— Тони не объясняла причину, почему не может слышать об этом?

— Нет. И постепенно это прошло. Она стала совершенно нормальной. Поступила в школу-интернат, где у нее было много друзей, окончила ее. Когда вернулась примерно год назад домой, я устроила званый вечер, чтобы ввести ее в общество. Все шло хорошо. Правда, у Нины несколько взбалмошный характер, но тем не менее мы вполне уживались. Но где-то два месяца назад с Тони — ее полное имя Антуанетта в честь моей матери — стало что-то происходить.

— А что конкретно? Что вы заметили?

— Это трудно описать словами. Несколько дней она была больна, но потом поправилась. Может быть, что-то произошло. Ведь она отказала своему жениху, с которым была помолвлена. Возможно, это только частично объясняет ее поведение. Но было и другое.

— А что именно?

— Она начала следить за своей матерью. Нина всегда любила поваляться в постели, любила, чтобы за ней ухаживали. Комната Тони находится напротив комнаты ее матери. Так вот, девушка почти перестала выходить из своей комнаты, все время через открытую дверь наблюдая за комнатой Нины. Как только я входила к своей невестке, Тони сразу же шла за мной. У меня создалось впечатление, что она не хочет, чтобы я заходила к ее матери или, во всяком случае, была там без нее. К тому же девушка всячески старалась, чтобы Нина не выходила из дому. Я начала думать… — Алиса замялась.

— Понимаете, моя невестка очень привлекательная женщина. Она всегда пользовалась большим успехом у мужчин, а Тони боготворит своего отца. Ну, я и подумала, что кто-то влюблен в Нину и Тони знает об этом. Но насколько я знаю, никто Нине не звонит, а я не получаю писем для нее. Кстати, я не уверена, что она получает свою корреспонденцию. Тони всегда сама встречает почтальона и забирает всю почту.

Наконец она замолкла. От волнения и напряжения у нее вспотели руки, и она вытерла их носовым платком, который вытащила из сумочки.

— Мне страшно неудобно. Это, наверное, не относится прямо к делу, но мне нужен совет. Одна из моих подруг написала Нине записку, приглашая ее пообедать и сыграть партию в бридж. Вскоре ей позвонила Тони и извинилась, что ее мать не может принять приглашение. Позднее я рассказала об этом Нине. Как мне показалось, она даже не знала о записке.

— Но она принимает всю эту, так сказать, заботу своей дочери?

— Она любит, когда ее опекают. Это мой брат ее испортил. У них все скрытно, и я вряд ли бы узнала, если бы у них возникли какие-то разногласия. С тех пор, как произошла автокатастрофа, Нина почти все время проводит в постели. Доктор Винант говорит, что это последствия шока. Правда, у нее неврит в обеих руках.

— Когда Тони стреляла из пистолета?

— Два месяца назад. Я думаю, что она тогда действительно ходила во сне.

— Бедняжка была очень расстроена. Ведь именно тогда она отказала жениху, а ведь уже все было готово к свадьбе. — Алиса снова вытерла руки платком. — Такой приятный молодой человек, Джони Хейес. Он служит в армии. Лейтенант. Думаю, что он или отправился уже на фронт, или собирается туда.

— А миссис Роуланд была против этой свадьбы?

— Нет, что вы! Мы все были очень рады.

— Говорила ли когда-нибудь Тони, почему она отказала?

— Нет. Она просто сказала, что с этим покончено навсегда. Отослала обратно подарки жениха, а свое приданое положила в шкаф на третьем этаже. Оно все там: и ее свадебное платье, и все другие вещи.

— Кстати, об этих выстрелах. Она сама говорила, что ходила во сне?

— Она сама ничего не говорила. Пистолет лежал в ящике комода, который стоит в комнате у Нины. Это Чарльз дал им его после нападения японцев. Он был заряжен, и никто из нас не знал, как ею разрядить.

— Припомните, пожалуйста, мисс Роуланд, ту ночь. Я полагаю, вы услышали выстрелы, а что было потом?

— Я побежала в комнату Нины в ночной рубашке. Ее комната находится за моей, а комната Тони — через холл, напротив Нининой. Когда я вбежала в комнату, Тони лежала без сознания у самого порога. Пистолет был с ней рядом. Нина пыталась подняться с кровати, не понимая, что произошло.

