— Какой? — спросила Мари.

— А вот какой. Раз шеф так с нами поступил, значит, рассчитывал на определённый результат. И мы ему этот результат дадим. Представь: берём мы этих самых жучков за жабры — или что там у них есть — тут, естественно, пыль столбом, дым коромыслом, жучки в обмороке, все в шоке, а строгий шеф грозит нам пальчиком. А потом в своём кабинете обнимает, целует мужественные лица, и вешает на широкие груди героев то, что им нужно. Приказ о повышении или бумажку на офигенную премию. Ты вот что хочешь — повышение или премию?

— А можно и то, и другое?

— Можно, — щедро разрешил Игорёк. — Тебе всё можно. Надо только разработать план действий.

И они этот план разработали.

***

— Так, куда это мы? — пробормотал Игорёк, выворачивая вслед за машиной шефа на проспект.

— К себе в офис? — предположила Мари. Она торопливо протёрла тёмные очки и водрузила обратно на нос. Очки закрывали пол-лица, и это было кстати. Следы напряжённой умственной деятельности на кухне под звон посуды дали свои плоды. Утром Мари ужаснулась, увидев себя в зеркале.

— Сейчас увидим, — Игорь вёл машину за заметным издали дорогим авто генерального директора.

Мари заглянула под сиденье. Там, тщательно завёрнутый в ватное одеяло, лежал предмет, составлявший значительную часть их грандиозного плана.

— Не вертись, — строго сказал Игорёк. — Поворачиваем.

Автомобиль шефа свернул на скоростное шоссе, и они двинулись за ним.

***

Мужчина с длинным, лакированным футляром в одной руке, и перекинутым через другую светлым плащом, проводил взглядом отъехавшую машину. За рулём сидел мужчина, небритый тип в кургузой рубашонке и поношенных брюках.

Он видел, как эта женщина, за которой он так упорно следовал, пошепталась с небритым типом, а потом их машина тронулась в сторону делового центра.

Мужчина торопливо направился к своему корвету. Нельзя было терять их из виду.

Он ехал за ними через центр, и почти потерял в дорожной толчее. Потом они выехали на шоссе, и он отстал, чтобы не выделяться на полупустом пространстве дороги. Путь был ему хорошо знаком, и теперь он не боялся их потерять.

Всё шло отлично, судьба снова улыбалась ему. Человек посмотрел на тщательно уложенный на сиденье полированный футляр. Перевёл взгляд на дорогу. Там, впереди, двигалась машина с женщиной, которую он больше не упустит.

Глава 36

Михалыч почтительно подождал, пока шеф проглотит рюмочку, закусит кружочком колбаски, и в свою очередь поднял рюмку.

— Как наши дела, Михалыч? — отдышавшись, спросил шеф, глянув на подчинённого покрасневшими глазами. — Не пора ли закругляться? Как мыслишь?

— Отчего бы и не закруглиться, — рассудительно ответил тот, прожёвывая ароматный, в точечках жира, кружок колбасы. — Только не рановато ли будет?

Министр закряхтел, подхватил пальцами листочки салата, и отправил в рот. Сморщился, размышляя о порядком надоевшем ему деле. Он терпеть не мог тянуть за хвост кота. А это дело со строптивой фирмой «Бейбиберг», и перебежавшей к ней из «Айсберга» службой охраны было слишком мутным, и причиняло беспокойство.

Он взглянул на Михалыча. Золотой человек. Они были знакомы с незапамятных времён, когда-то вместе тянули лямку, и, когда будущий шеф выдвинулся из рядов, и резво пошёл на повышение, он не забыл верного дружка. И теперь Михалыч состоял при шефе, и выполнял деликатные поручения, которые нельзя было поручить никому другому.

Когда министр по совету господина Фрезера воспользовался услугами этой хитрой компании, он, вместе с другими, стал членом элитного клуба, что давало ряд неоценимых преимуществ. Министр ощутил пользу, оценил качество предоставляемых хитрой фирмой услуг. Но никогда не мог, да и не пытался, понять, как они этого добиваются. В его представлении, это была группа ловких спецов с комплектом хитрых приборчиков.

— Что там с твоим человечком, как его, Витьком?

