– Так, что происходит?
– Ничего, – сказала она, но уж слишком беззаботно это прозвучало. Она прищурилась и сконцентрировала свое внимание на дороге, будто она внезапно стала для нее самой важной вещью в мире. – Просто у нас с Джорданом завтра годовщина.
За последние пару дней мы стерли эту тему до дыр – она прекрасно знает, что мне об этом известно.
– Эмм... и?
– И мы собираемся поужинать. Мы подумали, и может, ты присоединишься к нам?
– Ты не думаешь, что это немного странно? Мне кажется, Джордан захочет побыть с тобой наедине. Это ваш праздник, как-никак. Разве нет?
– Вообще-то, это была его идея, – Аманда взглянула на меня. Она будто превратилась в комочек нервов. – Я серьезно. Ты ему нравишься.
– Да-а, он мне тоже, но я все же уверена, что не хочу вам мешать.
Она свернула налево.
– Ох, ты и не будешь. Мы отпустим тебя сразу же после ужина. Мы просто подумали ... – Аманда взглянула на меня и, увидев, что я не купилась на это, вздохнула и бросила эти бесконечные попытки вранья. – Ладно, ты меня раскусила. Понимаешь, тут такое дело. У Джордана есть один друг...
– Нет. Стоп. Не продолжай.
Вместо того, чтобы замолчать, она затараторила.
– Он сказал, что этот парень очень хороший – они в одной команде по плаванью, и Джордан думает, что вы двое прекрасно поладите...
– Нет, нет и еще раз нет.
– Ну же, Кэт! Всего разок?
Аманда находилась в глубоком заблуждении, считая, что я могу понравиться хоть какому-то парню – она была уверена, что где-то там есть чувак, мечтающий встречаться с толстушкой. Но вместо того, чтобы опять затевать этот бессмысленный спор, я придумала себе отговорку.
– Ты меня вообще слушаешь? У меня куча работы. К этому проекту надо приложить массу усилий – он должен быть идеальным.
– Успеется! И он будет идеальным. Китти Кэт, это же всего час или два...
– Я не могу. Если я не потружусь на славу сейчас, то весь семестр будет для меня ночным кошмаром. У меня занятия у Фризера, потом Продвинутая математика[7], а еще химия[8]...
– Да знаю я, но я все-таки за тебя переживаю. Когда ты в последний раз делала хоть что-то помимо похода в школу, на работу или исполнения домашнего задания?
– Ну, что тут поделать, я очень организованный человек.
– Да, я понимаю это, но тебе не кажется, что ты напрочь забываешь о такой штуке как социальная жизнь?
– Ой, меня это не волнует.
– Вот это меня и беспокоит, – ответила она. – Ты же знаешь, как я счастлива с Джорданом?
– Да, и я очень рада за тебя. Он отличный парень.
– В мире много отличных парней, – сказала она, останавливаясь перед больницей. – Прости, но я боюсь, что в один день ты проснешься вредной, озлобленной старухой с кучей научных наград и полным отсутствием личной жизни. А потом ты проведешь всю ночь в рыданиях, что напрасно потратила свою жизнь.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Это самая ужасная история, которую я слышала.
– Ага. Пожалуй, я назову ее «Она не слушала свою подругу».
Я поблагодарила Аманду за то, что повезла, и вылезла из машины. Но она так просто сдаваться не собиралась. Когда я ступила на ступеньки, она опустила окно и крикнула:
– Хотя бы подумай об этом.
– Нет.
– Но как же наши дети будут расти друг с другом, если ты не собираешься ходить на свидания? Кэт?
Я помахала ей рукой и забежала в здание.
Аманда лелеет в своей голове мысль о том, что мы обе пойдем в один и тот же колледж, встретим там своих будущих мужей (хотя, как она сказала: «Если Джордан хочет, то он тоже может претендовать на это место. Я пока не исключаю его»), затем переедем в один и тот же город, устроимся на работы своей мечты – я – ученым или врачом, если не передумаю посвятить себя науке, а она – поэтом/писателем или же профессором в сфере английского языка – и, конечно же, у нас обеих будет как минимум по двое детей. Все мы в итоге будем жить долго и счастливо, наши дети будут дружить, а мужья по очереди готовить барбекю. Мы же с Амандой будем печь печенья, и болтать ночи напролет.
