Осточертел серфинг, наскучило глазеть… И что теперь?..
Знаете, как оно бывает: сидишь себе, стоишь, лежишь, книжку читаешь, фильм смотришь, по телефону болтаешь… и вдруг… исподволь приходит осознание, что привычный уровень удовольствия, удовлетворения от данного времяпрепровождения, потихонечку иссяк и ты… и тебе… одним словом, чего-то не хватает, или, иначе говоря, чего-то иного захотелось!.. Но чего именно? Оторвался от книжки, поставил фильм на паузу, отодвинул тарелку… задумался. Когда все привычно, то все понятно: если жажда возникла, значит, пить хочется! Или, там, спать приспичило, или в туалет сходить, или проверить почту на сайте знакомств – иными словами, в тебе незаметно, постепенно созрел иной стимул, который стремится вытеснить, или на время заменить ныне рулящий. «Не могу больше есть, надо срочно водицы попить!» «Устал гулять, хочу присесть ноги вытянуть!» «Сейчас чихну, где мой платок!» Думаю, любой человек замечал за собою нечто подобное, вот и я вдруг понял: чего-то я хочу! Полулежал в кресле, читал, читал себе прямо с экрана про системы водо- и энергообеспечения в мегаполисах, и вдруг изнемог! Сна ни в одном глазу, есть-пить не хочу, сгонять в туалет по малому делу – ну, можно, да, но это не решает… Секс? – тоже подождет до… послезавтра, музычку поставить – абсолютно точно не хочу ни музыки, ни фильмов. Теперь, поди ж ты, Интернет прискучил… и такое бывает. Но оно есть – полутомление, полупредчувствие – оно заполняет мне грудь и вот-вот оформится в конкретное желание.
Пойду на улицу, белую ночь встречать-провожать, может быть, даже мосты разводить, белые ночи почти заканчиваются! Если не закончились уже… надо будет спросить у Интернета, или у Дэви…
Мне бы поразмыслить головным-то мозгом – куда я собрался, на ночь глядя, зловещей реальностью и кошмарными сновидениями ученый-переученый!?.. Хорошо, поразмыслю!
Вернулся в кресло – а сам уже обутый в кеды-конверсы! – принялся усердно размышлять, головным и спинным. Изнутри понимаю, что пребываю в некотором неадеквате – а толку-то? Не то что уверен – знаю(!) что выдвинусь куда-то в сгустившуюся тьму, за приключениями на свои нежирные филеи.
Возьму с собою кастет, суну в планшетку Букач, мобильный, котлетку денег – и пойду… на зов, от души надеясь, что он, все же внутренний, а не внешний… хотя… какая в даном случае разница? Если это не суицид, и не глупость – то что же? Может быть, чужая воля научилась исподволь управлять моими желаниями и поступками?.. Еще раз вернись в кресло, присядь, подумай! Кеды чистые, ничего с половицами не сделается! Не спеши!
И я как цуцик, еще раз, уже от самых дверей, послушно возвращаюсь в комнату, усаживаюсь к монитору старого компа и тупо гляжу на неподвижную фоновую картинку, изо всех сил стараясь разобраться в своих… неосторожных позывах.
Девицы мои дисциплинированно молчат – одна в компе, другая в планшетной сумке.
Ну-ка!.. Последний тест… перед выходом, ибо – пойду, решился. Я растопырил перед собою левую пятерню и восхотел увидеть… увидеть… когти. Пусть появятся! Оп-п! Надо же! Призрачно-голубоватые когтищи не долго стеснялись – дзык! – выскочили! А за ними – ликование, тотчас заполнившее сердце и грудь, буйное, холодное… пожалуй, жестокое. За последнюю неделю – точно сформировалось нечто вроде рефлекса: появился коготь или томагавк – адреналиновый всплеск по всему телу, сквозь мозг и сердце!
– Букач! Иди-ка сюда, вылезай из сумки!
Букач послушно выпорхнула из тесной планшетки, скакнула мне навстречу, и на половине пути словно споткнулась в полете, упала под ноги.
– Не убивай, о Великий! Молю тебя!..
– С чего ты взяла, что я… А!.. Не убью, не бойся. Что ты видишь у меня на левой руке? Вот на этой?
– Силу, о Великий! Силу вижу!
– Конкретнее!? Гм… Как это – силу, поясни. Чем я шевелю?
– Пальцами, о Великий! А на пальцах сила! Она страшная, не убивай меня, о Великий!