Михалыч тяжело вздохнул. Виталик провалил задание, провалил позорно Но. Михалыч не любил терять своих людей. И на старуху бывает проруха.

— Дадим ему шанс, — покряхтев, ответил он шефу, подобрав с тарелки ещё кусочек дорогой колбаски. — Пусть исправляется. Заодно и со свидетелями разберёмся. Если хотите. Он свою задачу выполнили.

Шеф помолчал, глядя на верного Михалыча покрасневшими глазами. «Незаменимых нет, а концы в воду», — подумал он наконец, усмехнулся, и кивнул:

— Действуй по обстановке.

***

— Вот он, голубчик, — полицейский следователь покрутил на экране портрет знатока культурных традиций и исторический ценностей. Посмотрел фас, профиль. — Так, так. Степан Алексеевич, сорока трёх лет, холост. Ха!

Филинов плотоядно улыбнулся, читая строчки приложенного к фотографии документа.

— Эх, на Муромской дорожке стояли три сосны… — протянул он хрипловатым тенорком, продолжая нехорошо улыбаться.

Солидный человек и знаток общечеловеческих ценностей имел неосторожность проживать в том же коттеджном посёлке, что и господин Акинушкин. И даже… — следователь всмотрелся в текст, — недалеко от дома бедняги директора. Сосед, можно сказать.

Филинов стал смотреть другие документы, и узнал много интересного. Сосед господина Акинушкина оказался весьма непростым субъектом. В сферу его интересов входило, кроме прочего, увлечение различного рода единоборствами, и, в частности, фехтованием на мечах. Степан Алексеевич даже состоял членом некого дорогого клуба, специализирующегося на подобных, в том числе довольно экзотических, видах спорта.

Следователь открыл фотогалерею, предоставленную сайтом клуба, и выделил ряд эффектных картинок, подписанных «Наши звёзды». На некоторых из них красовался интересующий его субъект, в странного вида халатике и с обнажённым мечом на плече. Субъект приветливо улыбался в камеру, небрежным жестом положив пальцы на истёртую рукоять.

Филинов с долгим, тяжёлым вздохом откинулся на стуле, созерцая физиономию культурного человека — Степана Алексеевича. Потом выпрямился и скучно сказал:

— А вот теперь всё это надо доказать.

***

Пожилой водитель выбрался из своего старенького такси, поглядел на сияющее весеннее солнце и оставил тёплую куртку в машине. Взошёл по ступенькам крыльца дорого супермаркета, взял тележку и неторопливо покатил вдоль заставленных баночками витрин и холодильных прилавков. Перевод пришёл неожиданно, и озадачил его. Но деньги были кстати, и он катил с тележкой вдоль витрин, оглядывая их с видом нувориша. Предвкушение удовольствия заглушило последние сомнения.

На прилавке с дорогими деликатесами опять появилось что-то новенькое, и он со вкусом расспросил молоденькую продавщицу о всех особенностях экзотического продукта. Рядом ходили и толкались люди, какая-то женщина толкнула его мощным плечом, и он торопливо придержал норовящую отъехать тележку, продолжая наслаждаться занимательной беседой. Наконец взял пару баночек и отправился к следующему ряду.

Знакомая кассирша улыбнулась ему, и он в совсем уже весеннем настроении направился к своей машине. Заботливо погрузил пакеты с покупками и поехал домой.

Вошёл в свою маленькую квартирку, где давно жил вдовцом, водрузил пакет на кухонный стол, и принялся вынимать красивые баночки.

Баночки ставились в ряд на пластиковую скатерть, и он аккуратно поправлял их, выстраивая по ранжиру. Потом он вдруг ощутил необходимость опереться обеими руками об стол. Он смотрел на стоящие в ряд баночки, и думал, что вынул не все. Но не мог двинуть даже пальцем. В глазах заплясали огненные точки, голова кружилась всё сильнее, а в ушах загудело, будто на него налетел рой здоровенных комаров и закружился вокруг.

Рой гудел всё громче, и мужчина вдруг подумал, что комары, должно быть очень большие и вредные. И у них очень острые жала. Почему он вспомнил о жалах? Он понял, что стоит уже неведомо сколько времени, глядя в стол, и его бьёт крупная дрожь.