- В чаще ваших традиций легко заблудиться, Игор, - Аргит задумчиво перекатывал мячик в пальцах. - У нас за сородича говорят его дела. Недостойный даже в золоте достойным не станет.

Айн тихо заскулил, выпрашивая игрушку, а потом, передумав, запрыгнул на диван, положил голову на ногу Аргита и затих.

- У моего народа есть поговорка, встречают по одежде.

Аргит нахмурился, поглаживая рыжий бок.

- И что говорит тебе моя одежда? Будь честен, я не услышу в твоих словах оскорбления.

Игорь посмотрел в глаза воина племен богини Дану. Ответил подумав:

- Она говорит: ты чужак, Аргит. А у нас, не буду лукавить, чужаков не слишком жалуют.

- А что говорит твоя, Игор?

- Моя? - он улыбнулся с горчащей на губах иронией. - Пожалуй, что я играю по правилам. Аргит кивнул.

- Я поклялся соблюдать закон людей и правила, упомянутые женщиной-волком. Мне нужна одежда, которая скажет это.

- Возможно, еще что-то? - уточнил Игорь.

- Этого достаточно, - уверенно произнес Аргит. - Остальное я скажу делами.

Торговый центр в дождливую ноябрьскую субботу походил на муравьиную ферму. За непрозрачными стеклами фасада суетились продавцы, покупатели и просто праздношатающиеся. Дома было скучно, на улице - мокро, а здесь на каждом шагу манили социально приемлемые искушения, которым так и хотелось поддаться. Серафима с Игорем управились быстро. Они просто забегали в магазины, по фотографиям находили понравившиеся Аргиту вещи, на глазах у изумленных продавщиц прикладывали к ним портновский метр и, если параметры совпадали, несли на кассу. Игорь следил, чтобы одежда сочеталась, Серафима платила и коллекционировала чеки. Джинсы, рубашки, футболки, регланы, свитера, толстовки, куртка, пара ботинок, нижнее белье и тапочки. Средства гигиены, планшет и мобильный. В процессе шоппинг сафари пришлось спускаться на парковку и прятать половину пакетов в машину. Когда со списком было покончено, Серафима запрыгнула на площадку кафе, приютившегося посреди огороженной витринами аллеи, и тихо сползла по спинке диванчика. Игорь сел напротив.

- Что там говорил ворон в поэме у По? - спросила Серафима, не открывая глаз.

- Nevermore, - не задумываясь, ответил Игорь.

- Вот-вот. Nevermore!

Выдохнула она со зловещим скрипом, вызывая у мужчины легкую улыбку.

- Принести вам кофе?

- Американо. Игорь? - открывшийся серый глаз смотрел серьезно. - Идея с подготовкой была гениальна. Миллионы моих уцелевших нервных клеток искренне вас благодарят. Спасибо.

- Пожалуйста.

Когда он вернулся, Серафима уже успела извлечь из упаковки мобильный, вставить сим-карту и сейчас заполняла список контактов.

- Вот, - поставил перед ней чашку, - мой впишете?

- Ваш, мой, Гаянэ и Максимилиана, - Серафима сделала глоток. - Аргит вам о нем не говорил?

- Нет, - ответил Игорь, аккуратно размешивая сахар.

- Тогда приедем домой, расскажу. Такая история...

Внезапно Серафима замолчала, фиксируя взгляд где-то за левым плечом Игоря. Он поднял голову и замер.

- Здравствуй, Игорь, - знакомый голос тек медовой отравой. - А я иду и гадаю ты или не ты. Сначала думала, обозналась. Место, компания... Но, ты умеешь удивлять.

- Марина? - Игорь поправил очки.

- Как приятно знать, что ты меня еще помнишь.

Она поправила каштановый локон и опустилась на диванчик рядом с мужчиной. Серафима молча сделала очередной глоток.

- Знаешь, - Марина развернулась к нему, пронзая обвиняющим взглядом, - я, конечно, знала, что тебе не дано чувствовать по-настоящему, но даже представить не могла, какой ты на самом деле черствый. Сколько прошло? Трое суток, и ты уже развлекаешься. А я волновалась за тебя, Игорь!

- Не стоило.

Что-то в его тоне заставило Серафиму внимательнее присмотреться к сидящим напротив. Живьем Марина была еще лучше, чем на фото. Невысокая, стройная, с очаровательной копной кудрей, вспыхивающей солнечными искорками. Глаза - летняя трава, под которой дышала гиблая топь. Игорь застыл. Серафима видела, как резко обозначилась линия челюсти, а пальцы до белых костяшек сжали чайную ложку.

