– Не нормально. Настоящий мужчина двигается вперёд, бл... чёрт возьми.

Его мама вскинула руки.

– Я очень стараюсь не быть той, кто дурно отзывается о твоём отце, но, Райан, такое поведение обеспечит тебе инфаркт в сорок. Ты не можешь ходить и всё держать в себе. Это не здорово.

Райан работал над тем, чтобы замедлить свой пульс, взять под контроль ускорившееся дыхание, пока не сорвался на неё.

– Я ненавижу быть расстроенным. Ненавижу чувствовать бессилие. И бл... чёрт побери, я скучаю по возможности вылить эти эмоции на тренировке, убиваться, а не злиться и париться.

Его мама закатила глаза.

– Да, мужик, не дай Бог тебе сидеть и разбираться со своими эмоциями. Клянусь, из всех моих мальчишек ты иногда больше всего напоминаешь мне своего отца.

– Я думал, ты не собираешься дурно о нём отзываться, – проворчал Райан. – И я не похож на него. Я говорю.

Его мать рассмеялась, горьким смехом.

– Конечно, милый. И я не хочу сейчас ругаться. Мне не следовало ничего говорить. Не тогда, когда у тебя завтра операция.

– Ну и кто теперь молчит? – подтолкнул её Райан, хоть и знал, что не должен.

Телефон в её руке снова завибрировал.

– Послушай, думаю, мне нужна минутка. И тебе, наверное, тоже. Я скоро вернусь.

– Конечно, – Райан махнул на неё рукой. – Передавай Хулио от меня привет.

Она издала уклончивый звук на выходе из палаты, оставляя Райана наедине с мыслями. Чёрт побери, он не был таким, как его отец. Он знал из разговоров матери с его сёстрами, что недостаток общения его отца был главной частью того, что разрушило их брак, но Райан был не таким. Чёрт, разве он не послал Джозие и-мейл с просьбой поговорить? И между ними были месяцы разговоров...

Не о том, что важно. Из-за этого его мама годами жаловалась на папу. Он тоже был таким? Эта мысль прокралась в его мозг и, оказавшись там, отказывалась шевелиться. Рассказывал ли он кому-нибудь, как боится за будущее? Как злится на врачей и на своё собственное дурацкое тело? Даже со своей матерью, он сказал ей, что злится, и одни эти слова чуть ли не опустошали его. Его отец чувствовал то же самое? У Райана никогда не будет шанса спросить его – он умер три года назад от третьего инфаркта, в возрасте пятидесяти пяти.

И Райан не мог вспомнить, чтобы слышал от этого мужчины фразу «я люблю тебя», несмотря на тот факт, что, должно быть, тот чувствовал это – его крошечная, иначе чистая квартира была засыпана фотографиями их в разном возрасте и аккуратными рамками с объявлениями их достижений. Но он никогда не говорил этого. Никогда не говорил много вещей.

Твою мать. Райан снова вытащил свой телефон, рука дрожала. Проклятье, он действительно не хотел завтра ложиться под нож. Сначала ему нужно было кое-что сказать.

Больницы создают определённые чувства – холодные коридоры, скользкая плитка, монотонные голоса и пропитывающий всё запах антисептика. Жильё Райана в «Уолтер Рид» казалось скорее общежитием, но этот медицинский центр определённо был больницей. Ладони Джозии вспотели, и шею покалывало, пока он пытался найти ортопедический этаж. По пути в Сан-Диего он заблудился четыре раза. И этот медицинский комплекс ВМФ был огромным. Вот вам и великие планы.

Его телефон завибрировал в кармане. Наверное, очередное сообщение от матери Райана, которая пыталась ему помочь разобраться с извилистыми направлениями. Но он, наконец, нашёл правильный этаж и должен прийти в любую...

– Джозия! – мама Райана с очень облегченным видом позвала его из зоны ожидания. – Наконец-то.

– Он по-прежнему ведёт себя грубо? – спросил Джозия. Она выглядела уставшей, её короткие с проседью волосы были взъерошены, а глаза покраснели. Она предупреждала его в смс, что Райан всю неделю не в настроении. Не важно. Джозия всё равно хотел быть здесь.

– Да, – она вздохнула, будто хотела сказать больше, но вместо этого только пожала плечами.

– Хотите пойти взять себе кофе или ещё что-нибудь? Я могу просто пойти в палату сам.

