Девушка выполнила его просьбу и подала ему полотенце. Промокнув лицо, Прохор шагнул к ней и заключил её в объятия.

– Соня, ненаглядная моя, любимая моя, – улыбнулся он и прильнул к губам девушки с долгим поцелуем.

Софья, позабыв про все свои рассуждения, самозабвенно отвечала на поцелуи Прохора, обвив его шею руками. Голова у девушки кружилась, а сердце то сладко замирало, то трепетало, как птица в клетке. Увлечённые друг другом, они даже не услышали, как отворилась дверь и вошла хозяйка с подносом в руках. Марфа громко кашлянула, и Софья испуганно отскочила от Прохора, вновь залившись румянцем.

– Прошу прощения, – заулыбалась трактирщица. – Вот, кушайте на здоровье! Если что ещё понадобится, зовите! – и поставив поднос с едой на стол, она вышла из комнаты.

Прохор закрыл за ней дверь на ключ.

– Я умираю с голоду! – заявил он. – И готов съесть всё, что угодно!

– И я тоже! – согласилась Софья, усаживаясь за стол.

Надо признать, ужин получился отменным – жаркое из говядины было мягким и сочным, отварной картофель с соленьями показался безумно вкусным. А большой рыбный расстегай просто таял во рту. К чаю было малиновое варенье. Также на подносе стоял графинчик с красным вином. Расправившись со своим куском пирога, Прохор налил вина себе и во второй бокал, который протянул Софье.

– Нет, я не буду! – замотала головой девушка.

– Выпей, Софьюшка! Оно как лекарство подействует. И от простуды убережёт.

Софья маленькими глоточками осушила бокал, вино оказалось приятным на вкус и достаточно сладким.

– Ну вот, теперь и спать пора ложиться! Ты пока разбери постель и укладывайся, а я вниз схожу, распоряжусь, чтобы завтра рано утром, едва рассветёт, лошадей запрягали, – и Волгин ушёл, оставив девушку в смятении и растерянности.

«Господи, значит, он всё-таки здесь ночевать будет, – подумала она с ужасом. – Что же мне делать?»

Софья покосилась на постель. Вздохнув, она встала из-за стола и, покачнувшись, ухватилась за спинку стула. Крепкое вино сразу ударило ей в голову. По телу разливалось приятное тепло, тянуло в сон, сознание словно заволокло туманом. Девушка сердито протёрла глаза, ещё раз умылась уже прохладной водой, и ей стало полегче.

«Надо побыстрей лечь и притвориться спящей», – наивно решила она. Торопливо свернув покрывало, и положив его на стул, она откинула одеяло и разложила подушки. Ещё минуту Софья колебалась, думая, лечь ли ей прямо в одежде или всё же раздеться. Но переодеться ей завтра не во что, не пойдёт же она в церковь в измятой одежде. Софья быстро сняла юбку и блузку, аккуратно повесила их на стул, скинула полусапожки. И нырнула под одеяло, оставшись в сорочке, нижней юбке и чулках. Отбросила тяжёлую косу на одеяло и закрыла глаза.

Вскоре она услышала, как скрипнула дверь и повернулся ключ в замке. Прохор прошёл по комнате, негромко стуча сапогами, и остановился где – то рядом с кроватью. Софья лежала, не шелохнувшись. Наверное, он раздевается. Не выдержав, девушка чуть приоткрыла глаза и тут же встретилась взглядом с Прохором. Боже, она всё испортила! Притворяться больше не имело смысла и она открыла глаза. Прохор снял рубашку и штаны, оставшись в одних кальсонах. Сапоги он небрежно отбросил в угол. Софья с любопытством разглядывала его красивое тело – широкие плечи, тонкий стан и не могла отвести взор.

– Разбудил я тебя, Соня, – прошептал Прохор, отбрасывая одеяло, и ложась рядом с девушкой.

Софья отодвинулась подальше от него, вжавшись в самую стену. Но кровать была достаточно узкой, и она тут же ощутила жар, идущий от Прохора. Он повернулся на бок, лицом к девушке, и принялся играть кончиком её косы, накручивая её себе на пальцы. Софья не в силах была оторвать взгляд от его лица – от красивых губ, от блестевших серо-зелёных глаз, от тёмно-русых кудрей, упавших ему на лоб. Всегда насмешливые глаза Волгина сейчас были чересчур серьёзны и пристально смотрели в глаза Софье. Тёмные ресницы трепетали в неясном свете свечей. Вот его рука прикоснулась к девичьей щеке, убрав прядь белокурых волос.

– Моя любимая Софьюшка, – снова зашептал он своим бархатистым, сводящим с ума голосом.