- Теперь вижу, что не стоило. Ты эгоист, Игорь! Совершеннейший эгоист! Ты даже не сказал Виолетте Георгиевне о нашей ситуации, и она звонила мне сегодня. Ты представляешь, каково мне было?!

- Зачем мама тебе звонила?

- Ну, конечно, ты забыл! - она всплеснула ухоженными ладошками. - Завтра первое воскресенье месяца.

- Семейный обед, - Игорь произнес это так, будто речь шла о допросе у инквизитора.

- Разумеется, я сказала ей, что не смогу быть. Но из уважения к тебе не стала говорить почему. Ты не представляешь, как больно мне было разговаривать с твоей мамой, зная, что все уже не так, как раньше.

Судя по виду Игоря, дознание намечалось с пытками, колесованием и последующим четвертованием. Марина тряхнула головой и презрительно посмотрела на Серафиму.

- Может, завтра заодно представишь родителям свою новую избранницу. В состоянии шока принять такое, - она сделала ударение на последнем слове, - будет легче.

Серафима со свистом втянула воздух. Будто разбуженный этим звуком Игорь заглянул в налившиеся бурей глаза, увидел сжатые в кромку клинка губы и побелевшие пальцы.

- Марина, - он не смотрел на нее, так было проще, - уходи.

- Как? Ты даже нас не познакомишь? Это так невежливо, Игорь.

- Серафима, - рука протянулась через стол.

Марина удивленно хлопнула ресницами, но на рукопожатие ответила:

- Марина. Бывшая невеста Игоря, а вы?

- А я, - Серафима смяла наманикюренные пальчики, - его подавленная агрессия.

Кудрявая куколка открыла аккуратный ротик:

- Пусти!

А когда в ответ боль усилилась, завизжала, поливая ухмыляющуюся Серафиму дистиллированной матерщиной.

- Тебе конец! Ты поняла?! Тебя найдут?! Пусти меня!

Вокруг стали собираться люди.

- Серафима, - в голосе Игоря слышался рокот зарождающейся лавины. - Отпустите ее.

Капкан раскрылся и Марина с громким всхлипом вжалась в спинку дивана, баюкая ноющую руку.

- Ты! Ты! И ты, Игорь, - стремясь взять реванш, она набросилась на того, кто никогда не отвечал. - Твою женщину у тебя на глазах избивают, а ты! Кто ты после этого?

- Ты не моя женщина, Марина, - сказал он, едва сдерживая ярость. - Ты ушла и, это, пожалуй, лучшее, что ты сделала. А теперь исчезни из этого кафе и из моей жизни. Все вещи, которые ты забыла, я отправлю к тебе на квартиру. Уходи, Марина.

Она не сводила с Игоря широко распахнутых глаз, мягкий подбородок дрожал, а на концах наращенных ресниц трепетали слезинки.

- Я...

- Уходи, - от негромкого удара по столешнице звякнула посуда. - Молча.

И она ушла. Под перешептывание случайных свидетелей. Нарочито высоко задрав голову, балансируя на тонких каблуках, Марина шла к женскому туалету, чтобы там по-бабьи разрыдаться, проклиная советчиц, на разные голоса уверявших:

- Да на коленях он к тебе приползет, вот увидишь. С кольцом в зубах.

И она ведь видела. И букет. Розы, ее любимые жемчужно-белые. И кольцо в знаменитой голубой коробочке. Овальный бриллиант в платине. Заветные буковки с внутренней стороны ободка. И свадьбу. И медовый месяц. И... Что же делать? Что же ей теперь делать?!

Глава 14

До машины шли молча. Глухая тишина накрыла их войлочным колпаком, отгородив от суеты ярмарочного сборища. Игорь часто дышал, хмурился и чудом не налетал на прохожих. Не говоря ни слова он открыл багажник, помог Серафиме сгрузить пакеты и уже в салоне сказал негромко:

- Больше так не делайте.

Пристегивавшаяся Серафима отпустила ремень, развернулась, смерила мрачного, как дождливое небо, мужчину долгим внимательным взглядом.

- Меня задели, я ответила. Ваши дела с Мариной меня не касаются, но плевать ядом в мою сторону она не будет.

- Вы могли повредить ей руку, - с нажимом сказал Игорь.