Женя пожал плечами и тоскливо окинул взглядом оставшуюся очередь перед ними. Они продвигались мучительно медленно.
— Ну хорошо, посмотрим, — проговорил он, глядя на часы. — Завтра возьми у него тогда камеру, ладно? Я в любом случае завтра из института чуть раньше уйду, так что встретимся уже там. Давай адрес.
Глава 4
Было около четырех часов дня. Двухдневный период дождей вновь сменился теплой солнечной погодой. Золотистые листья только лишь начинали опадать, а в городке вовсю разыгралось бабье лето.
Городок был окружен лиственным лесом, да и улицы его тоже были весьма богаты на деревья — тополи, дубы, каштаны, так что, с высоты птичьего полета выглядел он словно объятый огнем. А по вечерам, лучи заходящего солнца еще больше наполняли его яркими красками. Однако сейчас было пасмурно и ветрено.
Денис не спеша шагал по усыпанному осенней листвой тротуару. На его плече болтался гитарный чехол с его электрогитарой, а в руке он нес черный кожаный футляр с камерой и принадлежностями. Игорь дал ему множество наставлений, подробно объяснил и показал, как пользоваться сим чудом техники. Сам он с ними не пошел, объяснив это собственной ленью.
Путь парня лежал к дому номер 639—1, на 26-ой улице, по которой он сейчас, собственно, и шел. Теплый ветер мягко дул ему в лицо, а его черные глаза внимательно рассматривали окружающие дома. Он пришел к выводу, что 639—1 скорее всего должен быть чуть ли не последним домом на этой улице.
Начиная примерно с шестисотого номера все чаще и чаще стали попадаться заброшенные дома. Почти у всех окна были разбиты, к некоторых обвалились крыши. Денис увидел двухэтажный дом, который когда-то видимо был покрашен в оранжевый или красный цвет. Сейчас краска потемнела и облупилась, а кирпичные стены дома изогнулись наружу небольшой дугой — так, словно дом был «пузатым».
Новенький асфальт сменился старой и позеленевшей от мха каменной брусчаткой. Парень оглянулся — прожив всю жизнь в этом городишке, сюда он ни разу не попадал. Внезапно его блуждающий взгляд на что-то наткнулся, и он сразу понял — это оно.
Он ошибся, полагая, что 639—1 будет последним на улице. На деле выглядело так, словно он вообще стоял отдельно. До него, последним номером, который парень увидел, был 631 — остальные дома, были или полностью разрушены или вообще снесены. Два дома стояли с явными следами пожара. Причем все они выглядели не просто старыми — они выглядели историческими. 639—1 возвышался над всеми остальными, и парень направился прямо к нему, рассматривая необычный дом, по мере своего к нему приближения.
Это было величественное зрелище. Дом был обнесен каменным кирпичным забором высотой примерно в полтора метра. Забор, как и брусчатка на улице, был местами слегка зеленоват из-за покрывающего его слоя мха. Денис подошел к ржавой металлической калитке и толкнул ее — они отворилась с легким противным скрипом.
К центральному входу вела дорожка из брусчатки, по бокам от которой, судя по останкам, раньше стояли каменные статуи. Сейчас же от них уже почти ничего не осталось. Денис легонько пнул ногой каменную голову, лежащую у его ног. Ее глаза не мигая глядели вверх, а парень тем временем был прикован взглядом к необычному строению.
Высохшие почерневшие деревья окружали двухэтажное здание продолговатой прямоугольной формы сложенное из красного кирпича, который со временем потемнел. Прямо посередине находился центральный вход с небольшой верандой. По бокам от него были две небольшие башенки с двумя окнами, одно из этих окон, расположенное в левом крыле здания, было закрыто ставнями. Дом, вместе с окружающими его усохшими тонкими деревьями выглядел словно черно-белым, однако четко вырисовывался на фоне мрачного свинцового неба.
Парень присел на то, что осталось от каменной статуи, которая стояла ближе всего к дому, и поставил гитарный чехол рядом с собой. Он оглянулся вокруг — Жени не было видно. Тот был парнем необязательным, и опоздание минут на 20—30 было для него совершенно в порядке вещей. Он еще раз взглянул на дом, и на лице его промелькнуло удивление.
