А над ним злобно хохоча стоял водяной человек, крепко стискивая голову несчастного своими сильными руками. И кровь вновь питала это странное существо и разум, потерянный в бессилии, выплывал из пучины боли, тень безумия отступила, но не ушла, словно спряталась за углом, ожидая своего часа.

В вышине ужасно гремел гром, все набирая силу, вторя смеху графа Данлира. Ибо он вновь вернулся…

Отбросив обескровленное тело своего врага, граф, тяжело дыша и улыбаясь, вскинул голову к небесам, раскинув налившиеся багрянцем руки в стороны, и безумно завыл. Он вновь чувствовал себя живым. Он мыслил и верил. Струи дождя ласкали его, а разум, наконец, нежился в покое. Но вот где-то далеко вновь прозвучал призыв — нужна еще кровь, чтобы жить. И чтобы больше он не превращался в безумное лишенное разума ничтожество, ему нужно охотиться, пить кровь и жить. Другого он не хотел, да и не знал. Это было всей его жизнью.

Граф пригляделся к своей жертве и заинтересованно склонился над трупом. Пусть слегка и искаженные черты лица мужчины были ему знакомы. И сознание, еще не совсем вернувшееся после океана боли, с трудом выудило из потайных уголков памяти картины смертельного боя в зале замка и два сверкающих клинка в умелых руках.

— Вот оно как! Ну здравствуй воин, — улыбаясь Данлир вгляделся в стеклянные глаза человека. — Судьба сама привела меня сюда, сделав свой выбор. Ха. А где же твои соратники. Ну не переживай, тебе не долго их ждать…

И мутная тень растворилась в ночи, изредка озаряемой светом молний.

Охотник вышел на охоту.

Старк добрался до края деревни, когда с неба начал уже крапать дождь. Здесь дорога, по которой недавно они приехали, выбегала из селения, делала полукруг по заросшему лопухами оврагу и, взобравшись на холм, убегала через лес к Харше. Там они были два дня назад. Кровавый след вел их все дальше вперед. И вот они здесь.

На самом краю деревни стоял старый покосившийся колодец. Крыша, венчавшая его, съехала на бок, столбы покосились, цепь проржавела, а стенки вросли в мягкую землю и постепенно покрывались зеленым мхом. Воду здесь давно уже никто не набирал, другие более удобные колодцы числом два были выкопаны в самой Йорше поближе к обжитым домам. А здесь на окраине все запустело, и не было ни души, лишь призраки ушедших времен тревожили сон растрескавшихся строений.

У самой дороги на выходе высились два столба, потрескавшиеся и почти вывернутые временем из земли. Здесь когда-то видимо висела приветственная надпись. Доски плаката прогнили, упали и теперь валялись в сырой траве.

— Да куда же нелегкая нас занесла, — думал Старк, пробираясь сквозь заросли лопухов, осматриваясь по сторонам. — Чего здесь искать, нет ничего. — Он заглянул в жерло колодца, глубоко блеснула поверхность воды. — Вот-вот, нет ничего и никого, лишь тени прячутся в темных углах. Все давно уже забыто. Что же здесь делать убийце?

Старк оглядел цепким взглядом близкий подлесок почти уже исчезнувший во мраке надвигающейся ночи, окинул взглядом поля и овраги, поежился от пробежавшего неожиданного холодка, чертыхнулся, сплюнул и, поправив на плече свой молот, направился назад. Нечего тут искать и некого. Нужно пройти ближе к домам.

И тут…

— Вот мы и снова встретились, человек! — тихий насмешливый голос нарушил ночной покой. — Ты, наверное, думал, что мы уже не встретимся никогда? Зря!

Старк замер напрягшись и мгновенно развернулся, сверля глазами вокруг — ноги на ширине плеч, чуть согнуты, в руках грозно поднят тяжелый молот. И не поверил своим глазам. На сгнившем бревне колодца сидела странная тварь, схожая формами с человеком, но это был не человек. Единого цвета она не имела, все переливалось, будто бы тварь была полупрозрачной и отражала блики света. Такого просто не может быть! Что же это? Человек, состоящий из воды? Живой?!

Суеверный ужас проснулся в груди воина, накрыл его будто приливной волной, но Старк поборол слабость и лишь еще крепче сжал свое оружие в руках и с вызовом бросил врагу:

— Не знаю кто ты, но ответишь за все свои преступления, выродок. — Видимо это тот, за кем они гоняются вот уже несколько дней, понял Старк.

