Что можно после этого требовать от Вики? Но все же она лучше своей матери. Хотя бы потому, что встречается с Сергеем, который по-мещански не перспективен. Она предпочла Сережу своему взрослому, вполне благополучному, с точки зрения Полины Петровны, поклоннику. Конечно, здесь сказывается романтика молодости.

Но вот они поженятся. А в жизни все проходит, и, как говорится в одной сказке Андерсена, позолота сотрется, а свиная кожа останется. Кожа будней. Устоит ли Вика, когда в доме не будет той самой, такой любимой мещанами полной чаши, того самого корыта, из которого можно хлебать сытно и вкусно.

А Сергей? Не обратит ли Вика его, если она пойдет по стопам матери, в свою веру? Ведь с возрастом под влиянием обстоятельств люди меняются, и, бывает, в худшую сторону. Вот сейчас, например, Сергею не до наших „пятниц“, на которых он активно обсуждал рукопись деда. Правда, это можно понять — любовь. Она отодвинула на задний план все, и учебу тоже, он не готовится к экзаменам в МГУ. Чего доброго, если женится, вообще будет только работать, как сейчас. Ему надо будет содержать семью. У нас денег брать не захочет, я его знаю — он горд и самолюбив. И это хорошо.

Я перечитала написанное мною и подумала: мудрость иногда заключается в том, чтобы предоставить событиям жизни развиваться самостоятельно, предварительно сделав все для направления их по желанному руслу. Наверное, этот случай полностью относится ко мне. Вот и постараюсь так поступать».

ПЕРЕД СВАДЬБОЙ

Сергей и Вика решили пожениться, как только Сергей поступит в университет на факультет журналистики. Собственно, в прошлом году он недобрал одного очка, и это говорило о том, что Сергей мог вполне стать студентом.

И вот снова экзамены.

…Только что в списках зачисленных на вечернее отделение журфака он прочел: «32. Гречанный С. Ф.». Сперва Сергей воспринял свою фамилию как-то отстраненно, как будто не о нем шла речь. Потом прочел еще раз… И когда понял, что это он назван в списке, ему стало знобко; юноша втянул голову в плечи и закусил верхнюю губу. Так он делал, когда волновался. Сергей выбрался из толпящихся у стены и, сдерживая себя, чтобы не заорать в университетском коридоре от радости, побежал к автомату. Его звонка ждали дома, ждала Вика…

Первый звонок был ей:

— Зотову, пожалуйста.

Он слышал в трубку, как кто-то, оторвавшись от телефона, громко позвал ее: «Вика! Вика, тебя на провод!»

— Да, да, — сказала она, немного задыхаясь: бежала, наверное.

— Вика, милая, — только и сказал Сергей.

— Приняли! Приняли! — сразу поняла она.

— Да-а-а! — почти закричал Сергей, уже не сдерживая себя.

Потом он позвонил домой. Подошла Елена Анатольевна.

— Бабуля, все нормально!

— Сереженька, родной мой! Как я рада!

— Передай маме и пане. У меня нет больше двушек.

— Да, да, да…

Стоял роскошный августовский день — солнечный, жаркий, когда они встретились в Александровском саду. Она шла к нему в легкой, без рукавов, светло-коричневой кофточке, белой короткой юбке, открывавшей длинные ноги в молочного цвета босоножках.

— Студенту первого курса МГУ… — сказала она, подняв на него карие, с золотинкой глаза, они смотрели немного смущенно. Поцеловала в губы. — Скоро бросишь ты бедную девушку. Не по плечу я тебе буду.

— Таких девушек не бросают, — сказал Сергей и обнял ее. — А потом скоро ты станешь моей женой.

…Любовь Ионовна и Федор Тарасович смирились с женитьбой сына и теперь старались помочь ему в наступающей новой жизни, тем более что он одержал такую победу — стал студентом.

А Полина Петровна не сдавалась, не могла согласиться с решением дочери. Желание видеть Вику рядом с самостоятельным, солидного положения человеком не давало ей покоя.

— Вот увидишь — ты разойдешься с ним. Вспомнишь тогда мать, — говорила она дочери.

Очень не хотелось Полине Петровне, но все же пришлось встретиться с родителями Сергея. Любовь Ионовна и Федор Тарасович тоже не стремились встречаться с ней и сделали это из-за практической надобности.

