— Обязательно. Значит, ты сейчас в разведку?

— Вроде того.

— А если я поговорю с генералом, чтобы он разрешил мне присоединиться к вам?

— Генерал никому этого не разрешает при выполнении боевого задания. Да и я считаю, что никакой надобности в этом нет. Мы идем на очень опасное дело.

— А где написано, что корреспондент должен быть в стороне от опасностей?

— Не обижайся, Наиль, меньше всего я хотел тебя оскорбить.

— Я в этом твердо уверен. Но ты еще не знаешь, что я должен дать очерк о твоих бойцах. По предложению начальника политотдела.

— Очень хорошо. Тогда поподробнее напиши о Шумилине.

— Я хочу написать обо всех вас.

На тропинке показался помкомвзвода:

— Товарищ старший лейтенант, все готово.

— Вывести на тропинку. Я сейчас догоню.

Галим вернулся к Наилю:

— Ты здесь долго еще пробудешь, Наиль?

— Побуду еще.

— Тогда я не прощаюсь с тобой, друг.

— Я не уеду, пока не увижу тебя. Счастливого пути!

— Будь здоров!

Яруллин остался, а Галим побежал к выстроившемуся взводу, поддерживая правой рукой подпрыгивающую кобуру пистолета.

На опушке леса разведчиков встретил капитан Пономарев. Это был узколицый, с виду слабый, а на самом деле очень здоровый и выносливый человек. До войны он работал директором школы в районном центре Вологодской области.

— Привет, разведчики! — весело сказал капитан и протянул руку Урманову.

Они устроились на траве под кустами.

— Я разговаривал с местными жителями, — сказал капитан, разглядывая карту. — Они уверяют, что летом это болото непроходимо. Даже старые охотники опасаются ходить по нему.

— Местные жители в этих делах нередко преувеличивают. Какая им нужда ходить по болоту? По-моему, это болото мало чем отличается от тех, что мы проходили до сих пор.

— У вас, разведчиков, автомат в руках — вот и все хозяйство. А тут — попробуй потаскай на себе и пулеметы и минометы, — вздохнул капитан. — Трудненько будет.

— Как бы там ни было, — сказал Урманов, — а нам надо торопиться. Финны контратакуют. И генерал может изменить час атаки, чтобы ворваться в оборону врага на его же плечах.

— Это, пожалуй, верное соображение. Тогда трогаемся. Ну, товарищ разведчик, я надеюсь, что ты выберешь для моего батальона дорогу получше.

Галим подошел к своим бойцам, которые тихо беседовали, лежа под кустами. Они уже знали от парторга, что их командиру присвоено звание Героя. В строю они не посмели, а сейчас все дружно стали поздравлять своего командира с таким воодушевлением, что Галим был тронут.

Поблагодарив их, он опять приказал Шумилину построить группу и, встав перед строем, сказал:

— Товарищи, у нас так мало времени, что мы даже не могли подождать командира роты, который пошел за списком награжденных. Но мы узнаем об этом, когда выполним задание, и тогда отпразднуем две радости сразу. А сейчас, — азимутчики, вперед!

Лучшие азимутчики Касаткин и Ликкеев двинулись вперед. Урманов сказал им, по какому азимуту они должны будут вести людей.

Разведчики шагали молча, готовые ко всяким неожиданностям. В камышах не видно было даже их голов. Но Галим знал, что, если посмотреть сверху, с дерева, покачивание камышей будет очень заметным. Урманов сам однажды обнаружил немецкую разведку по колыханию камыша. И сейчас эта мысль несколько беспокоила его. Но что же он мог поделать?..

Дождей этим летом было мало, поэтому вода в болоте была не так уж глубока. Долгое время она не поднималась выше колен, но вдруг стала глубже. Камыши поредели. Азимутчики, шедшие впереди, видны были из ржавой болотной воды только по пояс. К тому же дно стало вязким, ноги затягивало в ил, будто в смолу. Ходьба затруднялась.

«Пономареву будет еще труднее», — подумал Галим и, когда болото опять стало мельче, пошел обратно, взяв с собой Дудина и приказав остальным ждать его.

