«Нет, этого ничего не надобно. Нет, нет. Еще и еще раз повторяю: без самодеятельности! Только то, что я сказал. Сделайте ему царапины на спине. Или засос, но так, чтобы он этого не увидел, не почувствовал. Да. Остальное она сделает сама, когда увидит своего „дролю“… что?.. своего возлюбленного, дроля – это диалектное выражение, синоним слову возлюбленный. Да. Ваши козыри – простодушие и неведение… да, да, именно так. Теперь, когда вы раскрыли обман и видите его, вам нет ни малейшего смысла в разоблачениях, вы ведь не хотите с ним расстаться, несмотря на его измены?.. Так… А что вы хотите?.. Нет, я-то знаю и помню, просто вы еще разок скажите мне вслух… Так. Разъединить их – я правильно понимаю? Стало быть, ваша задача – сделать все это ее руками. Они расстанутся – и он вернется. Что?.. Нет, я не волшебник и гарантировать этого не могу. Да, вполне возможно, что потом его опять потянет на сторону… Но это уже потом, это уже не есть задача сегодняшнего дня… вернее, глубокой ночи… Да, ничего страшного… я же понимаю. Самое страшное уже позади: вы в курсе, вы всё узнали! Худшее – позади. А лучшее впереди! Да, угу… и вам спокойной ночи…»

Муж ушел к другой. Гражданский муж, вместе восемь лет, один ребенок, девочка… Женщина плачет, и страдает, и любит, и ненавидит… А хочет только одного, чтобы ее Костик к ней вернулся! А он возвращается, но так… амбулаторно… разок в неделю, типа, навестить на правах гарема брошенное гнездышко, окунуться в любовь… Сукин сын.

Разговариваю с этой теткой… хотя, какая она тетка? – младше меня на год, а сам дергаюсь, обуреваемый двумя разными заботами! Первая забота – иррациональное желание выдвинуться из безопасного моего жилища в городскую ночь. Это желание беспокоит меня, тревожит, очень тревожит – странностью своею и неотвратимостью!.. Вторая забота – куда как более смутна… И, при этом, гораздо более тяжела, она давит на меня, не круглые сутки подряд, но приступами, рывками: я что-то забыл! Я что-то очень важное забыл! Я забыл нечто невероятно важное для меня – из моей прошлой жизни!.. Из моей прошлой – и в то же время – нынешней! Я должен вспомнить!..

Ну, и должен? И что теперь, когда я честно пытаюсь, но не могу!? Не вспоминается если? Да, я буду еще пытаться… Я хочу вспомнить и вспомню!

Спасибо этой Веронике, что позвонила и, таким образом, дала мне возможность оттянуть неизбежное, хотя бы еще чуть-чуть притормозить перед выходом в ночь, собраться, сконцентрироваться… Когти на месте? На месте. А ну-ка – гладиус!? Короткий призрачный меч с готовностью выскочил наружу, став продолжением моей правой руки, послушный мысленному приказу, удлинился… укоротился… втянулся обратно.

Я осторожно похлопал по планшетке:

– Букач, ты здесь?

– Да, о Великий!

– Окружающую обстановку видишь? Магическую, я имею в виду? Или тебе лучше снаружи, у меня на плече?

– Как прикажешь, о Великий!

– Я тебя спрашиваю! Как тебе лучше?

– Мне здесь лучше, о Великий, я все вижу.

– За дверью засады нет? Никто не подстерегает меня на выходе из дверей?

– Нет, о Великий.

– Ок. Двинулись!

Глава девятая

Трезвый, который только собрался выпить – все еще умнее пьяного. Истина мудрая, да что мне толку в ней, ведь я не только захотел, но уже и покинул «свой дом – свою крепость», чтобы… чтобы. На фиг я это сделал – на луну повыть?

Вышел из парадной, под фонари, остановился на крыльце, проверяю взглядом небосвод – звезд не видно, луны тоже, однако и дождем пока не пахнет, правильно я зонтик не взял… Но сойти с крыльца на асфальт все еще робею, и отнюдь не из-за погоды. На крыльце – я вроде бы как дома, а на асфальте – уже в городе. Вдруг из «главного» проезда во двор выворачивает фордик некоей Антонины Яковлевны, члена правления нашего ТСЖ, которая отвечает за сбор сведений по расходу горячей и холодной воды в квартирах и неутомимо допекает «провинившихся», то есть, жильцов, забывающих бросить ежемесячную бумажку с цифрами в специальный почтовый ящик… А я как раз тот, кто уже дважды запамятовал это сделать! Надо было раньше выходить, елки-палки, уже бы на по Испытателей гулял!