И, приподнявшись на локте, начал осыпать лицо девушки нежными поцелуями. Софья, собравшись оттолкнуть парня, коснулась его плеча, но тут его губы прижались к её устам, и рука девушки скользнула вниз по спине Прохора, невольно лаская и дразня его.

«Всего один поцелуй! – пронеслось у неё в голове. – Лишь один поцелуй!» Но этот поцелуй получился слишком долгим, страстным и манящим, а губы Волгина уже спускались вниз по её шее, обжигая кожу девушки, словно огнём. Неведомые и пугающие её чувства просыпались в Софье от ласк Прохора, и ей уже не хотелось останавливать его. Прерывисто вздохнув, она обняла любимого за шею, запустила пальцы в его мягкие кудри и плотнее прижалась к нему. Руки Прохора блуждали по её телу, пытаясь проникнуть под рубашку, а губы вновь властно завладели её губами. Каждый новый поцелуй всё больше дурманил Софью, заставляя позабыть про всё на свете, и целиком отдаться своим ощущениям.

Девушка воспринимала происходящее, словно игру, ей хотелось зайти чуть дальше дозволенного, но всё же где-то в глубине сознания сохранить здравый смысл, чтобы остановить Прохора в любой момент. Поэтому, когда его рука осторожно легла на её грудь через тонкую ткань сорочки, Софья тут же отстранилась, и обхватив его руку за запястье, нежно, но решительно убрала её со своей груди. Но Волгин явно не собирался останавливаться. Будто не заметив лёгкий протест девушки, он снова запечатал её губы долгим поцелуем, а потом быстро потянул шёлковые ленточки на груди у Софьи. Рука Прохора скользнула под её рубашку, обнажая левое плечо девушки для его жадных поцелуев. Софья удивлённо и испуганно ахнула и вновь отбросила руку Волгина в сторону.

– Проша, остановись, пожалуйста, – прошептала она умоляюще.

– Почему, Софьюшка? – парень заглянул ей в глаза.

У девушки перехватило дыхание от его обжигающего взгляда. Вновь захотелось целовать его до умопомрачения, но страх оказался сильнее.

– Мы не венчаны, Проша. Грех это до свадьбы, – еле выдавила из себя девушка и попыталась приподняться на подушке, но близость Прохора мешала ей это сделать.

– Какой грех? О чём ты? Ведь мы любим друг друга! Завтра мы обвенчаемся! Прошу тебя, Соня, не отталкивай, не мучай меня. Я с ума схожу!

– Я не хочу! – Софья оттолкнула парня и села на кровати, торопливо поправляя рубашку, и завязывая ленточки на груди.

Она понимала, что вела себя неразумно, и теперь не могла взглянуть на Прохора. Лицо её пылало огнём, в горле пересохло. Кожа горела от мужских поцелуев.

– Пожалуйста, Проша, пойми меня, – быстро заговорила она, не глядя на него. – Я не могу. Я очень люблю тебя, но пока мы не муж и жена, это грех, за который Господь покарает...

– Для меня ты давно уже моя жена! – воскликнул Волгин, хватая девушку за плечи, и опрокидывая её обратно на постель. – С того самого дня, как увидел тебя в лавке... Помнишь, Софьюшка? Ещё тогда я решил, что только ты – моя единственная судьба, жизнь моя...

Девушка обеими руками уперлась в его плечи и увернулась от очередного поцелуя.

– Не обманывай меня! Ничего ты тогда не решил! – в её голосе вдруг зазвучали обида и непонятная злость. – Помню я, как уже после этого ты в церкви на Катерину смотрел! Помани она тебя пальцем и кинулся бы к ней, а про меня бы и не вспомнил. Да и к Любашке ты тогда случайно забрёл, а увидев меня, позабавиться хотел. Так почему я должна тебе верить? Вон какой ты ласковый да на клятвы быстрый сейчас! А поутру что будет?!

– Вот как ты думаешь? – Прохор изменился в лице. – Обманщиком меня, значит, считаешь? Ну, спасибо тебе, Софья, на добром слове!

Парень отбросил одеяло и вскочил с постели, заметался по комнате в поисках одежды. Торопливо натянул на себя штаны и рубашку, и не найдя впопыхах сапоги, босиком выбежал в коридор. Софья очень испугалась. Обхватив себя руками, она смотрела на захлопнувшуюся дверь, не в силах пошевелиться. Господи, куда это он? И зачем только она про Катерину сказала? Софья никак не могла справиться с сильным и захватывающим её целиком чувством ревности к Катьке, которое подчас возникало на пустом месте, едва только она вспоминала о ней.