Пехотинцы порядочно отстали от взвода Урманова. При виде двух идущих им навстречу разведчиков в летних зелено-коричневых маскхалатах один из них, до неузнаваемости вымазанный в болотной жиже, заворчал:

— И куда вы нас завели?.. Все мы здесь утопнем…

Урманов посмотрел на него спокойно, положив руки на автомат. Естественно, что разведчики, попадая в подобные переплеты, оказываются ловчее и натренированнее пехоты.

— Не шуми, — остановил он пехотинца, — Мы уже выбрались на твердую почву. Отсюда недалеко.

— Неужто правда? — не сразу поверил пехотинец.

— А неужто неправда? — передразнил его Дудин.

Показался капитан. Он выглядел не лучше остальных.

— Ну как? Добрые вести принесла разведка? — спросил он Урманова. И, отведя его в сторону, вполголоса добавил: — Ух, черт возьми, ну и болото! Все печенки вымотало.

И, не слушая ответа Урманова, крикнул бойцу, согнувшемуся под тяжестью пулеметного ствола:

— А где остальные? Я же говорил вам — не отделяться друг от друга. Что ж они, колесами будут стрелять, если встретятся финны?

Но тут показались и другие пулеметчики, устало месившие болото. Капитан вытер лоб и, покачав головой, усмехнулся, обращаясь к Урманову:

— Выбрали дорогу, будь она неладна…

Пожав плечами — не моя, мол, вина, — Урманов посмотрел на свои водонепроницаемые ручные часы и обеспокоенно спросил:

— Капитан, сколько на ваших? Что-то времени маловато остается в нашем распоряжении.

Пономарев вытащил из нагрудного кармана вложенный в кожаный мешочек хронометр и, предварительно приложив его к уху, сверил с часами Урманова.

— Точно. Через десять минут начнется в моей школе первый урок.

— А до реки осталось не меньше двух километров.

Капитан немного подумал. Потом взглянул на своих растянувшихся по болоту бойцов и сказал:

— Ты, братец мой, не задерживайся, иди вперед. Я тоже сейчас приму меры. Как дойдешь до реки, сообщи мне. Действуй сообразно с обстановкой.

— Есть!

Урманов подозвал Дудина, стоявшего поодаль от них, и, поручив ему вести батальон по следам разведчиков, ушел.

— Вперед! — приказал старший лейтенант, добравшись до своих отдохнувших разведчиков. — Будьте осторожнее! Входим в полосу соприкосновения с врагам.

Через полчаса они дошли до реки. Она была глубокой, небыстрой и довольно широкой. Разведчики стали осторожно из-за кустов наблюдать за мостом. Там прохаживался часовой.

«Мост надо захватить до подхода батальона, — решил Урманов. — Финны легко могут заметить движение большого количества бойцов и принять меры к обороне моста».

Если упустить главное — момент внезапности, будет гораздо труднее выбивать их из предмостных укреплений. А хорошо натренированная группа разведчиков, какой являлся его взвод, действуя бесшумно и скрытно (если он, Урманбв, сумеет использовать и на этот раз свой излюбленный прием — стремительность и натиск), могла бы быстро захватить мост. Обстановка складывалась благоприятная: мост охраняет в данный момент всего один часовой, остальные, видимо, отдыхают в землянках. Амбразуры предмостных укреплений смотрят лишь в одну сторону, — с тыла они безопасны. Однако захват моста — это не все. Захватить мост будет не столь трудно, как удержать его. Позтому-то генерал и выделил батальон.

Все это было ясно Урманову. Он послал донесение Пономареву о своем решении взять мост с тыла, просил, чтобы он ускорил движение, а разведчикам приказал немедленно начать переправу.

Первым спустился в воду сам Урманов. За ним поплыли к противоположному берегу все остальные. Замыкающим был Шумилин. Финны ничего не заметили: густые заросли на излучине скрыли маневры разведчиков.

— Действовать бесшумно! Вначале кинжалами! — приказал Урманов Шумилину, когда они уже были по ту сторону реки.

— Есть! — коротко ответил парторг.

Приближаясь к мосту с тыла, разведчики наткнулись на старые траншеи. Урманов разделил взвод на две группы. Одну возглавил сам. В другой старшим назначил Шумилина, который должен был вести свою группу по траншее к левой стороне моста.