Ну, здесь, безусловно, есть моменты, которые мне очень нравятся. Мне всегда было интересно слушать, как Аманда выдумывает рассказы о нашем с ней будущем. Мне нравиться то, каким человеком она меня воображает. Ну, кроме той истории, в которой я озлобленная, одинокая старуха.
Думаю, то, что она – а теперь видимо и Джордан – хочет найти кого-то для меня, – не смертельно. Но даже если бы я сама хотела этого, они оба упрямо игнорируют один факт: я ни в жизнь не понравлюсь ни одному одинокому парню. В смысле, я встречала таких ребят, которые были добры ко мне, но никогда никто из них даже не думал обо мне в романтическом плане.
Может, Аманда с Джорданом настолько привыкли ко мне, что они просто не видят меня так, как окружающие. Наверно, мне стоит воспринять это как комплимент. Хотя, скорее всего, мне просто так легче. Ведь лучше вообще никуда не идти, чем потом разочаровываться и жалеть о содеянном. Или хуже того, собирать по крупицам свое разбитое сердце.
Мне было достаточно прошлого раза, спасибо.
4
Прежде чем спуститься на цокольный этаж, я забежала в столовую и прихватила вкусняшек. Эй! Все же любят перекусить после школы.
Брови моей мамы взлетели вверх, когда я вошла, таща свой ценный груз. Я сказала ей то же самое, что и Аманде. А именно: «Сейчас поймешь.»
Но в тот же момент у нее зазвонил телефон. Естественно, ей нужно было взять трубку. Ее коллега Нэнси тоже болтала по телефону, поэтому я просто передала им обеим пакет с чипсами и парочку шоколадок. Затем я достала свой перекус и принялась за работу.
Моя мама – одна из фармацевтов Токсикологического Центра – это то самое место, куда вы позвоните, если ребенок, с которым вы нянчитесь, наестся собачьего корма. Ну, или если вам станет интересно, может ли у вас выскочить сыпь, если вы распылите автозагар поверх крема от прыщей. И все в этом духе. А еще вы можете поинтересоваться, что делать, если вас укусила гремучая змея, ужалил скорпион или напали пчелы-убийцы – Боже, до чего ж опасен этот мир. Все-таки хорошо знать, что вы в любой момент можете позвонить кому-нибудь и заорать: «Помогите! Мое лицо похоже на пляжный мяч!», и спокойный голос вам ответит, что делать в данной ситуации.
И прямо сейчас Нэнси настоятельно рекомендовала кому-то сию секунду бежать в больницу, в то время, мама спокойного утверждала, что «нет, несмотря на то, что написано на каком-то там сайте, промывание волос в грейпфрутовом соке не ускоряет их рост». Вот оно, еще одно доказательство того, что нельзя верить всему, что написано в интернете.
Как только они обе повесили трубку, напряжение в комнате заметно спало. Я подошла к маме и обняла ее.
– Привет, милая. Как дела в школе?
– Неплохо, – телефон снова зазвонил, и она сняла трубку.
– Симпатичный костюмчик, – сказала Нэнси. – Новый?
– Ага.
– Он тебя очень стройнит.
– Спасибо, – хоть мы обе прекрасно понимали, что в мире нет такого количества черного цвета, чтобы заставить меня выглядеть стройной, это было мило с ее стороны.
Следующие пол часа телефон трезвонил без остановки. Я в это время занялась систематизацией и сортировкой почты.
Наконец наступило затишье. Забавно, как в одно мгновение все эти несчастья сменяются штилем.
– Итак, – сказала Нэнси, – есть какие-нибудь сплетни, которыми ты хочешь поделиться?
– Хм, думаю, нет.
– Что, никаких ранений, взрывов или преступлений против моды?
– Неа.
– Кто ходит с тобой на занятия? – спросила мама.
– Все те же.
– Мэтт? – поинтересовалась Нэнси.
– А куда ж без него? – Одна из особенностей изучения научных предметов состоит в том, что вы всегда делите уроки с одними и теми же людьми. В нашей школе примерно две тысячи человек, но я знаю максимум тридцать. И провожу время только с двумя из них.