— Директор, — прочитал один с золотистой таблички на двери. Они толкнули дверь, влетели внутрь, и затормозили, словно наткнулись на барьер.
В приёмной, возле двери во внутренний кабинет шефа, стоял маленький стол с коммуникатором. За столом, поставив локотки на бумаги, и держа в тонких пальчиках фарфоровую чашку, сидела и пила чай секретарша. Секретарша в строгом костюме, от самой солидной фирмы-производителя, и даже в крохотном галстучке с бриллиантовой заколкой у самой шеи.
В столе, обращённом ко входу, был просвет, и вошедшие мужчины уставились на её стройные, породистые ноги в открытых туфельках, которые не скрывала короткая офисная юбка.
— Чаю? — любезно предложила секретарь, глядя на них с улыбкой знающей себе цену блондинки.
— Мы на службе, — хрипло ответил один из комбинезонов, зачарованно глядя, как она элегантным движением Ширли Стенли из фильма «Зов природы» перекладывает ножку на ножку.
— Тогда кофе, — с улыбкой сказала секретарь. Она взяла неведомо откуда взявшийся кофейник и принялась разливать густую, ароматную жидкость в крохотные кофейные чашечки.
По кабинету поплыл аромат свежесваренного кофе. Один из людей в чёрном двинулся было к столу, протянув руку за чашкой, и его товарищ остановил его, ухватив за рукав.
— Мы здесь по делу, гражданка, — сказал хриплым голосом, сглатывая, и глядя на округлые локотки женщины, парящие над кофейником.
— Тогда идите, граждане, — строго произнесла секретарь, опустившись на стул, и став похожа на учительницу математики. — Не мешайте работать.
Двое в комбинезонах машинально повернулись к двери. Остановились, и один, обернувшись, с усилием просипел:
— Гражданка, предъявите документы…
— Гадкий мальчишка, ты будешь меня слушаться?! — жёстко сказала женщина, поднявшись из-за стола, и говоривший вдруг узнал в ней свою покойную мать.
Она пошла к нему, и он увидел в руке у неё отцовский ремень с большой латунной пряжкой. Давно забытое ощущение в филейных частях тела возникло внезапно и набросилось на него, только усилившись при виде потёртой от употребления пряжки.
Со сдавленным воплем он попятился к двери. Его напарник с криком: «Марь Иванна, я больше не буду!» бросился бежать. Они выскочили в коридор, вдвоём захлопнули за собой дверь, тяжело дыша, и ужас одного отразился в зрачках другого.
***
Человек Михалыча, обозначенный как Первый, огляделся. Лёгкий пластиковый шлем с зеркальным забралом нисколько не мешал обзору, и даже позволял лучше видеть. Первый не заметил никого по всей длине коридора, заканчивающегося дверью бронированного стекла, недалеко от которой стоял у стены столик охранника с прикрученной сбоку лампой.
Он поставил на стол маленький чемоданчик, который держал в руке. Прижал пальцем пуговку микрофона и пробормотал под нос: «Первый на месте». Потом уселся на стул, открыл ящик стола, и вытянул на свет глянцевый журнал. С красочного разворота на него глянула грудастая блондинка. Первый хмыкнул, устроившись поудобней, и повернул журнал к свету.
***
«Второй» добрался до угла коридора, где рядами темнели двери офисов, и повёл дулом широкоугольного «пистолета» по сторонам. Ничего не обнаружив, подошёл к дверце подсобки, открыл дверку, и вытащил стремянку. Поставил стремянку у стены, поднялся наверх и открыл декоративную, отделанную под цветок розетку, закрывавшую доступ к линиям коммуникации.
Вытянул из кармашка на груди моток проводов, и принялся деловито щёлкать клеммами. Прижал подбородок к плечу и тихо сказал: «Второй на месте».
***
Третий прошёл через холл с пальмами в кадках, и направился к двери с надписью на золотистой табличке: «директор». В руке он нёс металлический, обтянутый искусственной кожей чемоданчик, похожий на те, что носят специалисты из службы поддержки коммуникации.
Дверь в кабинет была приоткрыта. Он тихонько потянул её одним пальцем. Изнутри на него пахнуло холодом, и он услышал мерное гудение включённого на полную мощность кондиционера. «Вот лопухи, забыли технику отключить», — подумал он. Поставил чемоданчик на пол у ног, и поводил широким дулом визира. В кабинете никого не было, и он вошёл внутрь.
