Демосфен предлагал этой немногочисленной армии выработать определенный план войны, найти слабое место противника, применять военную хитрость, не бегать за Филиппом по пятам, а пользоваться его отсутствием, направлением ветров, погодой, местностью и всем, чем только можно, чтобы [227] не только обороняться, но перенести наступательные военные действия к македонским границам.[59] Для правильного ведения войны, говорил Демосфен, требуется не следовать за событиями, а самим предупреждать их.[60] Так впервые Демосфен выступил перед своими гражданами с ценными предложениями против нависшей военной опасности. Вскоре в Греции развернулись новые события, в разрешении которых Демосфен принимал активное участие.

События касались вопроса распространения театра Фокийской войны и намерений Спарты отплатить фиванцам за прежние действия Эпаминонда и за дни при Левктрах.

Аргос, Мессения и Мегалополь, находясь в чрезвычайно критическом положении, обратились за помощью к Афинам. Одновременно обратились к Афинам и спартанцы с просьбой закрепить взаимный договор против Фив, давая этим возможность Афинам надеяться на получение потерянного Оропа. В этом случае Спарта старалась вторично осуществить свою политику, которой она придерживалась по отношению к Мегалополю. Захватив Мессению и унизив Беотию, спартанцы пытались занять свое прежнее место на Пелопоннесе.

Обострившееся между греческими государствами положение поставило афинских граждан в затруднение. Афиняне не одобряли действий ни Фив, ни Спарты, так как и та и другая стороны затрагивали жизненные интересы Афин. Поэтому и в этом вопросе нужна была ясная и твердая точка зрения. Эту точку зрения высказал Демосфен. Раскрывая перед афинскими гражданами действительное существо вопроса и хорошо понимая политику Спарты, Демосфен предлагал, борясь против агрессивных ее поползновений, оказать помощь мессенцам. В связи с этим Демосфен высказывает интересную мысль, сводившуюся к тому, что последовательная политика состоит не в том, чтобы оставаться постоянно на одной стороне, а в том, чтобы неуклонно держаться одних и тех же основных правил.

Что называет Демосфен основным правилом?

По определению его, основное правило Афин заключается в том, чтобы всегда заступаться за несправедливо притесняемых, предупреждая всякие властолюбивые захваты, откуда бы они ни шли.[61] В связи с этим он ратует за то, чтобы Афины стали во главе притесняемых государств, как опора и защита демократии от любых внешних посягательств.

Выдвигая идею организации греческого союза в борьбе с [228] внешним врагом, Демосфен считал, что деятельность Афин может быть оправдана, если под их руководством соберутся другие государства, не принужденные ими насильно к этому объединению, а добровольно, по мере совпадения общих интересов. Только такое объединение, по мнению Демосфена, представляло бы силу, способную одолеть врагов.[62]

Демосфен указывал, что в организации греческого союза во главе с Афинами было заинтересовано большинство греческих государств. Перед каждым из них стоял выбор: быть ли под игом иноземного нашествия или в общей борьбе отстоять свою свободу и независимость. Правда, многие испытали насилия со стороны Второго Афинского морского союза, но Демосфен убеждал, что Афины должны извлечь для себя урок из собственной истории, подвергнуть критике свое поведение и изменить его, чтобы создать возможность для победы афинского оружия.

Демосфен не переставал подчеркивать, что греческий союз должен быть образован, в первую очередь, для решения основной задачи — борьбы с агрессивной политикой Македонского государства. Выступая против своих противников, отвлекавших афинян от действительной опасности в сторону несуществующей персидской опасности, Демосфен призывал своих граждан к борьбе с реальным противником.[63] Демосфен всячески пытался доказать это своим гражданам, но они, в силу разных обстоятельств, не пошли за Демосфеном. В числе этих обстоятельств была ловкая дипломатическая политика Филиппа и агитация его приверженцев, которые парализовали активность афинян или направляли ее в не желательное для Демосфена русло. Это привело к тому, что единства в борьбе с македонским нашествием не было достигнуто. Спартанцы по-прежнему стали громить Мегалополь, а Фивы после смерти Ономарха снова воспрянули духом, двинулись в Пелопоннес и принудили Мегалополь заключить перемирие.[64]

Македонскому царю было на руку отсутствие единого фронта против него. Благодаря этому Филипп теперь твердо [229] стоял в Фессалии и несколько раз испытал крепость Фермопил. Кроме того, афинские владения на фракийском берегу вследствие двурушнических действий Керсоблепта и Филиппа стали также очень ненадежными.[65]

Потеря афинянами влияния во Фракии, на Лемносе, Имбросе, Скиросе, Фасосе и др. должна была очень тяжело отразиться на экономике Греции. Несмотря на многочисленные козни врагов, Демосфен практически борется за осуществление основных мероприятий, содействовавших осуществлению его политики, хотя общий ход событий складывался неблагоприятно.

В это время Родос, выйдя из-под влияния Мавсола Галикарнасского, посылает в Афины посольство.[66] Эвбул и его приверженцы отказали родосцам в просьбе, мотивируя свой отказ их непостоянством.[67] Между тем привлечение островных государств к борьбе с общим врагом было чрезвычайно важно. Поэтому Демосфен в речи о родосских демократах бичует позиции недальновидных афинских граждан, обвиняя их в трусости и преступлении перед родиной. Демосфен еще раз напоминает афинянам, что их обязанность и интересы диктуют им вступиться за свободу греческого острова и поддержать народное и демократическое правление против олигархов и тиранов, так как на сохранении демократического строя в других греческих государствах в известной мере зиждется и сама афинская демократия. Демосфен особо подчеркивал, что Афины боролись с демократическими государствами из-за частных и земельных споров, с олигархией же — за принципы существующего строя, за демократическую конституцию, за свою свободу.[68]

В этот период македонский царь, используя раздоры в греческих городах, отсутствие в них единства мнений и действий, пытался расширить масштабы своих завоеваний. Стремясь укрепить свои позиции в Средней Греции, Филипп, опираясь на своих приверженцев, с помощью различных дипломатических средств старался, чтобы очень важный для Афин в экономическом отношении остров Эвбея отпал от них.

Эретрийский деспот Плутарх, обращаясь за помощью к Афинам, получает сочувствие богатого афинского [230] гражданина, приверженца Эвбула — Мидия, который считает нужным удовлетворить просьбу тирана. Несмотря на веские доказательства Демосфена о бессмысленности такого поступка, афинянами был предпринят в Эретрию поход во главе с Фокионом. Поход этот окончился полным поражением Афин и потерей Эвбеи для последних. Таким образом, вместо сосредоточения сил для решительной борьбы с Филиппом, афиняне, не послушавшись Демосфена, затеяли предприятие, выполнение которого не сулило никаких положительных результатов.

Демосфен был против похода на Эвбею, считая эту войну бесславной и разорительной.[69] Он требовал сосредоточения всех сил для борьбы против Македонии. Афинские неудачи в этом походе показали правильность позиций Демосфена.