— Шофер сказал, что приходил молодой сержант с запиской от Джони. Тот просил дать ему машину на пару дней. Так как у меня есть еще один автомобиль, которым я управляю сам, то шофер отдал ему ключи от лимузина.

— Вполне возможно, — ответил Фуллер.

В то время, как в доме все были заняты поисками Агги, бедная женщина, вся заплаканная, сидела в дребезжащем автобусе. Проработав у Роуландов тридцать лет, она осталась без крыши над головой, и, когда автобус доехал до конечной остановки, в растерянности осталась на своем месте.

— В чем дело? — обернувшись, спросил водитель, — решили покататься?

Агги молчала. На обратном пути, доехав до своей остановки, она взяла свои вещи и вышла. Войдя в дом, старая служанка поднялась на второй этаж и там нос к носу столкнулась с рассерженной Хильдой. Та ничего не успела сказать, как Агги сама начала свою исповедь.

— Это должно было быть только на минутку, мисс Адамс. Только пока он ее выносил из дома, — служанка заливалась слезами. — Откуда же мне было знать? Он позвонил сегодня днем и сказал, что не допустит, чтобы ее арестовали. Он знал, что она не виновата. Он хотел только увезти ее, пока не найдут настоящего убийцу мисс Алисы.

— Значит, это ты заперла мою дверь и подсыпала снотворного полицейскому? Где ты была, когда Тони уносили из дома?

— Наверху, в своей комнате. Я должна была подождать, пока машина отъедет, и отпереть вашу дверь. Я не хотела никому причинить вреда. Наоборот — хотела помочь.

— Помочь ей умереть. Это ты имеешь в виду? — сказала Хильда. — Если они не найдут ее вовремя, то так и произойдет, Агги. Подумай об этом. А теперь ступай к себе в комнату и молись. Девочке это сейчас необходимо.

Через некоторое время Хильда снова спустилась вниз. Фуллер отдавал распоряжения по телефону о поиске машины, в которой находилась спящая девушка, завернутая в темное одеяло. Он понимал, что шансы на успех минимальны. Ведь Тони может лежать на полу машины или сама машина может стоять где-нибудь в гараже или в каком-то укромном месте. Но надо было бороться. Это была гонка со временем и смертью.

Положив трубку, он увидел Хильду.

— Пришло сообщение из Гонолулу. Герберт Джонсон разыскивается по обвинению в убийстве. О его сестре пока ничего нет. Твое предчувствие, Хильда, и на этот раз не обмануло.

Она промолчала, да и времени для ответа у нее практически не было. К дому подъехала машина, и из нее вышли два молодых человека. Один из них нес что-то, завернутое в темное одеяло. Другой побежал вперед и позвонил в дверь. Оба были в военной форме: один сержант, а второй лейтенант. Это был Джони Хейес, который внес в дом Тони. Он был белый как бумага.

— Помогите, ради Бога. Мы не можем ее разбудить. Должно быть, что-то случилось, — проговорил он хриплым голосом.

Он хотел отнести Тони наверх, но Фуллер преградил ему дорогу.

— Неси ее обратно в машину, молокосос, и быстрей в больницу. Она приняла целый пузырек снотворного! — закричал инспектор, не стараясь сдержаться. — Больница здесь рядом. Вы, идиоты, могли убить ее.

Оба молодых человека были настолько напуганы, что пропустили мимо ушей далеко не вежливое обращение. Они даже не заметили Хильду, которая находилась тут же в холле, и не обратили внимание на слова Фуллера о том, что они находятся под арестом за попытку похищения, когда все вместе неслись на лимузине Хейеса в больницу. Лишь однажды Джони, державший на руках безжизненное тело Тони, пробормотал:

— Я не мог позволить, чтобы ее арестовали. Я только хотел спрятать Тони, пока все уляжется. Но кто же дал ей снотворное? — простонал он.

— Она сама приняла его, — сказал мрачно Фуллер.

Глава XV

Через несколько часов инспектора разбудило холодное октябрьское солнце, заливавшее комнату рядом с палатой Тони. Он встал с неудобного стула с высокой спинкой и почувствовал впервые за сутки, что голоден. Увидев Хильду, примостившуюся рядом, он сказал:

— Послушай, не пойти ли нам домой. У нее все в порядке?

— Она будет жить, но я не думаю, чтобы она этого хотела.