Подошёл к столу и осторожно водрузил на полированную поверхность металлический чемоданчик. Тихо сказал в микрофон: «Третий на месте».
Глава 38
Михалыч прижал ладонью ухо, прислушался. Повернулся к человеку в сером пальто:
— Мы готовы.
Тот кивнул, и прогудел что-то себе под нос, тоже зажав ухо ладонью.
Михалыч, отвернулся, моргая от ледяного ветра, вышибавшего слёзы, и забрался в машину, где ждал шеф.
— Всё готово. Можно начинать.
— Начинайте, — коротко ответил шеф. Оглянулся назад. Там, на широком заднем сиденье, сидел господин Гиль и сморкался в бумажный платочек.
Министр оглядел его покрасневшими, навыкате, глазами, и отвернулся. Господин Гиль был приглашён принять участие в проверке прибора. Приглашение было формальным, и никто не ждал, что тот действительно придёт. Господин Гиль был угрюм, необщителен, и выбирался в свет крайне неохотно. А уж к предложениям, исходящим от министра, всегда относился с презрительным скептицизмом. И вот теперь он сидел здесь, шмыгал простуженным носом, и уходить явно не собирался.
***
Первый выслушал приказ, кивнул, и привстал на стуле. Склонился над чемоданчиком, провёл пальцами по замкам. Крышка откинулась, он ухватил двумя пальцами ярко-красную планку, потянул из гнезда. За планкой, тихо шурша, потянулась плоская цветная лента.
Из откинутой сбоку чемоданчика панели появилась на свет округлая «черепашка», матово-чёрная, с торчащими в стороны маленькими лапками-присосками. Цветная лента воткнулась ей между лапок, и у черепашки образовался плоский пёстрый хвост.
Потом Первый выбрался из-за стола, подошёл к бронированной двери и прилепил черепашку у косяка. Оглянулся, ожидая прибытия Четвёртого, и тот вскоре появился из-за поворота коридора.
Четвёртый прошёл мимо стола охранника, бросив короткий взгляд на открытый чемоданчик и направился прямо к двери в лабораторию. Сдвинул плоскую сумку на боку, открыл клапан и вытянул странного вида перчатку. Перчатка была чёрная, под цвет черепашки, с короткими, как у митенки, пальцами. От неё тянулся короткий, упругий проводок с круглой головкой на конце. Проводок тихо вибрировал.
Первый вернулся к столу, и принялся рассеянно листать журнал, где ему улыбались с глянцевых страниц рыжеволосые и белокурые красотки.
Четвёртый надел перчатку на правую руку, застегнул на запястье массивный браслет, и покрутил проводок, укрепляя его в гнезде. Потом подступил к двери и приложил руку в перчатке к замку, накрыв его ладонью.
Постоял так, двигая пальцами в диковинной митенке, опустив голову в лёгком шлеме. Лица его не было видно под зеркальным забралом. Замер, пошевеливая пальцами. Черепашка еле заметно дрогнула и зажужжала.
Дверь дрогнула и дёрнулась в пазах. Бронированное стекло шевельнулось, и тихо поплыло в сторону. Четвёртый опустил руку и глянул на Первого. Тот оторвался от журнала, где выгибала спину грудастая девица, и посмотрел на дверь. Лаборатория была открыта.
***
— Они открыли дверь, — сказал Михалыч. Озабоченно поёрзал на сиденье, поглядел на шефа. Тот кивнул. Посидел, глядя себе под ноги, шумно выдохнул и сказал:
— Пойдём.
Тяжело выбрался из машины и пошёл к зданию. За ним поспевал верный Михалыч. Человек в сером пальто остался у фургона.
Секретарь легко взбежал по ступенькам крыльца и прошёл во вращающиеся двери впереди шефа. Господи Гиль, чихнув в платок, неловко засунул его в карман, выбрался из машины на мостовую и двинулся вверх по ступенькам за остальными.
Они вошли в лифт, секретарь нажал кнопку, кабина поехала вверх. Министр сказал, неприязненно глядя на покрасневший нос учёного:
— Погодка сегодня собачья.
Лифт остановился, они вышли. В щедро освещённом солнцем холле было тихо и пусто. Секретарь направился впереди всех к приоткрытой двери кабинета с полированной табличкой «директор».