Дело было далеко не только в финансовой составляющей, и тех деньгах, которые он оставлял в питейном заведении. Просто для его семьи это было неприятно. Его жена, Дашина мама, никогда не требовала от своего мужа полной трезвенности. Однако ежедневные посиделки, которые длились уже не первый месяц, выводили ее из себя.

Он не буянил, не ругался, никогда и ни на кого не поднимал руку, даже голос не повышал. Никогда не приходил домой совсем пьяным, скорее — слегка подвыпившим. Однако и этого, если учесть регулярность, было достаточно.

Дашу это все очень тяготило. Ее мама со временем начала ругаться с отцом, а тот каждый раз лишь виновато отмалчивался. Девушка не знала как себя вести. Ей было жалко маму, она прекрасно понимала ее эмоции. Но было жать и отца.

Когда они подошли к ее дому, в окнах горел свет, и даже на улице, на крылечке, было слышно, как кричит Дашина мама. Значит, отец сегодня опять пришел навеселе.

Денис хотел было что-то сказать, но все что приходило ему в голову казалось слишком банальным. И вдруг, он что-то придумал, и уже открыл было рот, но она его опередила.

Девушка ничего не сказала, нет, она просто тесно прижалась к нему, и он сжал ее в объятьях в ответ. Это было гораздо красноречивее, чем любые слова, когда-либо произнесенные на земле каким-либо человеком. В мерцающем свете фонаря, их тень, отбрасываемая на асфальт, стала одним целым.

Глава  2

— Блин! — зашипел Женя, и легонько пнул ногой старенький гитарный усилитель, стоявший на полу. Электрогитара, которая на ремне висела у него на плечах, легонько покачнулась.

Денис тоже перестал играть, приглушил струны, и прислушался. Из усилителя доносился сильный фоновой шум — звук был такой, словно очень громко комкают бумагу.

— Да какая разница, — изумился Денис. — В зале есть хорошее профессиональное оборудование.

Парни находились у Жени дома, в его комнате, и старались отрепетировать программу предстоящего концерта, и немного сыграться вместе. Это было на следующий день после дня рождения. Две недели назад, встал вопрос о том, что кто-то должен принять участие в небольшом концерте в актовом зале института, представляя свой поток в рамках конкурса. Это у них в ВУЗ-е именовалось «общественной работой».

Выбор сразу пал на Женю с Денисом, как на товарищей, которые способны извлекать приятные уху звуки, терзая музыкальные инструменты. Упирались парни недолго. Но если Женя играл на гитаре с малых лет, и был действительно отличным гитаристом, то Денис, хоть и был знаком с инструментом, знал всего четыре аккорда и очень удивился, когда позвали и его тоже.

Однако нервничал больше как раз таки Женя. Он не страдал излишней скромностью, прекрасно знал, что хорошо играет, и вплотную занялся тем, чтобы превратить их выступление в действительно впечатляющее зрелище. Так что, он был раздражительным, и мог вскипеть по любому поводу.

Его старенький гитарный усилитель, который они использовали для этих домашних репетиций, часто искажал звук и шумел не по делу. Однако Денис слишком хорошо знал своего друга, и понимал, что его возмущение было отчасти наигранным. Женя любил свою гитару и усилитель, которые ему очень давно подарили родители, и был очень привязан к ним эмоционально.

— Вот именно, что профессиональное, — пробормотал Женя в ответ. — А на то, чтобы разобраться с этим оборудованием у нас будет не более часа, и это при том, что мы в глаза его ни разу не видели.

— Андрюша так и не дал добро? — спросил Денис.

Андрюшей в их институте уважительно величали Андрея Викторовича, одного из преподавателей, который принимал непосредственное участие в подготовке всего мероприятия. Ребята подходили к нему с просьбой дать им возможность прорепетировать в актовом зале, на нормальном оборудовании, чтобы иметь возможность с ним разобраться. Но тот наотрез отказался.

— Во-первых, — вдохновенно вещал он, — на этом оборудовании каждый день репетирует хор третьекурсников, который не меньше вашего хочет принять участие и хорошенько подготовится. А во-вторых, для вашей… хм… музыки, — пожилой преподаватель всем своим видом демонстрировал свое отношение к рок-музыке и ее исполнителям, — вполне хватит и домашних репетиций.