— Тони еще молода. Мука перемелется. И не забывай, Герберт у нас.

Хильда внимательно посмотрела на Фуллера. Он, казалось, немного отошел и обрел уверенность.

— А вообще-то ребята неплохо придумали. В то время как Джони выносит девчонку, сержант разбивает окно и уводит наружное наблюдение. А как потом этот сержант грохнулся в обморок?

Хильда не разделяла благодушного настроения инспектора и сидела, безучастно глядя перед собой.

— Что с тобой, Хильда? В чем дело? — озабоченно спросил Фуллер.

— Ничего особенного, — сказала она, тяжело вставая со стула. — Я еще вчера хотела тебе сказать, что мне удалось снять повязку с руки Нины.

— Ну и что, Тони в нее стреляла?

— Нет, никто не стрелял, — устало сказала Хильда, снимая белую шапочку. — Я, пожалуй, пойду домой. Сейчас во мне нужды нет.

Фуллер был несколько обескуражен отказом мисс Адамс рассказать подробнее о тайне повязки, и ему показалось, что Хильду несколько пошатывало, когда он провожал ее до дежурной полицейской машины, стоящей у больницы.

Вернувшись на свое дежурство около палаты Тони, инспектор увидел в комнате Джони Хейеса. Небритый, помятый, он нервно мерил небольшую комнату своими широкими шагами.

— Почему вы все время торчите в больнице? — раздраженно сказал Фуллер. — Идите побрейтесь, отдохните.

Джони удивленно посмотрел на него.

— Отдохнуть? Я думал, что нахожусь под арестом.

— О Боже, убирайтесь с моих глаз долой! Забирайте своего сержанта и проваливайте. Пусть о вас беспокоится армия. Вы ее детки, не мои.

Но молодой Хейес не двинулся с места.

— Мне необходимо кое-что знать. Скажите, почему она приняла это снотворное? Если она действительно это сделала.

— Я думаю, она считала себя виноватой в смерти своей тетки.

— Но это же глупо!

— Не совсем. Тони укрывала человека, скрывающегося от правосудия. Герберта Джонсона. Вероятно, Алиса Роуланд обнаружила его и пригрозила сообщить в полицию.

— Это не похоже на Тони, инспектор.

— Возможно, у нее были для этого причины, — сухо ответил Фуллер. — Пускай она сама вам об этом расскажет, когда немного оправится. А теперь пойдите поешьте, побрейтесь и отдохните, да заберите с собой этого специалиста по разбиванию окон. У меня и так полно дел.

Их оказалось даже больше, чем предполагал инспектор. Во-первых, Тони не захотела с ним даже разговаривать. Когда он вошел в палату, девушка просто отвернулась к стене. Фуллер сел у кровати на стул и взял Тони за руку.

— Я рад, что тебе лучше, девочка. Теперь все позади, и ты можешь не бояться Герберта Джонсона. Он арестован.

Фуллер почувствовал, как дрогнула тонкая рука Тони. Потом она сказала:

— Почему вы не оставили меня в покое вчера?

— Оставили тебя умирать! Моя дорогая девочка, впереди у тебя долгая интересная жизнь, а рядом прекрасный парень, готовый в любую минуту, как ты только того пожелаешь, предстать перед тобой.

Как он ни старался затем ее расспросить о том, что предшествовало убийству Алисы, Тони молчала. Когда вошла дежурная сестра, девушка спала, закрыв глаза и чуть приоткрыв свой чувственный рот. Он тихо вышел из палаты, приехал в управление и, положив ноги на стол, проспал несколько часов.

Был уже полдень, когда его разбудил телефонный звонок.

Хильда в одиночестве сидела в комнате, наполненной вечерними сумерками, и неотрывно смотрела на крыши домов внизу. Она не прореагировала на стук в дверь, и инспектору пришлось войти в квартиру мисс Адамс без приглашения. Сначала он не разглядел ее, но через несколько секунд увидел ее маленькую фигурку, спрятавшуюся в большом кресле.

— Я тут поразмышлял и пришел к выводу, что тебе действительно лучше заняться разведением цыплят. Ты не будешь возражать, чтобы им отрубали головы?

— Какая разница, будут ли пользоваться топором или…

— Это не оправдание тому, что ты сделала, ты прекрасно знаешь.