, усыпанного звездами, хотя позже форма их изменилась и они стали называться Pallai; в этом виде они известны частично и в Ирландии. Древние римляне и латиняне также их знали, о чем можно прочесть у Вергилия^{7}, который был большим знатоком, — Эвандр^{8}, пригласив Энея к себе на пир, принимал и угощал его, усадив на землю, покрытую плащами, на которых они и возлежали, — Вергилий даже употребляет здесь само слово mantilia (мантия или плащ) — Humi mantilia sternunt  (расстилают  на земле плащи), из чего следует, что плащи были хорошо известны почти всем народам, а не одним только скифам.

Спенсер знал достоинства упомянутого плаща, могущего служить как одеждой, так и постелью, и даже домом. «Iren.(* ирландцы) Ибо удобства не уравновешивают неудобств; поскольку проистекающие при сем затруднения куда многочисленнее: ведь преступнику он — что дом родной, мятежнику — что мягкая постель, а вору — теплая одежда. Первое: преступник, будучи изгнан за многие свои злодейства и преступления из городов и домов добрых людей, блуждая по пустошам, вдали от закона, превращает плащ в свой кров и прячется под ним от гнева небес, от суровости земли и от взора людей. Дождь пойдёт - он ему навес, ветер подует - он ему палатка; а ударит мороз - он ему хижина. Летом можно носить его нараспашку, зимой запахнуться поплотнее: во все времена он ему полезен, никогда ни в тягость, ни в обузу. Подобно тому и мятежнику он служит, ибо в той войн, которую он ведёт (если заслуживает она такого названия), когда бежит он от врага своего и прячется в дремучих лесах (тут должно бы стоять "в тёмных трясинах") или таится на большой дороге, поджидая своего часа, он ему и ложе, да и всё, почитай его хозяйство". (Подстрочные  замечания М.Э.)

9

Ирландские короли (или риаги) — так в средние века назывались главы кланов или племен, имевшие территориальную власть. (Прим. составителя)

10

Три королевства — т. е. Англия, Шотландия и Ирландия. (Прим. составителя)

11

... словно войска в поле. — Английские войска в те годы носили алые мундиры. (Прим. составителя)

12

А какой стоял вой!

Magnoque ululante tumultu   (* И в большом смятении плакали, лат.) (Вергилий)

Ululatibus omne

Implevere nemus  .  (* Стенаниями вся роща наполнена, лат.)   (Овидий)

 Полное описание ирландского плача или «гола», то есть древнего ирландского погребального плача с его первым полухорием, вторым по- лухорием, общим хором вздохов и стонов вместе с ирландскими словами и музыкой, можно найти в четвертом томе «Отчетов о заседаниях Ирландской Королевской Академии». Для удобства ленивых читателей, которые скорей прочтут страницу, чем сделают хотя бы шаг, и из сострадания — я не говорю сочувствия — к их слабости, издатель приводит следующие выдержки из этого труда:

«Ирландцы всегда славились своими погребальными плачами, особенность эта отмечалась едва ли не всеми путешественниками, кои их посетили; они унаследовали его, очевидно, от своих предков-кельтов, первоначальных обитателей острова...

Об ирландцах говорят, что плачут они естественней и проще, чем любая другая нация; со временем ирландский плач вошел в пословицу...

Камбренсис^{9} в XII веке говорил, что ирландцы выражают свое горе музыкально; они использовали музыкальное искусство, в котором всех превосходили, при традиционном исполнении погребальных обрядов: плакальщики делились на два полухория, из коих каждый попеременно исполнял свою партию, соединяясь порой в общем хоре... Тело покойника, одетое в погребальные одежды и украшенное цветами, помещалось на помосте или каком-либо возвышении. Родственники и плакальщики становились двумя рядами друг против друга, одни в головах, другие в ногах у покойника. Певцы и барды подготавливали погребальный каойнан заранее. Начинал плач запевала ведущего хора; скорбным приглушенным голосом он пел первую строфу, чуть слышно аккомпанируя себе на арфе; когда он кончал, хор, стоящий в ногах, начинал собственно плач, или «гол», подхватывая последнюю ноту предшествующей строфы, ведущий хор им вторил, а затем они вместе пели общий повтор. Затем запевала второго хора начинал второй «гол», или заплач, ему вторил первый хор, а затем, как и раньше, они вместе пели общий повтор. Так, чередуясь, пели они всю ночь. Перечислялись предки покойного, его титул, владения, достоинства и пороки, ему задавался ряд вопросов, скажем такой — Зачем он умер? Если он был женат, то — Была ли жена ему верна, сыновья послушны, хорошие ли они охотники или воины? Если отпевали женщину, то — Красивы ли ее дочери, невинны ли? Если юношу, то — Не изменили ли ему в любви? Не пренебрегли ли им голубоглазые девы Эрина?^{10} .

Как сообщают, размер погребального плача раньше соблюдался очень строго; но с исчезновением ирландских бардов размерами этими стали постепенно пренебрегать, плач потерял свой строгий метр и стал прерогативой женщин. Каждая провинция имеет свой каойнан, или, по крайней мере, свое подражание оригиналу. Есть манстерский плач, ольстерский плач и т. д. Плач превратился в импровизацию, и плакальщицы варьировали его, как хотели.

Любопытно проследить, как вырождаются традиции и обычаи. Современный ирландский плач, или вой, не может похвастаться прежней мелодичностью, да и похоронная процессия не отличается прежним достоинством. На похороны порой собирается до тысячи человек; но чаще — четыреста или пятьсот. По мере того как траурный кортеж продвигается вперед, толпа растет; проходя через какую-либо деревню или мимо каких-либо домов, она начинает кричать — Ох! Ох! Ох! Ох! Ох! Ах! Ах! постепенно повышая голос от первого Ох! до последнего Ах! в скорбном крике. Жители деревни узнают, таким образом, что идут похороны и устремляются на улицу, дабы принять в них участие. В провинции Манстер женщины нередко идут какое-то время за гробом, усердно плачут вместе со всеми, а потом поворачиваются и спрашивают: «Ой-ой! А кого это мы хороним? По ком плачем-то?»

Даже у последних бедняков есть свои места на кладбище — то есть свои участки на погосте, где со времен ирландских войн хоронили, если им верить, их предков, и даже если погост находится за десять миль от того места, где умер покойный, его друзья и соседи обязательно отнесут его туда. Покойника отпевают —один священник бывает на похоронах всегда, порой их бывает даже пять или шесть. Каждый священник служит заупокойную мессу, за которую ему платят — когда шиллинг, когда полкроны, когда полгинеи или гинею, смотря по обстоятельствам, или, как говорят, смотря по способностям покойника. После похорон очень бедного человека, оставившего после себя вдову или детей, священник делает так называемый сбор в пользу вдовы. Он обходит всех присутствующих и каждый дает полшиллинга или шиллинг, или сколько сможет. В примечании к слову Поминальная трапеза^{11} читатель найдет подробности о заключительной части похорон в Ирландии.