Глаза парня пробежали по серой черепичной крыше, на которой, в некоторых местах не хватало черепицы, и оставались черные зияющие щели. Здесь было тихо, и как-то мрачновато — идеальная атмосфера для такой фотосессии. Денис взглянул на небо — и погода была как нельзя более подходящей, ведь вряд ли ярко сияющее солнце смогло бы столь выразительно подчеркнуть атмосферу этого места.
Игорь действительно был прав. Это было как раз то, что они и искали. Причем здесь и правда не было ни мусора, ни граффити. Как ни странно, но место выглядело так, словно здесь месяцами, а то и годами никто не бывал. А это весьма необычно, ведь как минимум дети и подростки обычно очень любят использовать такие места для своих развлечений и сходок, и немало похожих домов в округе для этих целей уже облюбовали. Денис оглянулся вокруг и не заметил не то что бутылок, но даже ни одного окурка.
Он взглянул на наручные часы. Это были замечательные механические часы, подаренные парню отцом на полнолетие. Была уже половина четвертого, а ведь с Женей они договорились встретиться еще в три. Он полез в карман за мобильным телефоном, взглянул на него… и тихо выругался — телефон оказался разряжен.
— Утром ведь заряжал, — раздосадовано пробормотал он.
Он поднялся и прошел по дороге обратно к калитке, выглянул на улицу. В зоне его видимости никаких силуэтов там не было. Ну не мог же Женя просто забыть, верно?
Внезапно внимание парня привлек какой-то звук. Звук был тихим, чуть слышным, но все же сильно выделился на фоне царящей вокруг мёртвой тишины. Он обернулся и прислушался — он совершенно отчетливо слышал скрип и шорох, словно по полу тащили тяжелый шкаф, и звуки эти шли непосредственно из заброшенного и пустого, на первый взгляд, дома. Послышался резкий звук удара и треск стекла, словно уронили тарелку.
Он медленным и неуверенным шагом направился к старому зданию, прижимая к себе футляр с камерой, и параллельно всматриваясь в пустые темные окна. Ничего, абсолютно ничего, за окнами была сплошная темнота, словно эта темнота была материальной, словно ни один луч света не попадал сквозь стекло внутрь.
Но внезапно — парень даже отпрянул на несколько шагов назад от неожиданности — внутри дома, на втором этаже правого крыла, прямо перед окном промелькнула белая тень. Это было всего лишь мгновенье, после которого внутренности дома опять окутала полнейшая чернота, однако парень это движение заметил совершенно отчетливо.
И тут, до Дениса дошло — Женя внутри! Он ведь говорил, что скорее всего освободится раньше, вот видимо и пришел раньше, и сразу же пошел на разведку декораций. А он, Денис, сидит тут битые полчаса как истукан.
Парень быстрым шагом направился к дому, и, перепрыгивая через две ступеньки сразу, взобрался на крыльцо. Внутрь вела тяжелая деревянная дверь, поверхность которой была покрыта замысловатым узором, они была чуть приоткрыта. Денис ухватился рукой за холодную металлическую ручку, и потянул на себя. Дверь со скрипом поддалась.
Как только дверь открылась, на парня сразу же повеяло теплым воздухом, он почувствовал запах пыли. Парень заглянул в темноту дверного проема. Его силуэт четко выделялся на полу в полосе света идущего из открытой двери.
— Женя! — позвал он.
Ему ответила тишина. Немного помявшись на пороге, парень сделал несколько шагов, и оказался в прихожей. Его глаза постепенно начали привыкать к темноте, и он смог разглядеть пыльный ковер, лежащий на деревянном полу, несколько комодов антикварного вида, зеркало, и большую деревянную лестницу.
Прямо перед ним была открытая дверь, которая вела, насколько он мог видеть в гостиную. Еще две двери были по бокам, одна, тоже открытая, вела в столовую, вторая же была закрыта. Парень подошел и несколько раз дернул дверную ручку — дверь не поддалась.
Он подошел к комоду, и положил на него футляр с камерой, чехол с гитарой прислонил в углу, и оглянулся. Стены были оббиты деревянными панелями, на них висели небольшие картины в роскошных толстых рамках. Но, к изумлению парня, все картины были одинаковые — на них была изображены четверо улыбающихся детей, рядом с светловолосой пожилой женщиной. Парень выглянул в гостиную. Над диваном, перед которым стоял большой деревянный стол, висела такая же картина. Чуть дальше, в углу, стояли большие часы с кукушкой и маятником. Они не работали, стрелки показывали 11:35, а сами часы были облеплены паутиной. На всех окнах висели незамысловатые светлые занавески.