— Неужели не узнал, а? — смеялась тварь. — Вот этим самым молотом ты почти лишил меня всего несколько дней назад. Помнишь, как трещали кости, смятые его мощью, помнишь, как разрывалась плоть, помнишь… И лишь по счастливой случайности я еще жив. И пришел вернуть должок.

И тут Старк наконец узнал его. Граф, прозванный «Кровавым», граф Данлир, которого они убили в замке. И страх вновь всколыхнулся в душе смертного.

— Ты… Ты же мертв… — прошептал Старк, сглатывая вязкую слюну, смешанную с лезущими в рот ручьями воды. — Ты мертв!!! — заорал он и, взмахнув молотом, бросился на врага.

Граф едва успел отреагировать на атаку. Но все же тяжелое оружие достало его, ударив в бедро — и будь на его месте живая плоть разорвались бы ткани, хрустнули кости, лопнули сосуды и жилы, — но сейчас Старк лишь разнес в брызги конечность врага, не причинив тому вреда. Данлир кубарем скатился в кусты, но через миг встал целый и невредимый, и в глазах его горел гнев и жажда крови и смерти кривила его рот.

— Тебе не справиться со мной человек!

Но Старк не был трусом и никогда не пасовал перед трудностями. Вновь взлетел вверх тяжелый молот, закружившись в неистовом вихре, разбивая с силой капли дождя. И граф остановился на миг, подивившись дикой силе и свирепой мощи воина. Но ухмыльнувшись, атаковал вновь, и завертелась страшная игра. Воин вращал неистово молот, орудуя им так легко, словно он весил не тяжелее пера. Старк дробил плоть графа, разносил руки, бока даже умудрился однажды расколоть тому голову, но все было без толку. Данлир с ужасающим постоянством быстро восстанавливал свое тело, и казалось не знал усталости. Он был поистине неуязвим. А человек уже начал выдыхаться. И лики смерти заплясали перед его взором. Тогда понял Старк, что уже не спастись. И в последнем, почти лишившем его сил, рывке воин отбросил от себя нечисть и громко протяжно взревел, уничтожая тишину, отдавшись на ласку капель дождя. И от рева его будто содрогнулись сами небеса, и вздрогнула, всколыхнулась земля. А безумный последний крик его был услышан…

Но вампир метнулся к своей жертве и сжал воина в страстных объятиях, прижавшись к нему всем телом. И снова пил, пил, пил теплую кровь, набираясь сил и энергии жизни. Вот голос Старка дрогнул, глаза заволокла темная пелена, человек захлебнулся, и крик его оборвался. Могучий воин, лишенный жизни, мешком рухнул в грязь и на его белом лице, словно бриллианты, блестели мертвые глаза.

А Данлир, проклятый вурдалак, злорадно смеясь, даже не взглянув на труп, скрылся в сумраке ночи, отправившись на поиски новых жертв.

Дождь, ледяная вода дробью сыпется с мрачных тяжелых небес, он льет нескончаемым потоком, в который раз уже за все эти дни. И тьма вокруг. Деревня словно вымерла, ни в одном окне не горит ни один огонек, словно это не дышащее жизнью поселение, а забытый склеп. И тишина.

Лишь дождь все так же поет свою монотонную песнь.

Валлир обошел все покинутые дома вокруг кабака и не нашел ничего странного. Все было до боли обыденно и знакомо. Только печаль и тоска рисовали совсем иные картины здешней жизни.

И поежившись от ласки холодного ветра, Валлир пошел, всматриваясь в темноту, к восточной окраине на встречу с Лариком. Вот и последние дома, тропа, заросшая травой, убегает вдаль, змеясь меж лопухов. Валлир обошел почти все дома, заглядывая внутрь во все углы, но так никого и не нашел.

— Где же Ларик? — подумал он, поднимаясь по гнилым ступеням. — Ведь должен быть здесь. И чуть было не упал, запнувшись о тело, укрытое тьмой. Перед ним лежал труп Ларика. Гнев пронзил тогда сердце воина и боль обреченности впилась раскаленной стрелой в тело. Бледное тело друга покоилось в дверях, ведущих в общий зал старого дома. Он был бел как мел. И снова крохотные следы от укусов покрывали мертвую плоть. Валлир сначала не осознал того, что увидел, но потом, придя в себя, он понял, что снова потерпел поражение. Еще один его друг нашел свою смерть, а он был рядом и не помог. Валлир, проклиная себя в душе, склонился над телом Ларика и закрыл ему глаза.