Андрей Викторович вообще искренне недоумевал, с какой радости на институтском мероприятии решили разрешить сделать рок-концерт, пусть даже и из трех песен. Он активно старался добиться от ректора запрета на их выступление, однако эти попытки не увенчались успехом. Так что, в любом случае, добиться от него разрешение на полноценные репетиции в зале было нереально.

— Можно на днях сходить посмотреть на репетицию какой-то другой команды, — задумчиво предложил Денис.

Женя с недоумением уставился на него.

— Зачем? — удивленно спросил он.

— Посмотрим, какой конкретно там усилитель, — ответил Денис, — после чего постараемся найти такой, ну или хоть такого же типа, в музыкальных магазинах, и посмотрим что и как.

— Каким образом?

— Ну, скажем что мы покупатели, выбираем усилитель, хотим в него поиграть и проверить все опции, — пояснил Денис, невнимательно перебирая пальцами струны. — А потом заявим, что нас что-то не устраивает.

Женя неодобрительно нахмурился.

— А если там какой-то допотопный усилитель, какой мы сейчас нигде уже не найдем? — спросил он.

Денис что-то пробурчал в ответ.

— Отвергаешь — предлагай. У нас вариантов особо и нет. Лучше так, чем в спешке настраивать неизвестное оборудование перед самым выступлением.

Женя смягчился.

— Да ладно, — сказал он, пусть и без особой радости в голосе. — Попробуем так. Ты знаешь, кто вообще будет там принимать участие? К кому на репетицию мы идем?

Денис уже открыл рот, чтобы ответить, но тут их внезапно прервал звонок в дверь. Женя пошел в прихожую, а Денис смотрел в окно, продолжая невнимательно перебирать струны на гитаре. За окном накрапывал легкий дождик, погода была хмурой.

Он сидел и задумчиво вертел кольцо на указательном пальце правой руки. Кольцо было старым, возможно даже антикварным, и досталось парню от покойной бабушки, которая умерла, когда ему было 16 лет. Он никогда с ним не расставался. Иногда под кольцо забивался песок и сильно натирал ему палец, но парень все равно его не снимал.

Через минуту в комнату вернулся Женя, в сопровождении Лены. Ее фиолетовые волосы были притрушены мелкими капельками воды и искрились на свету.

— Как прогресс у творческого коллектива? — весело спросила девушка, опускаясь в кресло и беря со стола яблоко.

— Барахлит, телега старая, — пробурчал Женя, указывая на усилитель и присаживаясь на край кровати.

Лена удивленно и ехидно приподняла брови.

— Ну, так для настоящих музыкантов это не проблема, — усмехнулась она. — Плохому танцору я знаю, что мешает, а вот вам мешает усилитель, да?

— Да тут и гитары то не услышишь, — ответил задетый за живое Женя и включил усилитель. — Вот, сама послушай…

Для пущей достоверности он еще и громкость выкрутил на полную. Комната наполнилась неприятным гудением и скрежетом, который вскоре перешел в монотонное гудение. Девушка поморщилась, и, ткнув своего бывшего коленом, выдернула кабель усилителя из розетки. Гудение оборвалось, но еще пару секунд у всех троих легонько звенело в ушах.

Лена в их молодом концертном коллективе была вокалисткой. У нее был замечательный голос, чистый и звонкий, и вот, наконец, ему нашлось достойное применение.

— Ты вообще собираешься как-то принимать участие в репетиции? — спросил Женя, внимательно глядя на нее. — У нас уже сроки скоро будут поджимать.

— Я и так репетирую! — воскликнула девушка с притворным возмущением. — Каждый день пою по два часа. В душе.

Денис рассмеялся.

— Ты хоть тексты выучила? — спросил он, стараясь не обращать внимания на Женю, который, судя по всему, уже начал закипать.

Девушка скептически взглянула на него.

— Ну что я, совсем, по-вашему? Выучила, и тренируюсь я, тренируюсь, чего вы взъелись-то. Чуть позже к вам присоединюсь, дабы все вместе отработали песни, а пока я стесняюсь особо тут распеваться.