«Не надо на меня смотреть!» – взмолился я про себя. – «Не надо меня видеть!»

Нет, она уже вышла из машины, и в мою сторону идет, ибо мы с нею живем в одном подъезде… хорошо хоть, на разных этажах.

Я уже воздуху в грудь набрал, чтобы коротко поздороваться и так же коротко признать свою вину, с дежурным обещанием исправиться в течение этого месяца – а она мимо проходит, на меня ноль внимания! Ну и хорошо, милая ты моя членша правления! Мне такой игнор сейчас – вкуснее мороженого! Молча кивнул ей, молча дальше прошел, ответного кивка не дождавшись.

Во дворе почти пусто, разве что неподалеку от моей парадной, в припаркованной машине, сидят два человека, он и она. Машина незнакома, свет в машине тусклый, да я особо и не вглядывался – чего они там высиживают, может, целуются? Или за мню следят?.. Будем считать априори, что они обычные ненормальные, среди влюбленных автовладельцев таких полно, да и вообще норма в людях нетипична.

Так называемой нечисти по сторонам тоже пока не видно, все чисто: ни крыс, ни призраков, но Букач кто-то ведь испугал во время разведывательной вылазки? Я осторожно похлопал левой ладонью по планшетной сумке:

– Букач, ты – как, чувствуешь поблизости этих… мар, или еще кого-то? Постарайся не кричать, говори тихо.

Букач ответила без запинки и внятно, хотя и негромко:

– Поблизости – нет, о Великий.

– А вообще?

– Есть, о Великий.

Чуть было не сорвался я в уточняющие вопросы, да вспомнил, каково оно для неподготовленных ушей – слышать несмазанные тележные скрипы и взвизги в исполнении вдумчивой Букач… Вовремя прикусил язычок: выйдем подальше от дома, там и расспрошу, случайных свидетелей-соседей не пугая. «А вообще?» – Здесь я сам дал маху с формулировкой вопроса. С некоторых пор мне и без консультаций с моей «нечистой» визави ясно, что они есть, в городе, в районе, в микрорайоне… Судя по ее реакции, по относительно спокойному поведению – нечисти неподалеку имеются, но непосредственной угрозы в нашу сторону пока нет. При этом – страх мой при мне, он никуда не делся, да только жажда выйти в ночь почему-то оказалась сильнее, и это странно, если, эдак непредвзято в себя вглядеться: чувствуешь себя «прогой», программой, кем-то посторонним запущенной. Все правильно, все логично, все современно: до этого я подозревал, что просто крышей двинулся, а ныне приподнялся в собственных глазах и воображаю себя жестко запрограммированным цифровым устройством! Ну, а как же свобода выбора – при мне она, или поступки мои, вместе с колебаниями и сомнениями, всего лишь итог междуусобной борьбы программ-стимулов? Нет, нет, чур, я не жестко запрограммирован!.. Пусть я буду еще сложнее!..

Поколебавшись для самоутверждения, решил я доказать наличие свободной воли в себе, а для этого никуда не спеша пройтись по проспекту Испытателей, в сторону метро «Пионерская», и оттуда по Коломяжскому проспекту направо, в сторону Черной речки, а там, типа, видно будет. И жвачку в дорогу прихватить, и бутылочку минералки, это уже непосредственно в круглосуточных точках возле «Пионерской».

Нагибаюсь к окошечку ближайшего ларька:

– Добрый вечер! Мне пачечку арбузной… ну, жвачки… И минералки, маленькую бутылочку. Она с газом у вас?

Девица-продавщица – ноль внимания на меня, по трубке треплется.

– Алё-у, девушка!? – Я даже металлическим червончиком по лоточку постучал, чтобы привлечь увлекшуюся разговором продавщицу.

Девушка – оп! – замерла на полуслове и таращится на меня, вся как спросонок…

– Мне – одну – пачку – арбузной жвачки, и одну – бутылку – отечественной – минеральной воды с газом! Поллитровую.

– Погоди, Натусик! Тут какой-то стук!.. – девица откладывает вправо мобильную трубку, старинную такую, на кнопочках, и пытается высунуть свой носик и крашеную стрижку ежиком в ларечную амбразуру, отделяющую покупателей от менеджеров по продажам, так, что мы с нею чуть было не обменялись невольным поцелуем. Но я выпрямился и резво отпрянул, и сверху гляжу, такой, помаргивая, то на одну ее щеку, то на другую. Втянула голову, не удостоив меня даже взглядом, и опять за телефон. Другой бы на моем месте конкретно затупил, уподобившись этой – странного поведения – продавщице, но мне помогли знания, полученные в просмотрах бесчисленных голливудских фэнтези: «Да она меня просто не видит!»