Ну же, заладила! Похоже, что Букач видит мои коготки и воспринимает их как некие выплески убивающей силы.
– Не бойся, не трону. Не трону и не обижу! – Я насколько сумел пристально вгляделся в эти испуганные красноватые глазки… хоботок поджат – вот-вот его проглотит и подавится… и не стал допрашивать дальше о том, как именно видит она и воспринимает эту «силу», ибо все равно толку не будет… – Не обижу, но напротив, доволен тобою. У меня к тебе небольшое дельце, Букач. Ты летать умеешь?
– Да, о Великий. Как это – летать?
– У-у-у… Ну… Можешь передвигаться по воздуху? Перепрыгнуть речку, или дом?
– Да, о Великий.
– Хорошо. То есть, если я сейчас открою форточку и велю тебе выскочить на улицу – ты не разобьешься? Ничего себе не повредишь?
– Что такое форточка, о Великий?
– А-а-а!.. Гм. Окно. Форточка – это, типа, окно. Не разобьешься, спрыгнув из окна – туда, на улицу?
– Нет, о Великий! Ты хочешь выгнать меня? Не выгоняй меня!
– Ни в коем случае. Я хочу послать тебя на разведку. Смотри: вот, если в это окно выскочишь наружу, облетишь и обскачешь окрестности – ты сумеешь вернуться назад, в эту же… в это же окно?
– Да, о Великий! Если будет на то воля твоя и разрешение.
– Будет и уже есть. Теперь о времени, поскольку я подозреваю, что и тут у нас возникнут некие понятийные неурядицы на фоне терминологических несостыковок…
– Не поняла твоих речений, о Великий!
– Мы с тобою должны одинаково понимать промежуток времени, который я намерен выделить тебе для исполнения моего задания: облететь и осмотреть.
– Да, о Великий!
Понятно, что да, Букач, с ее слов, готова исполнить любые исходящие от меня приказы… Вот только как это осуществить, имея в союзниках столь… Я задумался ненадолго и не придумал ничего лучше, нежели опереться на внутренние часы моей незамысловатой Букач…
– От мгновения, когда ты, услышав мой зов, выбралась из сумки, до твоих последних слов «даовеликий», прошло… прошло… прошло… три минуты. (Я очень хорошо чувствую время и если ошибся – то самую малость, в данном случае несущественную. Кстати сказать, в наших диалогах с Букач почти все паузы возникают с моей стороны, а Букач свои реплики выстреливает без осечек. А Дэви – напротив, иногда тупит, почти как я, чисто по-человечески.) Ты запомнила, прочувствовала этот промежуток?
– Да, о Великий!
Букач разговаривала со мною сидя… или стоя на полу, задрав безобразную голову, но я поманил ее магическим когтем указательного пальца и она послушно перепрыгнула ко мне на колено. Боится.
Да, я начал как бы чувствовать эту самую Букач, и с каждым совместно прожитым часом – все отчетливее. Она страшится меня, и чем меньше расстояния между нами, тем сильнее страх ее предо мною.
– Не ешь меня, о Великий!
– Не бойся, я тебя не обижу. Еще не хватало мне жевать воробьев-комаров-мутантов с небритыми ногами. Ну-ка, представь про себя промежуток времени в три минуты, о котором я только что говорил. Думай в мою сторону!
Против ожидания, Букач не стала переспрашивать, а честно затряслась, запрыгала на моем колене, встопорщив во все стороны эти… хрен их разберет… паутинки, шерстинки, крылышки…
– Поняла?
– Да, о Великий! Как ты добр!
– Почему – добр? В чем это выразилось?
– Напитал меня силою и не съел!
Ы-ы-ы!.. И действительно, блиннн! Съесть ее, что ли!? Чтобы не изводила меня этими унизительными домыслами в мой адрес! Нет, не стану ее жрать, ибо наверняка невкусно, да и сама Букач, увы, не поймет воспитательную роль этого справедливого наказания… Оказывается, посадив ее на колено, я еще успел «напитать ее силою», любопытно.
– И впредь есть не буду. А силою подпитаю, мне не жалко для своих. Для верных своих, Букач!
– Я верна тебе, о Великий!
– Верю. Значит, так. Два раза по три минуты – это шесть минут. До двух считать умеешь?
– Да, о Великий!
– Сроку тебе – шесть минут. Не больше! Меньше можно, а больше – нельзя. Как выскочишь из окошка – время пошло. В него же и вернешься. Кстати, окно обязательно держать открытым, как ты считаешь?