«И без зрителей, если он меня пошлёт». Он ободряюще улыбнулся, надеясь, что она не поймёт, как сильно он хочет оказаться наедине с Райаном.

– Спасибо, – она похлопала его по руке. – Думаю, сэндвич и кофе будут как раз тем, что нужно. Передай Райану, что я скоро вернусь.

– Будет сделано.

Джозия подошёл к палате с номером, который сказала ему мать Райана, но остановился снаружи, чтобы сделать глубокий вдох, одновременно потому, что на него нападали больничные воспоминания, и потому, что он действительно не знал, что будет делать, если Райан отреагирует плохо.

Дверь была открыта, так что он вошёл.

– О, хорошо, что ты вернулась, – голова Райана была опущена, взгляд сосредоточен на экране ноутбука. – Слушай, прости... – он на мгновение поднял взгляд, заметил Джозию и нахмурился. – Джоз?

– Да.

– Но как? – Райан взял свой телефон, что-то проверяя. – Это было... быстро?

– Ты отправил мне сообщение? – Джозия усмехнулся, вытаскивая свой телефон. Может быть, в конце концов, всё будет не так ужасно.

– Не надо проверять сообщения. Не прямо сейчас, – Райан отвёл взгляд, шея покраснела до оттенка яркой розы.

– О, я думаю надо.

Джозия зашёл в список своих сообщений.

«Думаю, я люблю тебя. Вот, что я должен был написать в своём и-мейле. Я люблю тебя, и поэтому мы должны поговорить. Пожалуйста».

Джозия моргнул, не уверенный, что полностью осознаёт то, что видит.

– Мы должны поговорить, хах?

– Да, – Райан дёргал край одеяла на кровати. Он был в футболке ВМФ, которая подчёркивала мышцы его груди и рук, а не в больничном халате, как ожидал Джозия. – Но я не имел в виду прямо сейчас.

– О, я знаю, – Джозия схватил стул для посетителей и подвинул его ближе к кровати. – Я получил твой первый и-мейл. Тот, где ты написал, что мы можем поговорить, как только ты пройдёшь операцию и почувствуешь себя лучше. Но всё работает не так.

– Не так? – Райан казался искренне растерянным.

– Не так, – твёрдо произнёс Джозия. За последние несколько дней он очень преуспел в уверенном голосе. Чем больше он говорил так, тем легче и веселее это становилось. – Ты не можешь сказать «не переживай, мы можем снова быть друзьями, когда я поправлюсь». Это не круто. Дружба означает видеть друг друга в худшем состоянии – не только в лучшем.

– Так ты пришёл увидеть меня в худшем?

– Нет, я пришёл потому, что ты мой лучший друг, и ты в больнице, и я рядом для приключений – хороших, плохих, ужасных и всё, что между. Ты можешь на меня рассчитывать.

Он сжал руку Райана.

– Но ты ненавидишь больницы.

Райан не отпрянул от руки Джозии.

– Видимо, необходимость увидеть тебя перебарывает мою фобию. В больницах мне становится неуютно. А ты... ты сводишь меня с ума.

– Прости, – глаза Райана были глубокими озёрами сожаления. – Я испоганил всё между нами.

– Да, – Джозия не собирался слишком просто спускать его с крючка. – Но я здесь тоже не невинный. Я не особо хорошо справлялся со взрослением. Мне нужно лучше стоять за себя. И я упорно работаю над этим. С работой дела лучше. Я, наконец, взял и попросил перевести Нандо в другую команду. И я недавно сходил посмотрел на квартиры.

– Вау. Всё это? – Райан улыбнулся ему. – Я тобой горжусь. Но я всё равно облажался тем, что не уважал тебя. И ты прав – я многое сдерживал, не позволял тебе увидеть, что происходит со мной на самом деле. Я хотел, чтобы ты нуждался во мне, но не признавался в том, как сильно сам в тебе нуждаюсь.

– Это правда?

Райан кивнул.

– Правда. И мне действительно сложно это говорить, так что будь со мной терпелив. Но я буду стараться сильнее, чтобы сказать что-то.

– Я умею быть терпеливым, – Джозия снова сжал его руку, подвигаясь ближе на стуле. По-прежнему слишком далеко.

Райан передвинулся на одну сторону кровати и похлопал по месту рядом с собой.