— Она пострадала? Я имею в виду вашу невестку.

— Нет, но она была потрясена происшедшим. Это случилось глубокой ночью, и только слуги слышали выстрелы. Они прибежали сверху и помогли уложить Тони в кровать. Нина была беспомощна. В экстремальных случаях от нее вообще мало пользы. Потом она сказала, что в детстве Тони часто ходила во сне, особенно когда что-то тревожило ее.

— А что Тони? Как она прореагировала на все это?

— Она была в каком-то забытье. Когда мы уложили ее в кровать, я пощупала ее пульс. Его почти не было. Мы позвонили доктору Винанту, и он сделал Тони какой-то укол. Я не стала ему обо всем рассказывать. Я не сказала ему, что Тони стреляла в свою мать. Но, инспектор, она действительно стреляла. Я нашла одну пулю в изголовье кровати Нины. Другая, должно быть, вылетела в окно. Оно было открыто.

— Это случилось два месяца назад?

— Да. После этого Тони пролежала в постели что-то около недели. Но я очень обеспокоена. Ведь она стреляла дважды. И если она действительно была во сне, то первый выстрел должен был ее разбудить.

Об инциденте с автомобилем Алиса толком сама ничего не знала. По словам Нины, что-то произошло с коробкой передач. Действительно, машина была уже не новая, а найти в военное время механика не так просто.

— Не могу представить, чтобы Тони, взяв мать с собой, поехала за город на неисправной машине, да еще и бензина было очень мало. Но тем не менее она это сделала. Авария произошла на пустынной дороге, и пострадала только Тони. Она сильно ушибла руку, которая до сих пор еще плохо двигается. Но там девушка была молодцом и пешком прошла еще несколько миль. Нина рассказывала, что она была очень бледная, держалась спокойно.

— Все это случилось за последние два месяца? А до этого все было нормально?

— Да.

— Что-нибудь могло ее беспокоить кроме расстроенной помолвки?

— Не знаю. Я не понимаю, почему она расстроила помолвку. Не знает этого и Нина.

— Тони хоть как-то объяснила этот шаг?

— Я не знаю, как она объяснила это Джони. Своей матери и мне девушка просто сказала об этом, как о свершившемся факте. Но она очень переживала. Не спала ночами, совсем перестала есть, страшно похудела.

— Вы говорили с Джони?

— Да. Он удивлен не меньше нашего. Ничего не может понять. Ему нужно было отправляться к месту службы. С тех пор мы с ним не виделись.

Фуллер задумался.

— Конечно, я не психиатр, но совершенно ясно, что Тони испытывает эмоциональный стресс. Если бы мы только знали, почему она расстроила свою помолвку. Вы уверены, что нет больше никакой причины?

— По-моему, других причин для такого состояния, в каком находится Тони, вроде не было. Напротив, были хорошие новости. Мой брат написал, что, возможно, приедет в Штаты по своим делам.

— Это известие пришло до или после того, как Тони расстроила свою помолвку?

— После. Да и какая связь, инспектор, может существовать между этими двумя событиями? Тони, как я уже говорила, просто боготворит отца. Но и здесь было что-то странное. Она…

Алиса замолчала, как бы размышляя, продолжать ли рассказывать.

— Ну, так что же?

— Я думала, она обрадуется, получив это известие. Ведь дочь не видела отца больше трех лет. Но дело в том, что Тони не только не обрадовалась, а, наоборот, своим поведением хотела показать, что не желает его приезда. Это очень беспокоило Нину. Она ничего не понимала.

Алиса поднялась и положила на стол сверток.

— Я принесла пистолет. Никто из нас ничего не понимает в оружии, и, наверное, будет лучше, если этого в доме не будет. Вы же знаете, что творилось на островах в Тихом океане после нападения японцев. Вот Чарльз и дал им пистолет, показав, как снимать его с предохранителя. Но мы боялись его разрядить.

Инспектор развернул сверток. В коробке из-под обуви на слое ваты лежал, матово поблескивая, тяжелый кольт. Фуллер взял его и осмотрел. Было ясно, что из него стреляли, но не почистили после этого.