— Я женщина одинокая и много на эту свадьбу дать не могу, — говорила мать Вики, смотря в сторону, — и потом, знаете, вообще я была против этого брака.

Разговор происходил на квартире родителей Сергея. Полина Петровна ехала к ним с предубеждением, к этим, как она говорила, «голоштанным интеллигентам». От дочери ей было известно о скромном быте Гречанных. «Как же так, дед такое положение занимал, а ничего не нажили? — рассуждала старшая Зотова. — Вот в какую немощную семью ты входишь, Виктория».

— Мы тоже против этого брака, но что же делать, если дети решили по-своему, не бросать же их на произвол судьбы, — рассудила Любовь Ионовна.

Полина Петровна обиженно молчала.

— Давайте говорить конкретно, — заговорил Федор Тарасович. — Мы предлагаем свадьбу устроить у нас. Места хватит. Будет пристойно и, кстати говоря, дешевле, чем в ресторане, как сейчас принято.

— Теперь так свадьбу не справляют, — в голосе Полины Петровны слышались нотки возмущения. — Мне стыдно будет людям в глаза смотреть. Только в ресторане. Если у вас нет денег, я дам.

— Простите, — сказала Любовь Ионовна, — но ведь вы сами только что сказали, что у вас нет денег.

— Достану, в долги влезу.

— Хорошо, давайте в ресторане, — примиряюще произнес Федор Тарасович.

СВАДЬБА

Свадьба была назначена на одну из пятниц августа. Во Дворце бракосочетания на улице Грибоедова полная светловолосая женщина в строгом темно-синем костюме поздравляла Сергея и Вику со вступлением в брак. Она делала это проникновенно, на ее красивом лице была непринужденная доброжелательная полуулыбка.

Им казалось, что только с ними эта женщина так приветлива, только им, направляющимся в нелегкую дорогу семейной жизни, чего они не осознавали, говорит добрые напутственные слова. Она подала поочередно Вике и Сергею свою мягкую руку, зазвучал марш Мендельсона, замигали вспышки фотоаппаратов.

Когда молодые шли в сопровождении свидетелей к машине, кто-то из посторонних, наблюдавших церемонию, сказал:

— Отличная пара.

Они услышали, и Вика тихонько коснулась пальцами ладони Сергея. Она чувствовала себя прекрасно на публике. Токи приятия, шедшие от окружающих к Вике, действовали возбуждающе, как на актрису в театре, и раскрывали ее обаяние полно и естественно. В поворотах головы, улыбке, речи, в том, как она села в машину, приподняв подол свадебного бледно-голубого платья, миру являлась прелесть этой юной женщины.

Сергей же был скован, угловат в движениях, людское внимание подавляло его. Он почувствовал облегчение, размяк, когда они с двумя свидетелями сели в машину, чтобы ехать к могиле Неизвестного солдата.

— Сынок, — говорил отец Сергею, — слушай, я, конечно, понимаю, сейчас другое время — свадьбы справляются пышно, музыка играет, свидетели, фотограф, свадебный поезд, застолье в ресторане. В общем, как у купцов в старину, напоказ: смотрите, мол, люди, вот мы какие. Только у меня к тебе просьба есть: будь умнее других, тоньше, если хочешь, интеллигентней, не надо ехать к могиле. Зачем там показушничать, разыгрывать сцены, красу свою показывать. Побывайте там тихо, скромно в другой день, цветы положите, постойте. Чтобы от души все было. Это ж святое дело.

— Хорошо, папа, я согласен с тобой. Но не все от меня зависит. Попытаюсь уговорить Вику.

Сергей сказал жене:

— Знаешь, давай не поедем к могиле. — Рассказал, что говорил отец, и добавил: — Я очень неловко буду чувствовать себя, все смотрят. Понимаешь, ведь свадьба, она для нас прежде всего. Не хочется выставляться.

Но Вика настояла, и они поехали к могиле.

А потом был свадебный вечер — заключительный акт большого спектакля.

ИЗ ДНЕВНИКА ЛЮБОВИ ИОНОВНЫ

«Итак, свершилось: Сергей стал мужем Вики. Пришлось нам с Федором быть на свадебном вечере, да еще одними из главных гостей. Ну как же — родители мужа.